– Это пруфы[4], как вы и заказывали. – сообщила Анфиса. – Я вижу. – кивнул Валера, сосредоточенно разглядывая деньги, лежащие перед ним. Их будет больше. Гораздо больше. Дальше он поехал в свой дом. Валера зашёл в гостиную, куда с разрешения Даши перетащил из подвала старый сейф Димушкина и вмонтировал его в платяной шкаф, под ложную полку. При желании найти можно, но домушники так глубоко копать не будут. Открыв шкаф и сдвинув полку, Валера ввёл код и отворил сейф. Положив кейс внутрь, он снова заблокировал сейф и закрыл его картиной. Закончив дела с сейфом, Валера направился на выход. Закрывая дверь, он поймал себя на мысли, что надо бы заменить её на новую. Скорее всего, со следующей зарплаты. Сев в чужой Роллс-Ройс, Валера поехал в ближайшую «Пятерочку», где раньше практически всегда закупался продуктами. Пройдя мимо скучающего охранника, он взял тележку, прошёл в торговый зал и начал закупать продукты. У Даши случился очередной бзик: она захотела «питаться как простые люди», поэтому к обязанностям Валеры добавилась также и необходимость ездить за едой «для простых смертных». Само собой, он покупал только самое лучшее из того, что может предложить этот супермаркет, поэтому Даша пусть и питалась «простой едой», но лучшей «простой едой» из доступных. Эти причуды богачей… Приехав на дачу, Валера припарковал машину в гараже, взял пакеты и направился на кухню. В здоровенной кухне, которая занимала площадь с его двушку в хрущёвке, Валера разложил продукты в холодильники, стоимость которых превышает стоимость отцовского «Гольфа». Там даже продукты из «Пятёрочки» смотрелись неуместно. Димушкин – очень богатый человек. Оно и неудивительно: даже части того, что Даша рассказывает в постели, достаточно, чтобы закрыть кого-нибудь на долгие годы за хищения и махинации. Кого-нибудь, но не Димушкина. У него крыша в виде губернатора, а у того до недавнего времени была крыша в Москве. Сейчас ситуация зависла в томительной неопределённости, так как прокуратура вроде бы и начала расследование в отношении Онсицы Д. Д., но пока без комментариев. То есть может и посадят, а может и договорятся. Но до тех пор пока в столице не примут решения, здесь, в провинции, никаких неосторожных движения в отношении действующих чиновников высокого ранга предпринято не будет. Это не значит, что Димушкин сейчас живёт спокойной жизнью и в ус не дует: он носится по встречам, собраниям, конференциям, по домам влиятельных людей округа, обсуждает, решает, заключает. Всё для того, чтобы остаться на плаву после шторма. Даша обнаружилась на третьем этаже, вместе со своей подругой, Мариной. – … а он что? – услышал Валера, когда подошёл к приоткрытой двустворчатой двери в гостиную. – А он сказал, что надо уезжать. – ответила Даша. – Куда? В Москву? – спросила Марина. Звякнул хрусталь. – Нет, не в Москву. – Даша вздохнула. – Совсем не в Москву… – И куда же? – снова звякнул бокал. – Не сказал. – ответила Даша. – Не знаю, что теперь и будет… – Да ничего не будет! – рассмеялась Марина. – Тебе радоваться надо! Куда-нибудь на тропические острова улетите! Будешь коротать дни на солнечных пляжах, с «Дайкири»[5] в руке… Этот момент Валера выбрал для того, чтобы войти. – Здравствуйте. – поздоровался он, открывая дверь. В каминной комнате, у не очень хорошо разожжённого камина, в кожаных креслах сидели Марина и Даша. Марина представляла из себя женщину ближе к пятидесяти, но старательно выглядящую на тридцать пять, причём ценой неимоверных усилий: Даша рассказывала, что у Марины весь день отнимают всякие омолаживающие процедуры, спа, фитнес, что питается она исключительно невкусными, но полезными продуктами, а также, что операций она перенесла столько, что хватило бы подправить внешность до премиум-уровня десяти женщинам. Сейчас же Марина представляет из себя женщину с противоестественно правильным носом, толстыми губами, которые, по задумке мастера, должны были быть «чувственными», но получились толстыми пельменями, веки её тоже подверглись хирургическому воздействию, причём в итоге получилось перманентное выражение «да что вы говорите?» на лице. В итоге Валера мог бы высказаться насчёт этой блондинки, дескать, не всегда изобилие денег идёт на пользу, но никогда себе такого не позволял. Ему дали понять, что здесь он