– И ты, само собой, сбежал. – предположила из-за спины Александра Светлана. – А что мне было делать?! – едва сдержался от резкого разворота Александр. – У меня не было оружия, а это медведь! Николай молча и очень холодно смотрел прямо в глазницы Александра, а ему казалось, что тот видит его душу. Возможно, что так и есть: природа огней в глазах ещё не определена наверняка. – Жаль Тугрика… – произнесла Светлана, обращаясь к Николаю. – В расход его? – Рано. – покачал головой тот. – Рассказывай давай, что удалось выяснить про Андропова. Ты ведь сходил в Тагил, ссыкло? – Сходил. – покладисто кивнул Александр. – Но сложно сказать что-то о текущем статусе Андропова. Не удалось ничего узнать про его судьбу. Хотя мне удалось кое-что узнать про секретные хранилища. Последнее Александр сообщил по одной простой причине: в глазницах Николая полыхнуло вполне определённое намерение. Общаясь с себе подобными мертвецами, Александр начал учиться видеть эмоции собеседников. А Ралин даже рассказал любопытную теорию, что огоньки говорят о мыслях человека намного лучше глаз, и что профессиональному сыскарю сейчас намного проще ориентироваться в помыслах преступников. Но есть проблема. Опытные преступники тоже обладают кое-какими навыками по «считыванию» человека. Пребывание в исправительных учреждениях, конкретно в замкнутых коллективах разного рода людей, невольно вырабатывает в уголовниках примитивные психологические навыки, позволяющие разбираться в людях. Полиция тут их намного опережает, так как род деятельности обязывает да и их специально учат подобным приёмам и навыкам, но тем не менее, Николай легко может почувствовать ложь, поэтому Александр сейчас говорил правду и полуправду. Например, под Андроповым он подразумевал Андропова-старшего, про судьбу которого он действительно сейчас ничего не знал. Оставалось только надеяться, что Николай плохо разбирается во лжи и не поймёт подвоха. – Хм… – Николаю явно что-то не понравилось, но он опустил пистолет. – И что же ты узнал? Не юли, я почувствую, если ты мне брешешь. – В общем-то, тут не так далеко, всего лишь в ста двадцати километрах, есть склад Росрезерва, по случайному совпадению с оружием. – успокоенный падением напряжённости, Александр начал запланированное враньё. – Только особо радоваться не стоит, много должностных лиц знало об этом месте, поэтому там может не быть ничего. – Как ты это выяснил? – настороженно поинтересовалась Светлана. – Никто особо не скрывает, мне даже координаты дали. – пожал плечами Александр. – Люди уверены, что там давно уже ничего нет, но я считаю, что если покопаться среди хлама, то можно… – Заткнись и пиши координаты. – Николай протянул ему блокнот и ручку. Громкий раскат выстрела. Сзади на Александра что-то навалилось, а Николай резко бросил кисть к пистолету в ременной кобуре. Витковский отчётливо понял, чем ему это грозит, поэтому неловко схватился за плечи бандита и со всей силы дёрнул его. Про Светлану он старался не думать, в глубине души всё же надеясь, что её положили окончательно, иначе ничто не помешает ей быстро прикончить Александра. – Ах ты сука! – заревел Николай, умелым ударом обеих рук сбросил захват и начал бить Александра сложенной в кулак кистью по голове. Александр прикрыл голову левой рукой, а правой начал бить Николая как получалось. Звон вынимаемого ножа. Что-то щипнуло его меж рёбер, появилось стойкое ощущение похолодания, а затем раздался ещё один выстрел. На упавшего Александра с хрустом завалился костяк Николая. – Эй, Саня, живой?! – влетевший в кабинет Покутный чуть не споткнулся об костяк Светланы. – Саня, ответь! Саня! Александр молча ощупал череп на предмет травм, но вроде как не обнаружил. Вторым его действием было высвобождение ножа из межрёберного пространства, что происходило с чувством изрядного дискомфорта. – Что за ерунда? Почему не предупредили?! – возмутился Александр, продолжая лежать на покрытом узорчатым линолеумом полу. – Так было бы недостаточно достоверно. – объяснился