— Война никогда не меняется? Что за хрень? Война – это искусство обмана. Лицемерие правителей Эквестрии, и самоуверенность правителей страны зебр превратило этот мир в ядерное пепелище, а ты, взорвав бомбу в «Прекрасной Долине» устроила на этом пепелище поле битвы за остатки ресурсов. Пока твоя соска трепала языком, пегасы умирали в боях, которые им навязали. Но обман - обоюдоострое оружие. После разоблачения обмана целая нация требует возмездия. Их ярость будет распространяться со скоростью лесного пожара. Это пламя, разгораясь, уничтожит всё на своём пути. Вы думаете, что единственные кто определяет ход истории. На деле всё зависит от воли одного человека. После сказанного все затихли. Даже я не ожидал от себя такого пафосного бреда. Мелкопипка решила ответить в подобном стиле: — Историю пишут победители. Лично я считаю, что победила - и написала свою историю. Сейчас книгу с моим именем учат во всех школах. Я сражалась против пегасов – за это многие из них меня ненавидят. Но время и мощь погодных башен на моей стороне. Может тебе и удалось сделать много зла, но больше ты никого не убьёшь. Я боролась за чистое небо для Эквестрии. Ради этого я пошла на самопожертвование, следуя своей добродетели. Чтобы подарить свет Солнца и Луны, мне пришлось стать злодеем. Ни тебе, ни кому-либо другому, не удастся уничтожить то, ради чего я пошла на такие жертвы! Затишье после сказанного Мелкопипкой было более коротким. — Ясно, - Лайфблум вздохнул. - Продолжим допрос. Единорог начал допрос заново - снова вернул себе то же выражение морды и продолжил: — Где сейчас находятся: полковник Отем, захваченный Громовержец и беглецы из Арбы? — Ну, у вас и аппетит, я ничего не знаю, - я и впрямь не знал. — Сдаётся мне - парень любит усложнять себе жизнь. После сказанного Лайфблум подошёл к столу с различными строительными инструментами, после он магией подобрал самый дальний из них. До того, как единорог поднял предмет в воздух, я его не видел за молотками и пилами и был немало удивлён когда в воздухе завертелась белая бейсбольная бита. Когда вращение биты прекратилось, я ещё сильнее удивился и испугался, прочитав на ней надпись крупными красными буквами на русском языке (!) - ЗУБНАЯ ФЕЯ. — Тебе ведь знакомо это орудие? – Селестия снова заговорила со мной. — Чем больше я узнавала об обычаях людей, тем больше была рада, что родилась пони. Практиковать спорт, в котором проигравших забивают до смерти – как можно было до такого додуматься? Даже в «Яме» Красного Глаза было больше смысла. — Херню не говори – в бейсбол так не играют, - плохой из меня рассказчик и защитник человечества. — Разумеется, ты будешь всё отрицать. Мне известно, что люди делятся на бесчисленное множество народностей и то, что в стране говорящей на твоём языке, каждый год продаётся сто тысяч бит и примерно пятьдесят мячей. Догадываюсь, что твоему народу, чтобы убивать, даже кровавый спорт не нужен. Ваша нация мерзка даже по людским меркам, - речь Селестии прервал единорог. — Не отвлекаемся от темы, - после сказанного Лайфблум нанёс мне удар битой под рёбра. Удар был болезненный, но терпимый. — Отвечай на вопрос! — Даже если бы я знал ответ, то всё равно бы не сказал. — Не корчи из себя героя - твоя жизнь гроша не стоит. Ты убил моего хорошего друга, она была элементом честности! Говоря горькую правду, она спасла многие жизни и сделала бы ещё много добра, если бы ты не прервал её жизнь. — Вожделение получило напряжение. Она лесбиянка. Что с ними не делай - совесть не мучает, - от сказанного белок глаз единорога резко покраснел. Замерев на секунду, он развернулся и лягнул меня в грудной отдел, произнеся: «Еб...чий натурал». Если бы стул не был прикреплён к полу, меня бы отбросило к стенке. — Может, ты и крепкий камешек, но расколоть тебя я смогу. Скоро ты «запоёшь» по-другому. После Лайфблум, покрутив в воздухе биту начал, наносить мне многочисленные удары, в том числе и по голове. Бил он не в полную силу – его задачей было доставить мне физические страдания, а не расколоть череп. Сознание я не терял, и даже сохранял его ясность. Решив перед смертью потролить копытных, я начал петь. Плохо то, что подходящих под ситуацию песен никак не вспоминалось, и я стал озвучивать первое, что приходило в голову. «*Ой, мама, Шикотан» было крайне неудачным вариантом, однако он обеспечил короткую передышку между ударами. Небольшой отдых прервала Селестия, сказав, что то, что я напеваю, не имеет никакого смысла. После следующей серии ударов я запел: «*По России слух пошел, что Николай с ума сошёл». Ещё спустя несколько ударов зачитал по памяти стих: «*Я узнал, что у меня есть огромная семья». Дочитать стих не мог, так как удары битой стали слишком частыми, чтобы я смог произнести хоть слово. Избиение было не очень долгим, но показалось мне вечностью. Когда единорог закончил мою обработку, я, проморгав правый глаз, повернул голову в сторону зеркала. Моя серая морда резко покраснела и покрылась многочисленными отёками. Теперь цветом морды стал похож на Красного Глаза (каким я его себе представлял), заплывший левый глаз усиливал сходство. Проведя языком по зубам, понял, что теперь у меня на четыре зуба меньше. Всё это сопровождалось непроизвольным слёзотечением - на общем фоне это было несущественной мелочью. Я видел, как земные пони носят тяжёлые предметы в пасти – у них крепкие зубы. Для меня это было слабым утешением – ещё несколько таких обработок и мне понадобится зубной протез. — Прошу – не надо действовать только насилием, - Селестия начала играть роль «доброго полицейского». — Ты ведь не понимаешь, как попал в этот мир? Я точно не знаю ответ на этот вопрос, но предполагаю, что ты был призван искусственно. Слушая Селестию, я поднял уши. Хоть она враг и наверняка пытается меня обмануть, но каждая крупица информации была важна. — Мне известно, что ты - далеко не первый призрак или, как раньше говорили, фамильяр, призванный в Эквестрию. — Фами…. что? – меня заинтересовало это старомодное, неизвестное мне слово. — Фамильяр – дух, что призывают колдуны для помощи себе или в иных целях. Не думаю, что ты исключение. Кто тебя призвал? На кого ты работаешь? — Работаю на Силы Народного Сопротивления – СНС. — Сопротивления? Чему вы сопротивляетесь? — Диктату погодных башен и башенных Сумеречных «серых кардиналов», армии химер наёмников, размножению крылато-рогатых клонов и всему, что с ними связано. — Диктату? И это говорит тот, кто сам является марионеткой, - Селестия говорила удивительно «мягко». — Кто является твоим хозяином? — Я сам себе начальник. Пописать захотелось - так рядом умывальник, - сарказма умнее я не придумал. — Ты тупой или делаешь вид, что не понял вопрос? Ладно, дам небольшую подсказку. В большей части случаев, маги, что призывали подобных тебе, использовали особое заклинание подчинения. Его суть заключалась в том, чтобы управлять призраком втайне от него самого. Конкретнее – используя кодовое слово или фразу. После того, как призрак её услышит, он исполняет любой приказ. Ты замечал на себе что-то подобное? После сказанного Селестией в моей голове стала складываться мозаика. — Работаю на полковника Отема, - сказанное было полуправдой.