— Не надо, — качает головой Хан. — Он всё равно ничего не скажет. Зачем унижать достойного мужчину. — Достойного? — приподнимает бровь Лаки. — Он бандит. — Верно. Бандит. Допрашивать? Да. Пытать? Да. А просто унижать, зная, что ничего не добьёмся? — Пристыдил, — кивает Сашка. — И что делать с ним? Надеюсь, не предлагаешь отпустить? — Решать не мне. На это есть командир. Но яйца резать ему не позволю. — Да я пошутил, — неожиданно стушевался Листик. — Может быть и так, — решает не идти на конфликт Хан. А я, сплюнув, просто воткнул нож в шею бандита. Как не крути, а Хан прав. Мужик — кремень. Было бы время, разговорили бы, конечно. У всех есть порог. Но сейчас в условиях экспресс-допроса ничего не получится. Даже зауважал его немного. Однако, в живых его действительно оставлять нельзя. Даже жаль, нам бы такого бойца. Но среди бандитов чистеньких нет. — Что-то не идут у нас допросы без Пуха, — комментирую, заталкивая труп в какие-то колючие заросли. — Это да, у пушистого не забалуешь, — обычно каменное лицо Марика расползается в доброй улыбке. Ну а что? Все же знают Пух — милаха. Это даже неки уже осознали. Нет, они сопротивлялись. Но Пушистик заставил себя полюбить. А ещё говорят, насильно мил не будешь. Просто эти люди с бывшим «Демоном страха» незнакомы. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Лежу себе такой на стропилах, под потолком, никого не трогаю, а внизу люди носятся, как угорелые. Слова всякие плохие говорят — матерные. Да-да. Уродом вот назвали. Что за беспредел? Все же знают, что я красавчик. Или они это про Балагура? Хотя тоже странно. Будь он страшным таким, как его Черен расписывает, чего бы бабы на него вешались? — Да я этого Мажора на куски порежу! — машет кулаком в потолок Черен. — За Саленом послали? А за Кефиром? А нет, смотри-ка. Всё-таки про меня. Ещё и Лаки довольно лыбится, развалившись через одну балку дальше от входа. А что? Ему хорошо, про него никто не ходит и всякую фигню вслух не бурчит. Может спрыгнуть вниз да завалить всю эту братию, пока их не так много? Всего-то десяток. Нет, их тут точно больше, носятся туда-сюда, но пока столько. А по мере возвращения остальных отправлять на депортацию. Хотя будь моя воля, некоторых персонажей не с Эдема бы выгонял, а в могилу загонял. О! Нормально. Коламбурчики пошли. А вообще хорошо, что с собой только Сашку взял, иначе они в четыре рыла надо мной угорали бы. А это для начальственного престижу не камильфо. Вот и пусть сидят в кустах, караулят, а то взяли манию ржать над командиром. Что значит, они не ржут, а в кустах сидят? А если бы вместе с нами на стропилах сов изображали? Вот то-то и оно. Нет, можно было, конечно, кого-нибудь из парней отправить на поиски взрывчатки. В смысле Листика, у него нюх на такие вещи. Но выпустить его одного в этот огород? Ему же было сказано, в щебёнку всё разнести, а значит, возможен кратер, как после вулкана. Его только оставь без присмотра. И что? Кого с ним нянчиться отправить? Вована? Ага. Гениальная мысль. Он скорее под руку будет лезть и сомневаться, что взрывчатки хватит. А Листик он как ребёнок. Он же и своё добавит, лишь бы наверняка. Тогда Хана. Ещё лучше. Оставить Балагура одного сидеть в кустах. Нет. Я даже не буду пытаться представить последствия. Ибо тут возможно всё. — От Кефира посыльный вернулся. Говорит, будет через полчаса. — Это хорошо, без магов нам пришлось бы плохо, — радостно потирает ладошки бандитский главарь. — Ещё бы Сален на месте был, а уж два мага в нынешних реалиях это, как танковая рота. — Я уже здесь, друг мой, — на пороге центрального зала поместья «Воронов» нарисовался высокий, метра два, черноволосый парень. В руках посох, патлы до плеч, и при этом худой, как будто его не кормили, примерно никогда. — Быстро ты! — Черен радостно обнимает гостя. — Мне сказали, что Вельму в заложники взяли. Как ты умудрился потерять мою сестру? — Это была засада, — стискивает кулачки бандюган. — Не исключено, что замешаны «Саламандры». — Проклятые гномы! — сплёвывает, как выяснилось, эльф-маг. — Не исключено или точно замешаны? — Вначале я был уверен, что да. Ты же знаешь, что у меня есть артефакт, что позволяет определять ложь. Но пока суетились, собирали оружие и деньги… — Деньги? Ты собираешься платить этим мерзавцам? — Если придётся, — качает головой Черен. — Главное вернуть Вельму, а там уже разберёмся с ними, без опасений. — Спасибо, друг, — эльф кладёт руку на плечо подельника. — Золото пыль, жизнь сестры важнее. — Ты же знаешь, я умру за неё, — пафосно так восклицает влюблённый бандит. — Верю-верю, — отмахивается Сален. — Так что там с гномами? — Ах да, — Черен замирает на несколько секунд, вспоминая, на чём же закончил своё повествование. — В общем, пока суетились туда-сюда, всё прокручивал в голове разговор с этим мерзавцем. И знаешь что? — Что? — длинный отводит в сторону волосы, и становится ясно. Точно эльф. — А он как будто знал, что у меня