– Товарищи учителя, ну вы-то чего здесь стоите? – Лидия Ивановна развела руками. – Расходитесь по кабинетам. Урок уже начался. – А что мне там делать, если мои ученики здесь? – глядя на своих пятиклашек, ухмыльнулась Татьяна Романовна. Понимая, что после этой акции их ждет серьезный разговор с ней, те понуро опустили головы, но никто не изъявил желания пойти в класс. А Пулька когда-то думала, что у них класс недружный, и уже столько раз убеждалась в обратном. Взять хотя бы эту ситуацию. – И мои здесь, – вторила Татьяне Романовне классный руководитель параллельного пятого класса. – И мои, – следом за ней прозвучал голос еще одной учительницы, классного руководителя шестиклассников. Другие учителя, чьих учеников не было среди собравшихся, стали расходиться, но невооруженным глазом было видно, что им до чертиков хотелось узнать, что же привело подростков к директору. Глава 26 Ждать его пришлось недолго, и вскоре он появился в коридоре. Глядя на него, Пульхерия сразу поняла, что он еще не до конца восстановился после случившегося накануне. Его лицо напоминало белое пятно, перекошенное лицо человека, в котором мало осталось человеческого… почти ничего. Он обвел равнодушным взглядом собравшихся и спросил: – Что вы хотели? – Юрий Васильевич, – Вовка по-прежнему взял на себя смелость говорить за всех, – мы хотели с вами поговорить. – Так говорите, – раздраженно бросил он. Тот замялся, посмотрел сначала на завуча, потом на оставшихся учителей, явно не желая говорить при них. Несмотря на внешний вид, соображалка еще, видимо, работала у директора, он сразу понял, в чем дело, и обратился к ним: – Коллеги, не могли бы вы оставить нас наедине. Те кивнули и пошли по своим кабинетам. В отличие от них Лидия Ивановна недовольно фыркнула и, прежде чем отправиться за коллегами, бросила ученикам: – Если я узнаю, что вы что-то натворили, пеняйте на себя. Когда они исчезли в коридоре, носитель снова обвел взглядом подростков и опять спросил: – Так что вас привело ко мне? – Юрий Васильевич, тут такое дело, – начал было Вовка и обернулся на Пульку: – Иди сюда. Как же в тот момент она пожалела, что посадила щенка в свой рюкзак. «Носитель сразу поймет, откуда ветер дует, – подумала она и поймала на себе его взгляд. – Хотя он уже и так понял». Вовка помог достать ей перепуганного собачонка и, демонстрируя его директору, стал убеждать его, какого замечательного щенка они нашли и что его нужно непременно оставить в школе, иначе он пропадет. Слушая мальчишку, Пулька ушам своим не верила и недоумевала, откуда в нем такое красноречие взялось. Он никогда не блистал ораторскими способностями. Рассказывая стихотворение на уроках литературы, парень всегда тушевался, краснел и заикался. Возможно, это происходило из-за плохого знания текста. У нее тоже такое бывало не раз, но стоило только хорошо выучить стих, и он буквально от зубов отскакивал. Видимо, Вовка настолько проникся идеей, что в нем, как и в Петьке, проснулся ораторский талант. Но, к сожалению, носителю было плевать на его красноречие, как и на собачонка. Он на него даже не взглянул ни разу, зато все это время сверлил стеклянным глазом девчонку, а та стояла ни жива ни мертва. Наконец Соловейчик закончил свое выступление, и все застыли в ожидании решения директора. Но тот не сразу ответил и какое-то время молчал, словно испытывая терпение подростков. – Юрий Васильевич, ну что скажете? – первым не выдержал Петька и погладил собачонка по голове. – Можем мы оставить его в школе? – Нет, – категорично заявил тот, и все, больше ни слова. – Юрий Васильевич, ну пожалуйста, – словно по команде воскликнули девчонки и умоляюще сложили перед собой ладони. – Я сказал нет, что непонятного? – раздраженно всплеснул руками он. – Юрий Васильевич, ну пожалуйста, – подростки дружно взмолились, в надежде все-таки разжалобить его. – Разговор окончен, – сказал, как отрезал директор, – идите на урок и немедленно уберите собаку из школы. Он наконец удостоил щенка взглядом, причем так посмотрел на него, что тот сначала испуганно заскулил, а потом грозно тявкнул. Вот уж действительно говорят: «Животные чувствуют хороших и плохих людей». Носитель развернулся и пошел в приемную. «Что и следовало ожидать, – глядя ему вслед, со вздохом подумала Пульхерия, – но ничего, я так просто не сдамся». Едва за ним закрылась дверь, Петька обвел взглядом школяров и спросил: – Что будем делать? – Да что? – хмыкнул Соловейчик. – Как говорила Романова, – он глянул на Пульку, – надо подключать всех учеников. Если и это не поможет, то тогда и родителей. Мы не должны сдаваться. В конце концов, это наша школа, и мы вправе решать, кто здесь будет находиться. К тому же мы не просим чего-то плохого. – Все верно, – закивали ученики. Вовка передал Пульке щенка, а тот на радостях, что снова вернулся к