— Ошибка какая-то. Моя Кэти в жизни не стала бы стреляться! — Ваша нет, а вот Кэти Джонс стала. — Ты, вообще, о чем говоришь? — А вам зрителей не маловато? — Джон вытащил пачку и, открыв ее зубами, достал сигарету, снова охнув от боли. Взгляд Фрэнка опять стал угрожающим, но что-то в выражении его глаз изменилось. — Идите, ребята, выпейте пивка, — скомандовал он своим громилам. Они разом повернулись и без единого слова двинулись к бару. Джон посмотрел им вслед и забрался на табурет. — Откуда у вас такие ребятки? Их что, в спецшколе учат? — Ты что-то хотел сказать мне? — напомнил Фрэнк. — Вы с женой удочерили Кэти, верно? — Ну и что с того? — Все по закону, да? Документы в порядке? — Да ты кто такой, чтоб мне допрос устраивать? Здесь я задаю вопросы. Что моя дочь делает в этом долбаном Дублине? Джону так и хотелось сказать: «Людей отстреливает», но он счел за лучшее не рисковать. — Не знаю. Поэтому и приехал. Надеялся выяснить. — Почему спросил, приемная она или нет? — Потому что работаю на мать Кэти. — Ее мать умерла. — Два дня тому назад еще жила. Фрэнк сжал кулаки. — Издеваешься? Ее мать умерла! — Та, которая ее родила, очень даже живая. — Ну и? Джон закурил сигарету. — Справа. — Он повернул голову. — В следующий раз бейте с этой стороны, ладно? У Фрэнка на скулах заиграли желваки. Он посмотрел сначала на фотографию, потом на Джона и придвинулся к нему ближе. — Мы этой девочке дом дали. — Дом у нее и без того был. А еще мать, отец, брат, и все ее любили. — Брехня это! Мы взяли ее из приюта, из этого… как они там называются? Ну, из дома, где совсем молодые девчонки живут, которые залетели. Ее мать сама была еще ребенком. Ей эта девочка была не нужна. Мать Кэти отказалась от нее. — Ничего она не отказывалась. — Джон посмотрел ему прямо в глаза сквозь клубы дыма. Лицо Фрэнка нельзя было назвать открытой книгой, но, похоже, он искренне верил в то, что говорил. Может, Фрэнк, и правда не подозревал, что Кэти похитили? — Ее похитили в августе восьмидесятого года с пляжа в Уиклоу в Ирландии. Родители — Шарлотта и Томми Джонс, брат — Сэм Джонс. Они думали, что она утонула. По крайней мере, пока она не прислала им медальон, который был на ней в день ее похищения. Жаль только, что они получили его лишь после того, как она попробовала свести счеты с жизнью. Фрэнк не отрывал взгляда от лица Джона. — Фотографию в медальоне сделали за несколько дней до того, как девочка пропала. Мать фотографию узнала сразу — ее настоящая мать, которая сейчас проводит у ее постели дни и ночи и ломает голову, почему через столько лет она снова обрела дочь, только чтобы увидеть, как она умирает? Фрэнк наклонил голову. Двое громил в баре послушно сидели со своим пивом, но Джон прекрасно видел по их позам, что, чуть он шевельнись, реакция последует незамедлительно. — Этот медальон был на ней, когда мы забирали ее. Хорошенькая была, как куколка, светленькая, глазенки заплаканные. Моя Сэди влюбилась в нее прямо с первого взгляда. Теперь Джон видел на его лице настоящие чувства. — Мора сказала, что Сэди умерла несколько лет назад. — Умерла, да, — вздохнул Фрэнк, — моя жена, мой друг, мое все. — Почему у вас не было своих детей? — Может, тебе и номер страховки сказать? — Извините. — Приперся сюда с какими-то дурацкими обвинениями. — Фрэнк похрустел пальцами и потер подбородок. — Сэди любила Кэти больше жизни. Да оба мы ее любили, что говорить. Мы знать не знали, что ее похитили. — Ладно. Допустим, я вам верю. — Джон поднял руку. — Но где вы взяли ее? — Говорю же — из приюта. Думали, помогаем матери-одиночке. — Деньги кому-нибудь давали? — Лицо Фрэнка исказила безобразная гримаса. — Пожертвования, скажем… или что-нибудь в этом роде? — быстро добавил Джон. — Конечно давали. На школу эту, будь она неладна, на других детишек, кто так и остался без дома. Нам говорили, они сироты, а мы дарим им новую жизнь. Откуда мне было знать… ладно, мы задействовали свои каналы, но по-другому было нельзя, вот в чем дело. — Почему? У Фрэнка дернулась верхняя губа. — Пошевели мозгами. — Было дело? — Было, давно, да только все равно мне бы не разрешили взять ребенка из приюта. — Значит, вы решили пробиваться… по своим каналам. Фрэнк запустил пальцы в волосы и глубоко вздохнул. Несколько секунд он молчал, глядя в потолок, потом сказал: — А за что Сэди должна была страдать? Ее самое горячее желание было стать матерью, и она стала хорошей матерью, просто отличной, понял? Джон кивнул. — Мне нужны имя и фамилия человека, который достал вам детей. — С чего это я буду тебе помогать? — Ваша дочь, которую, как вы говорите, вы любите, та самая девочка, которую любила ваша жена, лежит сейчас в коме в Дублине. Она в упор расстреляла человека. Как только она придет в себя, полиция обвинит ее в убийстве. Все, что вы мне расскажете, может ей помочь. Не зря же она поехала к этому Уолтеру Хогану. — Я ничего об этом не знаю! Джону вспомнилось заплаканное усталое лицо Шарлотты Джонс. Он схватил Фрэнка за руку. Его вдруг перестало волновать нахальство Фрэнка. Не волновало, что двое громил поднялись со своих мест и быстро направились к ним. Как не волновало и горе этого человека. И не волновало, что произойдет дальше. — Ее мать, настоящую мать лишили счастья видеть, как растет ее дочь. Она не водила ее в зоопарк, не провожала в школу. Она не видела, как девочка первый раз едет на велосипеде, как выступает на празднике в школе… ничего этого не видела! Тот, кто достал для вас с женой дочь, отнял ее у этой женщины и ее мужа. Сколько еще семей он обокрал? Сколько судеб покалечил? А вы собираетесь сидеть в стороне, только чтобы не помогать мне? Что, так и дальше будете молчать и обворовывать мать Кэти Джонс? — Ты, парень, не наглей — говорить мне такое! — А у меня только и есть наглость да больная челюсть оттого, что сижу тут и слушаю, как вы себя жалеете. Фрэнк отдернул руку и махнул громилам, чтобы те возвращались к стойке. Он тяжело дышал. В баре вдруг стало необыкновенно тихо. Замолчал даже музыкальный автомат. Внезапно Фрэнк хлопнул по столу: — А ну-ка, поедем прокатимся! — С какой стати? — Хочешь знать, где я взял Кэти, или нет? — Конечно хочу! — Тогда сначала мне надо кое-что проверить. Идем!