Покутный. – Что-то Ралин застопорился с пожарной лестницей, так бы вообще ничего не случилось! Ты как? – Мёртв. – зло выговорил Александр. Его сейчас будто наадреналинило, хотя казалось бы… Видимо, эмоции люди уносят с собой в могилу. – Ха-ха! – добродушно рассмеялся Покутный. – Вставай давай, пойдём узнаем, где твои коллеги… Глава восьмая. Солнце для мертвецов – И ты даже краешка всей этой ж№пы не видишь, Саня! – сосед хлебнул из заляпанной мазутом пивной бутылки своё пойло. Александр вечером просто вышел посидеть на лавочке у подъезда своей хрущёвки, но его заметил один из соседей, Данил Сергеич. Теперь ему остаётся либо грубовато уходить обратно домой, либо слушать одну из его историй, по которым Александр определённо не скучал. Вспомнить хотя бы его безумную теорию про одиннадцатое сентября… – Значит, слушай расклад! – Данил Сергеич поставил бутылку с остатками бурды на лавку. Александру очень не хотелось прекращать наблюдать за необычайно красивым закатом, единственной вещью, ради которой в нынешние времена стоило выходить из дома вечером. Видимо, атмосфера за эти десятилетия очистилась настолько, что люди сейчас с удивлением выходят вечером понаблюдать за фантастическими закатами, чтобы с наступлением темноты понуро разойтись по своим освещённым свечами и лучинами домам. На Луну специально никто смотреть не выходил, на памяти Александра, никогда. Да и ему самому это небесное тело не то чтобы не нравилось, просто вызывало какое-то необъяснимое беспокойство. Но Данил Сергеич, в отличие от остальных жильцов, приходил на закате совсем не для наблюдения за багровым светилом, а за аудиторией. И ему сильно везло, если кто-то его слушал. Александру не хотелось уходить перед самым закатом, но ему также не нравились теории заговора, зачастую лишенные какого-либо смысла, а в текущих реалиях ещё и неизбежно потерявшие всякую актуальность. – … вот Союз развалили, да? – вдохновенно вещал Данил Сергеич, в прошлом среднего роста черноволосый усатый мужик с пивным брюшком и залысиной на макушке. – Все, епись-коромысь, радовались, будто, б№%дь, заживут сейчас как в Америках! Зажили, б№%дь! Но я не об этом! Кто стоял за этим? Наивные лохи, вот кто! Ельцин, алкаш и рас№%дяй, Кравчук, националист доморощенный и человек-тележка, Шушкевич, импотент и несостоявшийся президент, а также остальная шваль по-мелочи! Гниды, одним словом. Что там было у остальных? Кавказ вовсю праздновал, уже потихоньку резать друг друга начали, «урус, иди дамой!» и прочая х№%ня! Да что говорить, даже в Татарстане начали вы№%ваться! Один только Назарбаев до последнего топил за СССР, но потом и он сдался. И то не сразу. Только в девяносто третьем году казахи из конституции своей убрали, что являются союзной республикой, хотя хохлы через полгода после развала вымарали из своей любое упоминание Союза… Александр не особо вслушивался, так как прямо сейчас с томительным ощущением в пустотах груди наблюдал за гордо уходящим за горизонт красным Солнцем. Поистине захватывающее чувство благости полностью обуяло Александра. Такого он не ощущал уже очень давно. Сейчас ему казалось, что только ради этой возможности насладиться закатом стоило слушать эту ненужную лекцию о политических раскладах давно не существующих стран… – … и какой выбор был у всех? – задал ему риторический вопрос Данил Сергеич. Ему было не особо важно, слушают его или нет. – Пришли импозантные дяди в дорогих костюмах и сказали: Вот тебе, Боря/Лёня/Нурик/Исламчик и т. д., расклад: либо ты в своей банановой республике бумажки печатаешь никому не нужные и медленно подыхаешь вместе со своим народом в гиперинфляции, либо одобряешь конвертацию своей бумажки к доллару и всё у тебя будет хорошо… Кравчук и ему подобные долго не думали, они с радостью кинулись тщательно и со старанием обсасывать своим благодетелям члены, а вот некоторые задумались… Особенно сильно они задумались, когда речь зашла об условиях. Условия были следующими: госбанки ваши перестают быть госбанками, вот вам проекты