— Ты всё ещё надеешься, что мы сможем захватить город? — Да, блядь, надеюсь! – пегас отошёл от первичного шока, но ещё был на эмоциях. — Отступать некуда, так что остаётся только следовать первоначальному плану. — Вообще-то есть куда, и план провалился. — Нихуя не провалился! Думаешь, я не предвидел вариант, при котором НКР устроит нам засаду! У каждого из наших сержантов был конверт с секретным приказом специально на такой случай, и он не заключался в позорном бегстве! — Не бегство, а тактический отход! Иногда нужно отступить, чтобы выжить и победить в следующей битве, и нам не победить, если мы потеряем всех бойцов в этой небесной засаде! — Я буду счастлив, умереть в бою на небесах, и мои бойцы с гордостью разделят эту участь. — Чего??? – разом в унисон произнесли несколько наших пегасов. Данный вопрос не остался без внимания полковника, и он решил высказать уточнение ради чего они должны умирать: — Это ваш долг! – прокричал полковник, а далее откашлявшись, встал как на плацу и «запел соловьём»: — Вы с гордостью служите на радость полковника «Сил Народного Сопротивления», которые любите настолько горячо, что, если я прикажу, с готовностью пожертвуете свои ебучие никчёмные жизни, чтобы задача СНС – уничтожение НКР, была выполнена, а ваши командиры - счастливы! А теперь, жопы гнойные, вы или вместе со мной идёте мочить НКР, или я вас всех нахуй порешу!!! Сказанное произвело на пегасов сильное впечатление, даже более сильное, чем недавно полученная радуга – они были буквально в ступоре. По глазам было понятно, что им больше нравилось моё решение об отступлении, но недавняя речь полковника была довольно проникновенной. Думаю, Отем сам от себя такого не ожидал. Не то чтобы он отличался вежливостью, но обычно этот переживший хедшот пегас, был расчётлив и уравновешен. То, что он выдал, я могу объяснить только пережитым шоком, и в бою такой настрой хорош разве что для камикадзе. Похоже, полковник, глядя на наш немой вопрос, сам понял данную очевидность и, отдышавшись, продолжил уже спокойно: — Забудьте то, что сказал. Решение майора Грея об отступлении вполне логично и обоснованно, однако я его проигнорирую. Сейчас, в бывших небесах Анклава, решается будущее нашего сопротивления. Мы должны вновь завоевать небо! Я всё сделаю для этого, даже ценой своей жизни. Как все заметили, я совершил много ошибок и уверен, что продолжу их совершать и в будущем, так что если кто-то из вас решит последовать совету майора Грея об отступлении и уйдёт прямо сейчас, то поверьте – я на него зла держать не буду. Похоже, копытные восприимчивы не только к музыке – псевдо пафосная речь на них действует аналогичным образом. Никто из пегасов не высказался насчёт одобрения моего решения. Вместо этого они, как один, встали более ровно и расправили крылья. — Другого и не ждал, - сказал полковник, а вот я ожидал совсем другого. Я уже давно заметил, что менталитет копытных отличается от земного образа мысли, но мне казалось, что это не касается тех моментов, в которых элементарная логика взаимодействует с инстинктом самосохранения – в этом люди и пони не должны были сильно отличаться. В этот день я понял, что это не так. Вместо того, чтобы последовать моему логичному совету, пегасы решили остаться со своим пернатым командиром, и это несмотря на то, что он буквально привёл их в засаду. Они бы и сейчас были скованы кандалами, если бы я не проявил «русскую смекалку», а далее, справившись с очередным «охотником за призраками», не бросил им ключ от их оков. Из логичного объяснения происходящему смог додуматься только до расового предрассудка. До того, что пернатые скорее доверятся своему свихнувшемуся, но такому же пернатому сородичу, чем земному со странным акцентом, одержимымому неким «призраком», а ведь мне казалось, что я сделал достаточно, чтобы они смогли мне доверять. В итоге - я ошибся и теперь у меня есть выбор. Первый: я могу, приняв сторону полковника и других пегасов, пойти вместе с ними к периметру фабрики и дать «последний и решительный». Второй: я остаюсь при своём мнении (не иди на авантюру свихнувшегося пегаса) и, уточнив у полковника насчёт нашей частоты, далее поднимаюсь на крышу фабрики и запрашиваю эвакуацию. Оба варианта имели как преимущества, так и недостатки, но я решил выбрать второй. При нём мне придётся действовать как трусу и