спасительнице, лизнул ее в нос. Она чмокнула его в ответ и под дружный хохот подростков принялась засовывать его обратно в рюкзак. Как же девчонка радовалась, что нашла в лице школяров единомышленников. Одной было бы гораздо трудней справиться с этой задачей. Нет, конечно, Пульхерия могла подключить Степу, но чего греха таить, ей хотелось самой провернуть эту операцию и доказать Вирту, что она и без помощника на что-то способна. – Значит, так, слушайте все сюда, – Вовка поднял руку, призывая ребят к молчанию, – сейчас расходимся по кабинетам, а на большой перемене предлагаю провести собрание на школьном стадионе. Задача каждого из вас, – он окинул всех взглядом, – оповестить о нем учеников из других классов. Старшеклассников мы с Петровичем берем на себя. – Парень глянул на Петьку, а после того, как тот одобрительно кивнул, продолжил: – Думаю, нет смысла объяснять тему собрания. Всем все понятно? – Да, – закивали подростки. – А его куда девать? – шестиклассник кивнул на щенка. – Надо подумать, – ответил Соловейчик, – У кого есть какие предложения? «А вдруг кто-то из ребят захочет забрать его себе?» – промелькнула мысль в голове у Пульки. Казалось бы, надо радоваться этому, а она, к своему огромному стыду, испугалась не на шутку. Оно и понятное дело, если это произойдет, то весь ее план полетит коту под хвост. Она же не сможет отговаривать желающего. Это будет выглядеть глупо. Но, на ее счастье, никто из подростков такого желания не проявил, кроме одной девчонки из параллельного пятого класса. – Я бы забрала его себе, – сказала она, – но мне надо спросить родителей. Хотя я не уверена, что они разрешат. Папа, может, и согласится, а вот мама, – девчонка покачала головой, – она не любит домашних животных. Говорит, от них шерсти много. Придется уговаривать ее. И тут Пульке пришла в голову еще одна мысль, и она тотчас озвучила ее: – Я думаю, не надо никого уговаривать, – она обвела взглядом сверстников, – раз мы нашли его на территории школы, значит, он должен стать нашей школьной собакой. Как считаете? – Точно, – заулыбался Петька, он сунул руку в ее рюкзак и потрепал собачонка по голове: – Так что будешь ты у нас как сын полка. Тот от радости взвизгнул и высунул голову наружу. – Тихо, – цыкнул на него мальчишка, и щенок опять спрятался. – Я тоже согласен с Романовой, – поддержал Вовка. – Значит, мы должны сделать все, чтобы директор разрешил нам его оставить, – продолжала гнуть свою линию Пульхерия. – Если мы все объединимся, то непременно этого добьемся, – сказал он и обратился к остальным: – Так что, есть еще какие идеи, куда нам пока щенка пристроить? – Да не надо никуда его пристраивать, – сказала Пулька, – я буду носить его с собой. – На уроки? – округлила глаза шестиклассница. – А если учителя увидят? – А ты предлагаешь мне вернуть его под куст? – вопросом на вопрос ответила та и добавила: – Буду стараться, чтобы не увидели. – Она посмотрела на собачонка и, приложив палец к губам, сказала: – Только веди себя тихо. Собачонок и правда словно все понимал. Вывалив язык от радости, казалось, он улыбнулся и снова моргнул в ответ. В этот момент дверь приемной открылась, и оттуда вышла тетушка Марго. – Вы почему до сих пор не разошлись? – спросила она и, не дожидаясь ответа, скомандовала: – А ну марш по классам. Глава 27 Наверняка, Татьяна Романовна так бы и не узнала, что на ее уроке присутствует щенок, если бы не ее стремление воспитать в учениках ораторов. Пока рассказывали стихотворение другие ребята, собачонок сидел тише воды ниже травы. Но стоило ей вызвать к доске Пульку, тот, видимо, испугался, что его спасительница куда-то ушла, и выбрался из рюкзака. И самое удивительное, никто из одноклассников этого не заметил. Хотя что тут удивительного, особенно если учесть, что девчонка сидела на первой парте у окна, а рюкзак стоял на полу у стены. Надо было видеть лицо учительницы, когда во время Пулькиного выступления к ней подковылял щенок и уселся рядом. Вот только тогда его заметили остальные ученики. Они от неожиданности застыли на местах, а у Пульки текст стихотворения напрочь вылетел из головы, как будто она и не знала его вовсе. – Это что еще за чудо-юдо? – округлив глаза, учительница уставилась на собачонка. Тот съежился под ее взглядом, жалобно заскулил и прижался к ноге спасительницы. Татьяна Романовна посмотрела на Пульку и спросила: – Ты зачем принесла его в школу? Девчонка только открыла рот, собираясь ответить, как в разговор вмешался Петька. – Татьяна Романовна, это не ее щенок. Мы нашли его сегодня утром в кустах за школой. – Так вот зачем вы ходили к директору? – догадалась она. – Хотели, чтобы он разрешил вам оставить его? – Ну а что в этом плохого? – донесся с галерки голос Соловейчика. – Ничего, – пожала плечами та и поинтересовалась: – И что он вам сказал?