налоговых кодексов, вот вам дальнейший план действий. Те, кто артачился, сразу же отхватили от суровой реальности. Когда твои деньги не обеспечены ничем, ну нечем обеспечивать: золото в современном мире уже давно не котируется, да и сколько у тебя золота? Так вот, когда твои деньги не обеспечены ничем, они по ценности балансируют где-то между прошлогодней листвой и туалетной бумагой. Но эти бумажки печатать ты вынужден, ибо зарплату госсектору, то есть всем, ты платить должен, расходы идут… А народ требует. Не знаю, застал ли ты, но я вот отчётливо помню, как даже у нас, в Первоуральске, б№%дь, выходили люди с плакатами и орали что-то вроде «даёшь конвертацию!», а власти смотрели на это и в принципе сами были не против. Другое дело в бывших союзных республиках… Ислам Каримов, несмотря на то, что в Узбекистане всегда была жадная до бабок мафия, от конвертации отказался, их бумажка стала по-настоящему бумажкой, он загнал население своей страны в нищету, но удержал саму страну от анального рабства долларовой экономической системы, а под конец своего правления то ли сдался, то ли потерял власть, в общем, где-то с 2010 года узбекский сум тоже конвертируется в доллар, были бы сейчас компы и интернет как раньше, ты бы сам посмотрел, что нигде нету информации о курсе сума к доллару до 2010 года. А вот в той же бывшей КазССР, где к власти пришёл Нурсултан Назарбаев, была форменная задница, причём похуже, чем в Узбекистане. Они последними ввели свою валюту, как и последними вышли из состава уже мёртвого Советского Союза, поэтому из всех стран мертворождённого СНГ в уже независимый Казахстан табунами валили всякие челноки, которые скупали буквально всё за бумажные для них советские рубли. А для бедных казахов это всё ещё была официальная валюта! Да ты бы видел физиономию Назарбаева во время тех событий! Он как минимум пару лет пребывал в ах№е! Вообще не понимал, как быть с текущей ситуацией! А ситуация неуклонно катилась прямо в пропасть! Он искал способ преодоления сложившихся обстоятельств и уклонялся от настойчивых предложений импозантных дядек дать им свою жопу в вечное пользование! Но вечно это продолжаться не могло… В конце девяносто третьего года они с помпой и хорошей миной объявили о введении своего конвертируемого с долларом тенге. Короче, даже самые упорные, прекрасно всю прелесть ситуации понимающие, ломались под гнётом обстоятельств! Но Каримов шёл до конца, он экономист по образованию, видимо, довольно-таки неплохой, раз не хотел такого для своей страны, а Назарбаев, партийный сталевар, других путей и возможностей не увидел, хоть и тянул до последнего… Да и не было, в принципе, никаких путей и возможностей… Солнце зашло. Сидение Александра на лавочке потеряло всякий смысл. На сегодня. Он вытащил из кармана мятую сигарету и закурил. Запасы сигарет в городе кончаются, кто-то уже засадил делянки самосадом, но это не особо поможет. Говорят, торговые склады в Екатеринбурге богаты на «стратегический ресурс», но местные торговцы не спешат пускать товар в ход без внятной валюты. – Сигаретки не найдётся? – поинтересовался Данил Сергеич. – Держите. – Александр вытащил из кармана предпоследнюю сигарету и протянул соседу. – Благодарствую. – Данил Сергеич достал из кармана коробок спичек и подкурил сигарету. – Ф-ф-у-х. О, хорошо… – И чем же было плохо в долларовой зоне? – с некоторым интересом спросил Александр. Всё, что у них сейчас есть: истории и… закат. – Чем плохо?! – поперхнулся Данил Сергеич. – Да всем! Ты посмотри на банки первого уровня в странах СНГ! И на наш посмотри: Банк России – негосударственное образование! В нулевом году тогда ещё молодой Путин полез его национализировать, даже газеты писали, что поправки в конституцию несут только эту цель и иначе как национализацией дело не закончится! И что в итоге? Ему объяснили всю неправильность его действий, возможно, что даже летально. Это приводит нас к теории о замене настоящего Путина… Данил Сергеич шестым чувством почувствовал, что теряет