никто и звать его никак. – Привет, Валер. – улыбнулась Даша. Вообще, жизнь с Валерой явно пошла ей на пользу, так как она явно перестала себя морально изводить и зажила наконец-то той жизнью, «которую заслуживает». Она сама так сказала в одну из ночей. – Здравствуй, Валерик! – приторно улыбнулась Марина. – Прекрасно выглядишь сегодня! – Вы тоже, Марина. – не остался в долгу Валера. Правда, она выглядела, на взгляд Валеры, не очень прекрасно, причём не только сегодня, но определённо: существуют ценители и такого. – Я продукты закупил. – поделился новостями Валера. – И домой к себе заехал, оставил там кое-что. – Хорошо. – кивнула Даша. – Приготовь, пожалуйста, машину, нам с тобой нужно будет прокатиться кое-куда. – Машина готова. – сообщил Валера. – Но я всё проверю. – Будь лаской. – улыбнулась Даша. Марина зачем-то чуть раздвинула ноги, видимо, хочет таким образом соблазнить его или дать какой-то намёк, но Валера поддаваться не собирался, ему и так проблем хватает… Обиженно надув свои и без того раздутые губы, Марина отвернулась к камину. Спустившись вниз, Валера вышел во двор и для приличия открыл багажник, якобы проверять что-то. Он закурил и думал. Значит ли то, что Димушкин навострил лыжи, грядущие проблемы для Валеры? Надо ли убираться подальше, на случай грядущих проверок? Возьмёт ли Димушкин с собой свою жену? Брать ли её с собой Валере, если Димушкин не возьмёт? Скурив две сигарета, а затем ещё и проверив на всякий случай английский движок, Валера проводил взглядом молча ушедшую Марину, а затем увидел на балконе Дашу. – Валер, зайди! – позвала она. Валера вошёл внутрь и поднялся на второй этаж. Даша стояла возле чучела атакующего медведя, которого убил не Димушкин, и медленно допивала «Дайкири». – Я беременна, Валер. – сходу сообщила она. – Поздравляю. – холодно ответил он ей. – Ты не рад? – удивилась она. – Наверное, рад. – пожал плечами Валера. – Как это скажется на наших дальнейших взаимоотношениях. – Ну, я думаю, оставлю ребёнка. – стушевалась Даша, бросив опасливый взгляд на Валеру. – Врач говорит, что роды очень опасны в моём возрасте… – Как знаешь. – снова пожал плечами Валера. – Тем более, что ты… Валера указал на коктейль в её руках. – О, это безалкогольный! – неловко заулыбалась Даша. – Слушай… – Я слышал ваш разговор. – прервал её Валера. – Димушкин бежит из страны, они проиграли в Москве. Тебя, скорее всего, он с собой не заберёт. И ты хочешь знать, нужна ли ты мне? Даше постановка вопроса не понравилась. Она недовольно подняла взгляд и уставилась в Валеру. – Говорю как есть. – объяснился он как мог. – Здесь, как я полагаю, скоро будет не протолкнуться от прокурорских, полицейских и прочих. Под шумок могут и тебя закрыть. Впрочем, если ты в делах своего мужа не замешана, то, опять же, скорее всего, тебя не тронут. Но для этого надо быть подальше от всяких документов и мест, где они могут быть… – Забери меня к себе. – попросила Даша. Валера вздохнул. С детьми от первого брака ничего, как он понял, не получится, но в качестве бонуса он получает себе на шею чужую жену, которая никому особо не нужна, как выяснилось. – Хорошо. – кивнул он наконец. – Есть какие-нибудь деньги и ценности? – Есть! – Даша побежала в спальню. Оттуда зазвучал шум сдвигаемых предметов мебели, а затем Даша вышла в коридор с дипломатом. – Это одна из заначек Тараса на «черный день». – объяснилась Даша, вводя комбинацию в замок. – Я брала отсюда понемногу время от времени, но оставалось ещё очень много… Внутри лежали пачки долларов. Много. – Сколько здесь? – осторожно спросил Валера. – Где-то тысяч пятьдесят… – прикинула Даша. С такими деньгами и Даша-то особо не нужна, но она может знать, где есть ещё. Тем более сейчас, когда эти бумажки стремительно дешевеют… – Поехали ко мне. – решил Валера. – Будешь жить у меня. Вечером, когда они уже разместились в двушке Валеры и Даша почти смирилась с предстоящим существованием, зазвонил телефон Даши. – Аллё? – спросила она у трубки последнего Айфона. – Да, Дарья Степановна… Хорошо… О, Господи… Она осела на узорчатом измятом табуретками линолеуме кухни, упёршись спиной в старенькую «Бирюсу». Опустив трубку, она заплакала. – Что случилось? – поинтересовался Валера. – Само-самолёт… – сквозь рыдания, произнесла она. – Разбился… Тарасик…