в одиночку, причём, эвакуация должна пройти в эпицентре боя. Парадокс, но именно такой вариант показался менее самоубийственным - в центре бури всегда затишье, да и следование приказам шизанутого пегаса также не располагало к выживанию. Также про себя отметил, что я и так много сделал и уже весь в крови – уже сбился со счета, когда был таким же красным, но помню, что это всегда вызывало отвращение, и нынешний случай не исключение. Высказав своё решение, я далее уточнил рабочую частоту и попросил оружие. Частоту мне настроили, но лазерную винтовку не дали, мотивировав тем, что им оружие нужнее. Я не стал спорить и решил вооружиться знакомым импровизированным оружием ближнего боя - «аэрокрюком» и гаечным ключом. В итоге покинул цех безоружным. Крюк был весь в крови и перьях, которые заклинили механизм, так что побрезговал, а гаечный ключ был громоздок и к тому же помят, но я несильно огорчился. В конце концов – я сам себе оружие, когда дело не касается огнестрела. Утешая себя данными мыслями, я разошёлся с группой пегасов и быстрым шагом направился к облачной лестнице. Утешения слабо помогали – находиться в эпицентре боя и при этом без огнестрела было просто глупо, также глупым был мой выбор покинуть пегасов. Я туго соображаю и на фоне всего произошедшего забыл, кем являюсь и где нахожусь. Я, будучи в шкуре земного (значит бескрылого) пони нахожусь на территории состоящего из облаков парящего города и при этом добровольно покинул тех, кто смог бы меня поймать в случае провала сквозь облака. Это бы было нормально, если бы у меня была «страховка» вот только, собираясь в летающий город, я вместо столь необходимого парашюта взял с собой противогаз - дурак. Но пока облака кажутся надёжной опорой, и если я не буду применять аномальную ауру, то всё будет в порядке. К сожалению, оптимистичный настрой не помог, и дело не в ходьбе по облакам – опасение насчёт встречи с противником подтвердилось. Погружённый в свои мысли, я быстрым шагом взбирался по лестнице, минуя различные цеха и складские помещения, и одно из них не было пустым. Два безоружных пегаса в белой рабочей одежде недолго сопротивлялись, вот только один из них, перед тем как наброситься, нажал на какую-то потайную кнопку в стене. Кнопка явно была для поднятия тревоги – через полминуты после её нажатия послышались (у облачных стен никудышная изоляция) хлопки крыльев и крики, в которых в негативном ключе упоминалось моё имя. Не желая встречаться с теми, кто так обо мне думает, я рванул по лестнице, наверх параллельно крича в гарнитуру: — «Лямбда Два» вызывает «Тау Один»! — «Тау Один» на связи! – судя по голосу и фоновым шумам в небе сейчас жарко. — Charlie Romeo, фаза четыре …. - далее я запутался в кодировке и перешёл на открытый текст. — «Лямбда Два» запрашивает эвакуацию! Зона – крыша фабрики! Вытаскивайте меня! — Вас поняли, но небо бурлит! Готовность (треск помех)! — Бляха муха! – я произнёс по-русски, а после оборвал связь, чтоб не отвлекала. Убегая без оглядки, я тем не менее не оставлял свой тыл без внимания – у пони широкое боковое зрение, и, благодаря данной особенности, я чётко различал, насколько большая толпа пустилась за мной в погоню. Парадокс, но пернатые не пытались летать, хотя размеры коридора позволяли, а ведь, используя свою способность к полетам, они бы легко меня догнали. В тот момент не было времени обдумать данный вопрос, к тому же я видел «свет в конце туннеля». Вообще-то данным светом была ярко освещённая комната с двойными стеклянными дверями, но хоть что-то. Забежав, я быстро осмотрел данное помещение в поисках чего-то, чем можно было бы забаррикадировать двери. Огромная «плазменная» панель на стене, два дивана, несколько журнальных и один длинный стол со стульями - это какой-то презентационный зал, в котором из полезного есть только стулья, одним из которых я и забаррикадировал стеклянные двери. Успел в последнюю секунду, но всё же успел, хотя копытные, пытающиеся копытами разбить стекло, выглядели довольно жутко. Однако стекло не пробивалось – в этом мире всё же смогли создать антивандальное стекло - хоть что-то хорошее. Но не время для пустых рассуждений – скоро копытные пробьют этот «аквариум», так что я стал осматриваться в поисках второго выхода, и поиски были недолги. Вдоль стены была прекрасная лестница, ведущая к выходу в