интерес собеседника и вновь вернулся к первоначальной теме: – Но не суть! – сосед затянулся сигаретой. – Путину объяснили всю неправильность его действий, он заткнулся и откатил ту СМИ-телегу, которую подготовил против банка России. Притом, что Банк России монопольно печатает бабло, он практически никому не подчиняется, отдельное государство! Хрен с ним, уставным капиталом и имуществом типа здания заведует государство… но сколько там капитала уставного, задумывался?! Если не знаешь, то я знаю! Уставной капитал у них был три миллиарда рублей! Три миллиарда!!! – Не такие уж малые деньги… – с сомнением произнёс Александр. – Это для тебя три миллиарда являются гигантской суммой! – вещал Данил Сергеевич. – Но у нас только пенсионный фонд ежегодно тратил семь триллионов рублей! Три миллиарда – цифра с гулькин х№%! Не управляло Банком России наше государство! Это было иностранное учреждение. И тут самое интересное… Чьё? – Американское, небось… – скептически предположил Александр. – Хрен угадал! – рассмеялся Данил Сергеевич. – Принадлежал наш банк не Америке, а Федеральному резервному банку, расположенному в Америке. И у них тоже не государство рулит, а частные лица, вполне конкретные, но как правило в тени! Ты ведь застал те времена, когда рубль скакал, преимущественно вниз, как и другие валюты других стран? Это не экономические причины проявились, не объективные законы рынка повлияли! Это нужно было как-то поддерживать стоимость доллара! Ни для кого не секрет, что они безостановочно печатают свои зелёные бумажки. Все это знают, одно время об этом даже говорили практически везде и все, но потом новизна пропала и всем стало насрать, как всегда! Не знаю как у остальных, но у меня соображаловки хватает, чтобы понять, что если безостановочно печатать нихрена не стоящие бумаги, то получится ситуация как в девяностые! Сраную ржавую копейку шестидесятого года за миллион рублей! Но… этого не происходило! Они печатали и печатали! Печатали и печатали! И покупали, покупали, покупали! И нихрена не происходило! Почему? Почему, Саша? – Я откуда знаю? – развёл руками Александр. – Может, какие-то махинации проводили… – В экономике на махинациях далеко не уедешь! – покачал головой Данил Сергеич. – Против законов логики не попрёшь, Саша! Если ты напечатал дохрена бумажек, будь готов, что остальные от самого факта печати станут дешевле! Как ни крути! Но этого не происходило. И я тебе сейчас скажу почему. Потому что когда в девяностые импозантные дядечки брали за жопы независимых президентов, делая их очень даже зависимыми, они выдвигали уже упомянутые мною условия. Простые и понятные. И согласно этим условиям, некогда государственные банки быть таковыми переставали. Банк России – почему его официально не назвали Государственным Банком России? Потому что он не является государственным! Все девяностые не был, в нулевые тоже! И даже в Конец Света он был частным! И основан был аж в девяностом году! За год до развала СССР! В странах СНГ та же история! Когда-нибудь интернет начнут восстанавливать, покопайся, если эта информация вообще сохранится! Посмотри просто на названия банков в государствах СНГ. Ты ни в одном названии не увидишь слова «государственный». И это не случайно! Это для нас вопрос лишён смысла, ну, подумаешь, словечка не хватает… А на международном уровне словечки на ветер бросают только политиканы, у экономистов и юристов понятия другие, им слово «государственный»… В общем, название обязательно должно отражать суть. Да тебе разве не хватило аргумента, что Путин в нулевом году рыпнулся на Банк России, а потом, совершенно без видимых на то причин, резко и тихо отстал? И в других странах рыпались, но ты об этом точно не слышал. Потому что информацию не то чтобы скрывают, скорее… замалчивают. Топят в шуме. После Путинского двукратного позора с национализацией Банка России… Нет, ты вдумайся! Банк не Российской Федерации, а России! Официальное наименование государства, где мы с тобой так давно жили: Российская