есть такой артефакт. Поэтому ни разу ничего прямо не сказал. Кроме того, что гномы его просветили, что у эльфиек… Кхм… — Что у эльфиек? — напрягся Сален. — Груди нет, — приблизившись к приятелю, шепчет почти в самое ухо Черен. — Да это бред! — возмущается эльф. — У всех есть грудь. — Да я не про это, — снова шепчет главбандит. — Вроде как, все эльфийки плоскогрудые. — Ну-у-у… Не все, — трогательно так смущается эльф, — есть и с большими. — Да? — в голосе бандита слышится сомнение. Ты смотри какой непостоянный. А ведь ещё недавно убеждал меня, что у Вельмы нормальные сиськи. А там что? Там единичка максимум. С сильным натягом. Очень сильным. — Так, хватит, — пристукивает посохом маг. — Не о том говорим. Ясно, что этот бандит, очень мутный тип и надо быть начеку. Хорошо бы в плен взять кого-то из его людей, а лучше его самого, чтобы допросить с пристрастием. Если человеку заживо сдирать кожу, он становится очень разговорчивым. А уж с тех пор как «Пыточный парашют» перестал работать, жить стало веселей. — С этим не поспоришь, — с мерзкой улыбочкой поддакивает Черен. — А что по деньгам? Сколько надо? — Да я без понятия! — разводит руками местный авторитет. — Сказали четыре веса головы монетами. — И сколько может весить голова Вельмы? Теоретически, килограмма три, максимум четыре. То есть они хотят шестнадцать килограмм золотых монет. Пусть даже двадцать. При весе монеты в семь грамм это получается… — пытается что-то посчитать на пальцах. А где-то наверху, у одного симпатичного но, как оказалось, не очень сообразительного старшего лейтенанта похолодело где-то возле заднего прохода. Ибо до него дошло, что он очень даже облажался. Потому что, в отличие от патлатых эльфов, очень быстро посчитал в уме, сколько же это будет в монетах. — Примерно две восемьсот, две девятьсот. И это удвоенная сумма. А два веса это тысяча четыреста с хвостиком. И это мы ещё по максимуму считали. — Как то маловато, — хмурится Черен, остервенело, почёсывая себя в затылке. — Бред какой-то. Так и поверишь в нубасов с песочницы. Только они могли за такие смешные деньги взяться за работу. — Я бы не сказал, что деньги смешные, — качает головой Салем. — Но ты прав, за ликвидацию Вельмы очень мало. Ничтожно мало. А я, сидя над их головами, в это время прикидывал, как бы поудобней пристроиться, чтоб повырывать себе волосы на заднице. Вот что значит не изучить все нюансы. А ведь как звучало, четыре веса! Вот если бы всей тушки, то да. Там не стыдно взяться за дело. Хотя… Учитывая, что эльфийка весит около сорока пяти килограмм, то это тянуло бы тысяч на двадцать пять. Вот это много или мало? Если учитывать покупательскую способность? — Я думаю, нас ждёт засада, — вновь стучит в пол посохом маг. — А я в этом уверен, — соглашается Черен. — Поэтому собираем всех кого сможем, в течение двух-трёх часов. Дольше ждать нельзя. — А ты не думал, что если мы явимся целой армией, то они просто сбегут? — Вот скажи мне, друг мой, почему не смотря на то, что у нас в клане есть более сильные воины, а до недавнего времени и весьма сильные маги, главой «Воронов» всё равно оставался я? — Потому что тебя поддерживали мы с сестрой? — несколько ехидно произносит маг. Но заметив, как Черен недовольно сжимает губы, примирительно добавляет: — Хотя не исключено, потому что ты умный и хитрый. Ведь как не крути, а именно поэтому мы и выбрали тебя в своё время. — Верно подмечено. И вот что я заметил, пока наблюдал за этими странными типами. У них очень серьёзная боевая подготовка. И они боевой отряд. Так что возможно, правда то, что лежало на поверхности. Они действительно нубасы которые захватили наши крепости. — Бред! Как десятый уровень из песочницы, пусть даже, все они, как один, абордажники высокого класса, могли уделать наших людей? — И где сейчас эти уровни? — разводит руками Черен. — Но ведь когда произошёл захват, всё ещё работало, — не сдаётся маг. В этот момент, Лаки похоже стало скучно, и он оттолкнувшись ногами от балки, сделал стойку на руках. Разве что нижние конечности не вытянул вверх, а растопырил в шпагате. Пробалансировав так пару секунд, развернулся на девяносто градусов, и аккуратно так уселся в поперечном шпагате вдоль балки. Но мой вопросительный взгляд, лишь дёрнул уголком губ. Дескать, тренируемся, как можем. Вот сейчас вестибулярку прогоняем, а то так и корни пустить не долго. Хмыкнув про себя, и не прекращая слушать, что там происходит внизу, повторяю выкрутасы своего друга, раскидывая ноги вдоль этого брёвнышка. Ух. А Сашка прав. Всё-таки это тренировка. Это как по доске пройти. Если она лежит на полу, то вы по ней ещё и, пританцовывая, пробежитесь. А вот кинь её над пропастью. Это уже другой коленкор. Так и тут. Если сидя на коврике, можно даже уснуть в шпагате. То на высоте четырёх метров так и тянет рухнуть либо вперёд, либо назад. Но зато совсем не скучно стало. Так что, пожалуй, покажу Лаки большой палец, за отличную идею.