Одно сокращение – систола. Одно расслабление – диастола. Цикл. Сердечный цикл длится в среднем 0.8 секунд. Вот мои первые 0.8 секунд. А вот и вторые 0.8 секунд. И дальше, и дальше… Работа кипит. Наполнение кровью – изгнание крови. Наполнение кровью – изгнание крови. Я глубоко вдыхаю. Возвращаются тактильные ощущения. Тело вновь под контролем. Под моим контролем. Свечение. Я опускаю взгляд: от кончиков пальцев по поверхности кожи вверх медленно ползет белый дым. Захватывает кисти, забирается на предплечья… От него исходит тусклый, пульсирующий свет, который становится все ярче и ярче… Вспышка. Ослепительно белый, ледяной огонь мгновенно охватывает руки до локтей, а языки пламени извиваются и рывками касаются плеч. Холод терпим, и отдает лишь легким покалыванием на коже. В некоторой степени, даже приятное ощущение. Затем появляется паника. Панический ужас, как при том самом сонном параличе. Необъяснимый и всепоглощающий. Меня трясет. Меня бросает в дрожь. Я отшатываюсь назад и пытаюсь стряхнуть пламя – тьма вокруг становится плотнее. Чем чаще машу руками и вообще двигаюсь, тем жестче она давит. Сковывает. Дышать все еще получается, но с большим трудом. Я зажат, словно в тисках, и кто-то невидимый продолжает закручивать рычаг… Пламя светится гораздо меньше. Почти погасло… Не паниковать? Сила здесь – не союзник. Вероятно, сопротивление только усугубляет положение. В голову приходит не самая лучшая, но единственная идея – расслабиться. – Хорошая мысль, – голос из-за спины разбивает угнетающую тишину. Я дергаюсь в сторону, чтобы обернуться. Тьма стремится раздавить… – Плохая мысль, – голос звучит за левым ухом. Совсем рядом. Сердце колотится. Оно готово пробить грудную клетку. Вырваться и унестись подальше отсюда. Отсюда… Внутри закипает раздражение от собственной беспомощности. Свечение пропадает, оставляя меня в темноте. Совершенно одного. Или… – Прими ее, – обдав ухо теплым дыханием, ласково шепчет голос. Женский голос. – Что принять?! – боль в теле становится невыносимой и вынуждает кричать. Вот-вот не выдержат кости и вонзятся осколками в мышцы, разорвут артерии, сухожилия… Невидимый пресс. Утилизация души? Выходит, и Ада не заслужил… Просто сотрут в порошок. Сотрут в Ничто. – Что принять… – повторяет эхо. Собраться и расслабиться… Есть старый способ – счет. Я выдыхаю. – Один… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Представляю цифры, их цвета, размеры и формы. Переключаю внимание с внешнего агрессора. – Семь… Восемь… Девять… Напряжение отступает, как и тьма. Боли нет. Наплывают волны покоя и умиротворения. – Десять… Свобода. Пламя вспыхивает ярче прежнего, и чтобы лучше его рассмотреть, я подношу руки к лицу. Никакого жара или хотя бы тепла – сплошной холод. Возвращается приятное покалывание… – Умница, Крис, – хвалит удовлетворенный женский голос. – Ты должен принять ее… * * * – Крис! Что ж такое… Молодой человек! Вызовите скорую! Пожалуйста! Святослав? Надо мной стоит уставшего вида парень и тычет пальцем в телефон. Святослав рядом. Испуганно на меня поглядывает. Замечает, что я прихожу в сознание. – Очнулся! Очнулся… Ну слава Богу! – радостно восклицает он. – Не надо скорую. Все нормально, – я сажусь и обхватываю голову руками. – Точно? Я думаю, лучше вызвать, – парень стоит на своем. – Не надо, я сказал. Получается грубовато, но мне плевать. Виски пульсируют, отдают ноющей болью, глаза щиплет. Жутко хочется пить. И выпить. – Можно и повежливей… – обиженно бубнит парень и заходит в парадную. Удача все-таки решила заглянуть ко мне на огонек. На огонек… – Дверь подержи! – я машу рукой Святославу и осторожно приподнимаюсь со скамейки.