Би просыпается в постели со Львом, их ноги переплетены, он обнимает ее, прижимая к себе. Никогда в жизни ее не обнимали так крепко. Не в силах отказать себе в удовольствии, она осторожно скользит пальцами по руке Льва – еле касаясь, чтобы не разбудить. Скоро их разлучит новый день и работа. Атара спит на полу в изножье их кровати. Их кровати. Би обожает эти тихие мгновения после пробуждения, но еще больше любит минуты, предшествующие сну: страстные, проведенные в объятиях друг друга и наполненные друг другом. Она с легким смущением размышляет о том, что одно дело – быть избранной Богом, а другое – быть избранной Львом. Испытывать чувства более прекрасные, наверное, невозможно. Лев пробуждается. Льнет лицом к изгибу ее шеи, щекочуще проводит пальцами по животу. Би со смехом выворачивается из его рук, но он снова притягивает ее к себе, вжимаясь всем телом. Она кожей ощущает его улыбку. Его губы, шепнувшие: «Доброе утро». Она ощущает его желание и открывается ему. В ней нет изъяна. Выйдя из спальни, Би видит Кейси. Между Львом и Кейси нет границ. Кейси – его продолжение, и Би это ничуть не беспокоит: она принимает Льва целиком и полностью, без оговорок. Она любит Кейси так же сильно, как он, и Кейси любит Би так же сильно, как он. Увидев их вместе в первый раз, Би взволновалась: не проистекает ли преданность Кейси Льву из ее более глубоких, безответных чувств? Но Кейси отвела Би в сторонку и нежно взяла ее лицо в ладони. Как только их глаза встретились, Би сразу поняла: все будет хорошо. – Ты моя сестра, – шепнула ей Кейси на ухо. Би тихо идет по коридору и, повернув, останавливается у окна. Она слушает, как в доме пробуждается жизнь, как его обитатели просыпаются и радуются новому прекрасному дню. Би склоняет голову. «Благодарю тебя, Боже! За твою бесконечную доброту. За твою любовь. Да благословит нас Лев, да сохранит нас и дарует нам покой». * * * Фостер делит двухкомнатную квартиру с шестью членами Проекта, и когда Би приходит за ним, он на цыпочках обходит спящего на полу парня. Его глаза сияют. Он готов на все и всегда. Он уехал из Нью-Йорка, как только ему предложили жилье в пригороде Мореля. Би восхищается верой Фостера, а Лев гордится ею за него. Пока ее самое великое достижение в «Единстве» заключается в том, что она привела в Проект Фостера. Прикрыв тихонько дверь, Фостер заключает Би в объятия. Он настолько благодарен ей, что временами она чувствует себя всемогущей. Фостер старше ее, образованнее, опытнее. Он спасал людские жизни, работая врачом «Скорой помощи», и тем не менее именно ей он звонит по ночам, благодаря за то, что она спасла его. Сейчас Фостер светится, излучая веру, и совершенно не похож на мужчину с разбитым сердцем, которого Би нашла в часовне. В реанимации умер мальчик, и вину безобразным образом пытались возложить на Фостера. Ему до сих пор снится замершее тельце, в котором перестало биться сердце. Несколько дней спустя Би привела Фостера ко Льву, тот сжал ладонями измученное серое лицо и прошептал: – Мне известно, какую ношу мир взвалил на твои плечи и что тебе пришлось пережить. Знай, на пути спасения ты отдашь меньше, чем уже против воли отдал, а получишь больше, чем когда-либо получал. Ты принимаешь свое искупление? Би присутствовала на крещении Фостера. Когда Лев погружал его в воду, она стояла на берегу и по ее щекам текли слезы. Из воды Фостер появился ошеломленный, блаженный, возрожденный. Удивительно было видеть в его глазах отражение своего пути. Те секунды, когда ее окружала вода и сверху мерцали солнечные лучи, незабываемы. Это был новый мир, в объятиях воды, без глотка воздуха, и на короткий миг ей показалось, что она умрет. Затем голова вынырнула из воды, и повсюду был Бог. Они с Фостером выходят на улицу и забираются в пикап. Би прижимает к груди сумку. Голова кружится от предстоящей сегодня работы. Машину ведет Фостер. Он выруливает со стоянки и направляется в противоположную часть Мореля, к дому Боба Денбро. Проект «Единство» проходит специфическую фазу, которую Лев называет сметкой. Одна половина их усилий направлена на расширение, другая – на вплетение в структуру организаций, среди которых Проект обосновался: во имя спасения