потолке и, судя по холодному ветерку, выход ведёт на свежий воздух. Я уже рванул к спасительным ступенькам, но включившийся экран в презентационном зале меня остановил. — Бросаешь своих «друзей»? - произнёс Виндшир, смотря на меня с широкого экрана. — Другого от тебя и не ожидал. Похоже, твоему виду незнакомо понятие самопожертвования, но знай: я и подчинённые мне пони готовы пожертвовать своими жизнями, чтобы выполнить волю принцессы! Жертвы моего отца и брата не будут напрасны! Я доставлю тебя Селестии, живым или мёртвым! – далее пегас отдышался и продолжил: — Лучше живым. Ты ведь хочешь сохранить свою жизнь? Сдавайся или мои пони могут случайно её оборвать. Далее стекло дверей пошло трещинами, а я рванул по ступенькам. Теперь понял – те пегасы были загонщиками, меня гонят на крышу. Теперь у меня два пути: позволить загнать себя, либо дать бой в презентационной комнате. Я выбрал первый вариант. Хотя вне помещения пернатые могут лучше реализовать своё преимущество к полетам, но на тренировках я отрабатывал данный вариант, к тому же, прохладный воздух был приятен. Не то чтобы такой холод мог меня вылечить, но всё же хотелось проветриться, так что на «свежий воздух» рванул с предельной скоростью и… узрев небо, на секунду застыл. Зрелище боя в «Новом Клаудсдейле» было жутким и завораживающим; Объятые пламенем облачные дома. Повсюду мелькают вспышки лазеров и зелёная плазма. В небе «не протолкнуться» от стреляющих друг в друга пегасов и грифонов. Где-то в дали видны синие силуэты вражеских воздушных судов (класса "Хищник"), и в центре всего этого наш «Мститель», который, паря над дымящимися облачными строениями, отчаянно отстреливался от волн пегасов и грифонов наёмников. Неужели в НКР всё это устроили только чтобы запихать меня в ящик? Ответ: не только, но я был далеко не второстепенной целью, и ради её достижения они загнали меня на этот… Вертодром? Я не помню точной терминологии, но, вроде, на Земле площадки на крышах высотных зданий называют именно так. Крыша погодной фабрики была отнюдь не пустой. На ней располагались несколько технических будок с ящиками кондиционеров, одна стеклянная будка охраны, солидных размеров металлоконструкция похожая на недостроенную вышку сотовой связи (судя по лежащим рядом баллонам и сварочным аппаратам, её ещё не успели собрать) и самое интересное – вертолётная площадка с находящимся на ней конвертопланом. Вид последнего натолкнул меня на мысли об угоне. Когда тебя преследует толпа пернатых копытных, отсутствие элементарных навыков пилотирования (не говоря уже о первой смерти в небесах) - такая мелочь, которой можно пренебречь. «Окрылённый» данной идеей, я галопом бросаюсь к лестнице, но, видя, что у винтокрылого аппарата уже кто-то есть, встаю как вкопанный. — Селестия сильно преувеличила твою непредсказуемость, - произнёс Виндшир, будучи в «ромбе» из четырёх единорогов, при этом демонстрируя свою наложенную на переднюю ногу шину. — Ты как мотылек, летящий на свет - делаешь все, чтобы спасти свою шкуру. Будь последователен – сдавайся, и проживёшь чуть дольше. Параллельно речи пегаса меня окружала толпа преследователей. За это время они успели разбить стекло и выбраться на крышу, а теперь ходили (а некоторые пегасы и кружили в воздухе) вокруг меня с угрожающим видом – прямо как пираньи. Я, всмотревшись в данную толпу, заметил, что среди преследовавших пегасов были и редкие единороги, но в остальном это была «однородная масса». Табун копытных в белых рабочих одеждах, с мордами разного цвета, но с одинаково злобным выражением на них. Уверен, что я в их глазах выглядел также не как добряк – измазанный земной пони в рваном белом халате и тоже хмурой физиономией. Любование друг другом было недолгим (пять секунд, не более), но Виндшир заранее знал, что я откажусь, и продолжил свою речь, уже обращаясь к своим бойцам: — Помните: принцессе он нужен живым! Шею и позвоночник не ломать, в голову не бить! Сказанное означало, что прелюдии кончились – сейчас будет бойня. Моя бойня. Из меня будут делать «тряпичную куклу» - сломают ноги и рёбра, может, выколют глаза и ещё чего похуже (мне вспомнился покойный агент Голд). Пони только выглядят мирными лупоглазыми зверушками, в действительности они могут быть очень жестоки. Справедливости ради, я тоже не мирный, и решил перед бойней вставить своё слово: