Вряд ли Отем, будучи запертым в психушке, в состоянии прострации, мог меня призвать. Но он, сам того не зная, использовал ключевую фразу что делала меня марионеткой. «Будь любезен» - хуже кодовой фразы и придумать нельзя. Каждый раз, когда меня о чем-то вежливо просили, в моём мозгу «щёлкал переключатель». Хорошо, что самки на борту Мстителя предпочитали тычки и демонстрацию своих «мест общего пользования» вместо вежливой просьбы. На роль призывателя у меня был только один подозреваемый – синий аликорн, что следила за мной почти с самого начала пробуждения. Она только один раз воспользовалась возможностью подчинения, придя ко мне во сне. Умно - стопроцентная конспирация. После выполнения заказа (убийство Хомейдж) она пообещала, что встретится со мной лично. Если я выберусь отсюда живым, и она нарушит обещание, я сам её найду, хоть и не знаю как. В любом случае – наша встреча не будет дружеской. От мыслей меня отвлёк голос Лайфблума: — Ты что-то понял, это видно по твоим «мёртвым» глазам. Отвечай на поставленные вопросы. Кто тебя призвал? Где Отем нанесёт следующий удар? Я хранил гробовое молчание, на морде Лайфблума и мордах в мониторах появилась гримаса раздражения. Вскоре Селестия вернула себе дружелюбное выражение морды и продолжила разговор: — Возможно, ты считаешь, что призвавший подарил тебе новую жизнь. Ты ошибаешься. Он или она не спасли твою жизнь, а украли. Стоит ли тебе терпеть ради них боль. Продолжая молчать, я заметил, что тишина из моих уст раздражает копытных даже больше чем троллинг. Лайфблум решил прервать эту мёртвую тишину и подошел к столу с инструментами. Перебирая молотки, шприцы, ножи и прочие приспособления он остановил свой выбор на электрическом утюге. Подсоединив его к удлинителю, он немного подождал, когда нагревательный элемент нагреется, и демонстративно плюнув на него, чтобы показать что утюг нагрелся, принялся разглаживать мне грудной отдел. Сохранять молчание в данной ситуации было невозможно. Я орал настолько громко, насколько позволяли силы и природные возможности, мне даже показалось, что зеркало на стене начало дребезжать – наверное, галлюцинация от болевого шока. Крик прервался лишь тогда, когда Селестия приказала приостановить активные действия. — Те же вопросы – кто тебя призвал?! – Лайфблум был очень убедителен, держа, магией, утюг у моего глаза. — Я уже говорил, что не знаю! Хватит задавать вопросы, на которые я не знаю ответа! — Возможно, он не врёт, - Селестия снова вмешалась. — Заклинание подчинения действует только тогда, пока призванный не осознаёт, что он чья-то марионетка. Мы освободили тебя от оков заклятия, и в каком-то смысле ты должен быть нам благодарен. Расскажи: как ты попал в наш мир, и что с тобой происходило первое время, до того как ты выбрался из леса? Утюг у морды был серьёзным аргументом, а сам я, отходя от боли, был немного не в себе. Я рассказал им всё: от того момента, как занял своё место на борту самолёта, до того, как, находясь за рулём лесовоза, выехал из леса. Единственные подробности, которые пропустил, были: плюшевая игрушка радужной лошадки, кодовая фраза и «волчье чутьё». — … а я ему говорю: «*Зачем нужна капуста, когда есть картошка», - на этой фразе меня прервала Селестия. — Достаточно! *Хорошая история – жаль с русским акцентом, - произнесла так, будто думала, что у самой акцента не было, — Дальше и так всё известно. Ты на полном серьёзе искал призвавшего тебя в тюрьме? Ты туп даже по меркам своего вида. Вряд ли такой придурок может помочь нам найти некроманта, но ты можешь помочь нам найти мятежников. Где находится Громовержец? — Понятия не имею – он постоянно перемещается. — Очень может быть, - Лайфблум снова стал угрожать утюгом, — но тебе должны быть известны координаты его примерного местоположения, а также планы Отема. Не вынуждай меня снова использовать эффективные методы. Я, прикусив язык, стал хранить молчание. Единорог, прислонив утюг к моей щеке, а после к брюху - услышал лишь мычание. Поняв, что утюг уже не так эффективен, он, вынув его из удлинителя, подошёл к столу с инструментами. Положив утюг, Лайфблум