мира необходимо использовать все возможные преимущества. – Вы наши доктора, социальные работники, члены Ассоциации родителей и учителей, секретари, консультанты, – наставлял их вчера Лев, – воспользуйтесь своими талантами. Распространите наше слово. Фостер уже и тут преуспел. Без его связей в больнице мы бы не узнали о передозировке лекарствами жены Боба Денбро. Ей, видимо, стало невыносимо бремя супружеской неверности мужа. Сегодня ее должны выписать. Случившееся, разумеется, не предавали и не предадут огласке, но Проект не будет бездействовать, видя чьи-то страдания, поэтому его члены приготовили посылку с подарками для возвращающейся из больницы супружеской четы: свежеиспеченное печенье, брошюры «Единства» и слова поддержки. «Прости и утешь его, иначе невыразимая печаль поглотит его. Докажи свою любовь. Проект «Единство». На обратной дороге Фостер спрашивает Би, что надо сделать, чтобы попасть в чапмэнский дом. Ему хочется быть рядом со Львом. Би понимает его. Она рядом со Львом, но ей всегда хочется быть еще ближе. Их разделяет некое расстояние – пространство, отданное одному лишь Богу. И Би постоянно думает: чем дольше они будут принадлежать друг другу, тем менее ощутимым будет это расстояние? – Всегда приходи на его зов, – отвечает Фостеру Би. Схема обычного продвижения: из Мореля в Беллвуд, из Беллвуда в Чапмэн. Нужно лишь доказать свою преданность. Фостер указывает на то, что она продвигалась не по обычной схеме. – Мы со Львом пережили то, что отличает меня от остальных, – говорит она. Он, видно, только и ждал, когда об этом зайдет речь. Фостер слышал их историю из чужих уст, но никогда от нее самой. Некоторые вещи о Льве и Проекте принимаются как данность и не подвергаются сомнениям, о них не задают вопросы. Фостер сразу дает понять: он ни в чем не сомневается. – Я верю всему, но хотел бы услышать вашу историю от тебя. И Би рассказывает ее. Лев Уоррен воскресил ее сестру. И пока Фостер слушает Би, она переживает все заново, и на лице его отражается то виˆдение чуда, свидетелем которого была она. Он словно увидел все своими глазами. И он хотел бы видеть. Очень хотел. – Где она сейчас? – спрашивает Фостер о Ло. – У Льва было откровение: она придет в Проект. – Би представляет себе это каждый день, поскольку каждый день в Проекте случается что-то прекрасное, и ей хотелось бы поделиться этим с Ло. – Но когда именно, мне знать не дано. Они подъезжают к дому Фостера. Он не выходит из машины, а просит уделить ему время. Ему нужно кое-что сказать ей, нужно, чтобы она его выслушала. Фостер хочет, чтобы Би знала: его жизнь была пуста до нее. Он каждое утро вставал с чувством, что смысл его жизни – исцелять, но день за днем это чувство медленно ускользало, пока, похороненное бюрократией, не исчезло вовсе. Он думал, что не сможет жить после смерти ребенка и указующих на него винящих перстов, но она на раскрытой ладони принесла ему прощение Господа и дала волю к жизни. Фостер читал в Библии, что надо «крепко держаться за надежду» и что «надежда эта – якорь для души»[15]. Би дала ему надежду, она якорь для его души, говорит он ей и достает из кармана маленькую коробочку с украшением. Фостер хочет, чтобы она знала, как он ей благодарен. Январь, 2018 – Мы семья, – объясняет Кейси, – о родных всегда заботятся. Я сижу в ее кабинете. Плеер на ее столе записывает каждое сказанное слово. Я принесла с собой все, что, по моему мнению, мне могло понадобиться на интервью, и все, что посоветовал взять с собой Гугл. Звукозаписывающее устройство, мобильный с диктофоном для подстраховки и блокнот – на случай если техника забарахлит. Комплект ручек и маленькую записную книжку Молескин с моими заметками и вопросами, которые я задам Льву. Вряд ли мне понадобится что-то еще, но совета у Пола я спросить не могла. Кейси показала мне чапмэнский дом: спальни, кабинеты, комнаты для отдыха и досуга взрослых и детей, кухню. Теперь она рассказывает мне о Проекте и его работе. Кейси не просто так выступает в роли пресс-секретаря, на это есть причина. Она вышколена, уверена в себе, ведет себя с достоинством и не теряет самообладания. Кейси говорит тоном дикторши с телевидения. Ее голос идеально подошел