Федерация. Да, её ещё называют Россией, но Вооруженные Силы не России, а Российской Федерации, Генеральная прокуратура не России, а Российской Федерации… А Банк вот, сука, России… Даже на этом уровне есть нестыковка! Бальзамчик помнишь, «Кладовые России», когда-то рекламировали в газетах? Тоже, поди, государственный, хе-хе! А теперь самое жёсткое! Негосударственные банки печатали и регулировали государственные деньги, а когда поступала команда, давно продуманными механизмами снижали котировки! Ведь это так удобно! Если регулирующие валюту организации во всех странах мира работают на тебя, то ты можешь снижать стоимость чужих валют и печатать ещё больше своих бумажек, которые займут освободившуюся нишу и удержат курс твоей бумажки на прежнем уровне! Но бумажек-то стало больше! И на них ещё столько всего можно купить! И они покупали, покупали, покупали! Только за счёт этого обдирания остального мира и существовало США, где и сидели эти теневые богатеи! И это могло продолжаться бесконечно… Если бы не Конец Света. Он стал истинным спасением из той бездны, в которую мы катились всем миром. Ну и логичным завершением… Я так считал до тех пор, пока меня не выкопали из могилы… – И что сейчас? – спросил Александр. – А хрен его знает… – пожал плечами Данил Сергеич. – Вся система рухнула, если те же дельцы не возвысятся вновь, есть шансы на честное распределение ресурсов, хотя я в это не верю. – Ладно, засиделся я что-то. – засобирался Александр. – Спасибо за отличную историю, Данил Сергеич. – Да не за что. – махнул рукой сосед. – Ты иногда спускайся, я ещё столько всего могу тебе рассказать! Александр поднялся в свою квартиру. Темно, сыро… На кухне до сих пор воняет тухлятиной, хотя он уже практически всё отдраил хлоркой и просроченным моющим средством с непонятным названием. «Тухляк» не пропал, но к нему добавился аромат гнилых эфиров от испорченного уже лет десять моющего средства. Впрочем, Александр всё равно не питается, поэтому дверь на кухню всегда закрыта. В спальне он открыл окно и раздвинул шторы. Перед тем как лечь, Александр вытащил из кармана последнюю сигарету и аккуратно положил её на прикроватную тумбочку, рядом с ненужными сейчас ключами, оставленными предыдущими владельцами. Завалившись на хорошо сохранившуюся кровать, он «закрыл глаза», что по наблюдениям остальных мертвецов проявляется притушением огней в глазницах. Выяснилось, что можно вот так вот уснуть и не просыпаться до появления какого-нибудь раздражителя. Например, трещащих досок сгнившего гроба… Теоретически, можно «зарубиться» хоть на тысячи лет, лишь бы место было тихое и сухое. Саркофаг, например. Александр «проснулся» от солнечных лучей, проникших через треснувшее окно, закрытое скотчем и полиэтиленом. Встав, он поправил одежду, прошёл в ванную, где взял расчёску и поправил остатки скальпа на макушке. Похлопал по карманам. Сигарета осталась в спальне. Пройдя туда, он на ходу вытащил зажигалку и без излишнего сожаления закурил. Пусть потом курить будет нечего, но зачем оттягивать неизбежное? До работы ещё где-то четыре часа, но «спать» так долго он не видел смысла. Лучше прогуляться по городу и насладиться взошедшим Солнцем, которое так приятно обогревает кости. Спускаясь по ступеням, он старался шагать тише: уже были скандалы с другими обитателями хрущёвки, которые «спят» допоздна. Снова по тем же улицам, как и днями, неделями раньше. Как в жизни. В фойе на первом этаже сидел один из милиционеров, Ралин. – Привет, Саша! – приветствовал он Витковского, вставая с кресла. – Привет, Андрюха. – попытался улыбнуться Александр, но как обычно потерпел неудачу. В тот раз всё обошлось. Рахманов увёл своих людей сразу же после ухода Александра и Виктора в Нижний Тагил, так как ему поступил такой приказ от командования, а сотрудников Степан Ильич отправил в отгулы с полным содержанием, как оно бывало раньше, например, во время «эпидемии» коронавируса. «Эх, знали бы люди тогда…» – мысленно вздохнул Александр, поднимаясь по ступеням.