взял магией молоток и охапку гвоздей. После он воткнул мне гвозди в мягкие части копыт передних ног. Я стряхивал гвозди копытокинезом, но удар молотком по голове вызвал короткую потерю сознания. Очнулся я от резкой нарастающей боли от ударов молотком по гвоздям. Мне вспомнилось детство - как я однажды на уроке труда в школе, работая с рубанком, засадил себе занозу под ноготь. Сходство детского впечатления с тем, что в меня сейчас забивают гвозди, было довольно схоже. — Оставим сложный вопрос напоследок. - Лайфблум это произносил, забивая в меня гвозди. — Мы нашли высаженных вами Детей Сбора вместе с кучей ящиков с трупами. Среди тел, особо обезображенным, было тело Реджи. Что вы с ней делали?! Из-за чего она умерла?! — Из-за МЕНЯЯЯЯААА!!! Сложно сохранять самообладание, когда тебе под ногти или копыта забивают посторонние предметы. Я рассказал, как на меня напала эта химера, и как я намотал её на стволы «Малышки Гильды». Забив в меня последний гвоздь, допрашивающие затихли, ожидая от меня каких либо действий. Очевидно, что они ожидали, что я им всё расскажу в обмен на извлечение гвоздей, однако я нашёл другой выход. Громко мыча, я вытащил гвозди копытокинезом. После извлечения произнёс: — *Надеюсь, мне не придётся носить подковы, - немного подышав, продолжил: — Чтобы окончательно развязать мне язык вам понадобится что-то посерьёзней этих «зубочисток»! После сказанного у меня случился приступ неконтролируемого смеха. Я не понимал, над чем смеюсь, но это было удивительно приятным ощущением. Похоже: сильная боль, возрождение из мёртвых, или перенесённая операция на мозге что-то поломали в моей психике и нервной системе. Для хохота время было крайне неподходящим, но если бы у меня был выбор, как умирать, то я бы предпочёл умереть с улыбкой на лице. Честно говоря, моя обретённая видимая уверенность была «шита белыми нитками». Рано или поздно (скорее всего рано) я расколюсь окончательно. Пока я ещё сохранял ясность ума, и возможность сопротивляться - надо было разозлить допрашивающих. Я не буддист, который может путём медитаций терпеть боль, и единственный мой шанс не расколоться это «пережечь нервы». Данный способ у многих считается невозможным и антинаучным, но у меня было мало вариантов. Продолжать раскалываться не собирался. Также играла свою роль и смерть Соупа. Он погиб, пытаясь меня спасти, и мне не хотелось, чтобы его смерть была напрасной. — Желание пациента – закон для врача, - после сказанного сарказма единорог ухмылисто улыбнулся и достал из-за стола шприц с неизвестной жидкостью. — Давай угадаю - Триопентал Натрия, - вспомнив допрос, на котором я присутствовал, выдал свою догадку. — Триопен… ха, ха (смеётся). Ты впрямь лоботомит. Неужели ты думаешь что я, состоя в Обществе Сумерек, и владея заклинанием извлечения памяти – буду практиковать столь примитивный метод дознания. От данного вещества околеешь быстрее, чем начнешь говорить, а в твоём случае, скорее всего и эффект «сыворотки правды» не сработает. Я бы просто извлёк из тебя воспоминания, если бы твоя магическая структура не была такой аномальной. — И какую же «сыворотку правды» ты собираешься ввести мне в кровь? — Ответ тебе не понравится и вводить её собираюсь не в кровь. Что хероголовый имел ввиду не понимал, но понимал что ничего хорошего. Видя моё замешательство, Лайфблум просветил меня: — Взяв меня в плен, ты угрожал мне этим, - рогатый показал машинку для стрижки переделанную мной в шокер. — Говорил что: я всё скажу ещё до того "как запахнет яичницей". Сейчас ты оценишь всю иронию своего положения. В этом шприце пять кубиков чистого эфира. Догадываешься, куда его тебе введу? Дам подсказку: если сейчас тебя зовут Серый Камень, то после введения будут звать Серый Мерин. — *Святая инквизиция, - было сказано непроизвольно, я понял, что он будет делать. Через две секунды догадка подтвердилась. Единорог воткнул шприц мне в «Фаберже» и ввёл содержимое - эффект был моментальный. Сам укол был болезненным, но не шел, ни в какое сравнение со жжением, что вызывал эфир. Если бы в этот момент не был связан, то наверняка вырвал бы себе яйца.