бы для эфира – так же, как идеально подходил для проповеди. Этим своим идеально холодным тоном она говорила мне, что моя сестра не хочет иметь со мной ничего общего, и просила перестать названивать. – Члены «Единства» проживают совместно в домах Мореля, Беллвуда и Чапмэна, – объясняет Кейси. – Мы приобрели достаточно недвижимости в этих городах. Некоторые члены пожертвовали Проекту свои собственные дома, чтобы в них жили их братья и сестры. У нас есть система мониторинга, которая помогает заботиться о всех нуждах членов Проекта. – Можно об этом поподробнее? – Хорошо. – Кейси складывает ладони. – Представь, что ты полный рабочий день посвящаешь «Единству» и живешь в предоставляемом им доме. Все финансовые вопросы мы берем на себя: оплату жилья и всех видов коммунальных услуг, продуктов, медикаментов. Мы заботимся и о твоих персональных нуждах. Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Если ты все свое время посвящаешь работе Проекта, мы облегчаем твою жизнь по многим аспектам. К примеру, организуем туристические поездки и уход за детьми. – Она на пару секунд замолкает. – Однако я хочу подчеркнуть другое. Многие жаждут стать частью чего-то важного и полного смысла, но не могут себе этого позволить: им мешает бюрократия и необходимость зарабатывать себе на жизнь. Мы хотим избавить их от подобного бремени и препон: финансовых, физических, эмоциональных – любых, чтобы они могли посвятить свою жизнь важному делу. Мы не только заботимся о членах Проекта, но и вкладываемся в них. Мы спонсируем их… – Спонсируете? – Оплачиваем их образование или профессиональные курсы, если в дальнейшем это поможет их работе в «Единстве». Например, несколько членов Проекта стремятся построить карьеру в сфере здравоохранения. Мы помогаем им, а они, в свою очередь, работают волонтерами в центрах «Единства» и помогают нуждающимся в медицинской помощи членам Проекта. – Откуда у вас деньги на это? – Пожертвования; средства, собранные на благотворительных акциях; десятины. У нас есть несколько меценатов… – Твой отец? – Это не для записи, но да. За эти годы он сделал значительные взносы. – Кейси не дает мне продолжить тему, возвращая разговор в прежнее русло: – Чем я больше всего горжусь, так это тем, что мы все помогаем друг другу и поддерживаем друг друга. Члены Проекта – широкий круг людей с разнообразными способностями и талантами. Согласно этим внутренним ресурсам мы их и трудоустраиваем. Те, кто посвящает Проекту все свое время, определяются в учреждения, где их знания и опыт нужны больше всего. Но то, что они могут предложить другим, они могут предложить и друг другу. Как я уже говорила, мы семья. В семье так заведено. – По-твоему, все здесь искренне верят в Бога и в новую теорию Уоррена, или все же есть такие, кто в «Единстве» ради выгоды? – спрашиваю я. Кейси молча смотрит на меня, и я пожимаю плечами: – Я могла бы притвориться верующей ради всего того, что вы предлагаете. – Мы лишь предлагаем исполнить замысел Божий. Ответить на призыв Господа не так уж и легко. Членство в Проекте означает полную самоотверженность и бескорыстие, отказ от всего и вручение своей жизни Богу посредством служения другим. Чтобы показать всем, каким мир может быть – и будет! – если все сделают правильный выбор. Мы предлагаем не дармовщину. Не «проезд зайцем». – Кейси делает паузу. – Кстати, говоря о семье: здесь Эмми. – Кстати, говоря о семье: почему никому не известно о том, что у Льва Уоррена есть ребенок? Кейси медлит – видимо, из-за того, что ее последующие слова запишутся. – Льву не привыкать к получению угроз. Люди хотят причинить ему боль. Порой самый легкий способ ранить кого-то – причинить боль тому, кого этот человек любит больше всего. Мы все согласились с тем, что Эмми не должна попасться на глаза прессы, пока не подрастет и не решит это сделать сама. Нам нужно обговорить, как ты обойдешь это в очерке… – У «Единства» много врагов? – прерываю ее я. – За эти годы мы вызвали недовольство у немалого количества людей. Консерваторы считают, что мы готовим социалистический захват. Либералы считают, что мы слишком близки к Богу… Католическая церковь, наверное, самый громкий наш оппонент… – Серьезно?