Она кивнула. – Но теперь его нет. – Он не оставил мне никаких сообщений? – спросил Марти с кривой усмешкой. Карис выпрямилась. Что-то с ним было ужасно не так. Голос у него странный, лицо – цвета рыбьего мяса. Он отодвинулся от нее, словно малейшее прикосновение могло сломить его. Глядя на него, она почти забыла о снедавшем ее аппетите. – Сообщение, – сказала она, – для тебя? Она ничего не понимала. – Но почему? Что случилось? – Они мертвы. – Кто? – Флинн и Чармейн. Кто-то перерезал им глотки. Его лицо было на волосок от того, чтобы сморщиться. Несомненно, это надир. Дальше падать им некуда. – О, Марти… – Он знал, что я возвращаюсь домой, – сказал он. Карис искала в его голосе обвинение, но его не было. Тем не менее она защищалась. – Это не могла быть я. Я даже не знаю, где ты живешь. – Зато он знает. Я уверен, что он считает своим долгом знать все. – Зачем их убивать? Не понимаю, почему. – Ошибочное опознание. – Брир знает, кто ты. – Это сделал не Брир. – Ты видел, кто? – Думаю, да. Два парня. – Он потянулся за брошюрой, которую нашел за дверью. Убийцы доставили ее, догадался он. Что-то в их строгих костюмах и мелькнувшем ореоле светлых волос наводило на мысль о евангелистах, молодых и смертельно опасных. Разве Европеец не обрадовался бы такому парадоксу? – Они ошиблись, – сказал он, снимая пиджак и начиная расстегивать пропитанную потом рубашку. – Они просто вошли в дом и убили первого встречного мужчину и женщину. Только это был не я, а Флинн. – Он вытащил рубашку из брюк и скинул ее. – Это так просто, правда? Он не заботится о законе – считает себя выше всего этого. Марти был вынужден осознать, насколько это иронично. Он, бывший заключенный, презирающий униформу, придерживается понятия закона. Здесь не очень приятное убежище, но это лучшее, что он получил в данный момент. – Кто он такой, Карис? Почему он уверен, что неуязвим? Она смотрела на пылкое лицо преподобного Блисса на буклете. «Крещение Святым Духом!» – беспечно обещал он. – Какая разница, кто он такой? – сказала она. – Иначе все кончено. Она не ответила. Он подошел к раковине, вымыл лицо и грудь холодной водой. Для Европейца они были как овцы в загоне. Не только в этой комнате, но и в любой другой. Где бы они ни прятались, со временем он найдет их убежище и придет. Может случиться небольшая борьба – интересно, овцы противятся приближающейся казни? Надо было спросить у мухи. Муха должна знать. Он отвернулся от раковины, чтобы посмотреть на Карис. Вода капала с его подбородка. Девушка смотрела в пол, почесываясь. – Иди к нему, – сказал он без предупреждения. На обратном пути он перепробовал дюжину способов завязать этот разговор, но зачем пытаться подсластить пилюлю? Она посмотрела на него пустыми глазами. – Что ты сказал? – Иди к нему, Карис. Войди в него, как он входит в тебя. Повтори процедуру в обратном порядке. Она чуть не рассмеялась; в ответ на непристойность созревала насмешка. – В него? – Да. – С ума сошел. – Мы не можем бороться с тем, чего не знаем. И мы не можем знать, пока не посмотрим. Ты можешь это сделать для нас обоих. – Он направился к ней через комнату. Она снова склонила голову. – Выясни, кто он такой. Найди слабость, намек на слабость, все, что поможет нам выжить. – Нет. – Если ты этого не сделаешь, что бы мы ни предпринимали, куда бы ни пошли, он придет – он сам или кто-то из его соратников – и перережет мне горло, как перерезал горло Флинну. А ты? Видит бог, я думаю, ты пожалеешь, что не умерла так, как я. – Это были жестокие слова. Марти чувствовал себя грязным оттого, что просто их сказал, но он знал, как страстно она будет сопротивляться. Если запугивание не сработает, у него есть героин. Он присел на корточки перед ней и глядел на нее снизу вверх. – Подумай об этом, Карис. Дай этой идее шанс. Ее лицо окаменело. – Ты видел его комнату, – сказала она. – Это все равно что запереться в психушке. – Он даже не узнает, – сказал Марти. – Он к такому не готов. – Я не собираюсь это обсуждать. Дай мне дозу, Марти. Он встал, его лицо обмякло. Не заставляй меня быть жестоким, подумал он. – Ты хочешь, чтобы я сделал тебе укол, а потом подождал, да? – Да, – еле слышно ответила она. Затем более решительно: – Да. – И это все, чего ты, по-твоему, стоишь? – Она не ответила. По ее лицу ничего нельзя было прочесть. – Если ты так думала, почему сожгла руку? – Я не хотела уйти. Не без того, чтобы… снова увидеть тебя. Быть с тобой. – Она вся дрожала. – Мы не можем победить, – сказала она. – Если мы не можем победить, что мы теряем? – Я устала, – ответила она, качая головой. – Дай мне дозу. Может, завтра, когда мне станет лучше. – Она подняла на него блестящие глаза, обрамленные синяками. – Просто дай мне дозу! – Тогда ты можешь обо всем забыть, да? – Марти, не надо. Это испортит… – она замолчала. – Испортит что? Наши последние несколько часов вместе? – Мне нужен наркотик, Марти. – Это очень удобно. К черту то, что произойдет со мной. – Он вдруг почувствовал, что это неоспоримая правда: ей все равно, что он страдает, и так было всегда. Он ворвался в ее жизнь, и теперь, как только принес ей наркотик, мог исчезнуть, оставив в мечтах. Ему хотелось ударить ее. Он повернулся к ней спиной, прежде чем сделать это. – Мы могли бы ширнуться вместе – ты тоже, Марти. Почему бы нет? Тогда мы могли бы остаться вдвоем. Он долго не отвечал. Когда он это сделал, сказал: – Никакой наркоты. – Марти? – Не получишь дозу, пока не пойдешь к нему. Карис потребовалось несколько секунд, чтобы осознать силу его шантажа. Разве она не говорила давным-давно, что он разочаровал ее, потому что она ожидала увидеть в нем зверя? Она поспешила с выводом. – Он узнает, – выдохнула она, – стоит мне оказаться рядом, тут же поймет. – Ступай осторожно. Ты можешь; знаешь, что можешь. Ты очень умная. Ты достаточно часто забиралась ко мне в голову. – Я не могу, – запротестовала она. Неужели он не понимает, о чем просит? Марти поморщился, вздохнул и подошел к своей куртке, которую бросил на пол. Он порылся в кармане, пока не нашел героин. Это был жалкий маленький пакетик, и, насколько он знал Флинна, с примесями. Но это ее дело, а не его. Она как завороженная уставилась на пакет. – Это все твое, – сказал он и бросил ей. Пакетик приземлился на кровать рядом с Карис. – Угощайся.