— Эта штука намагничена, - почему-то я выразил данную очевидность вслух. Пегасы ничего не ответили и, видя, как медленно я двигался по рельсу, слегка подтолкнули. Толчок был не очень сильным, но достаточным, чтобы сместить центр тяжести, от чего "спинер крюка" закрутился быстрее - скорость увеличилась. Далее уже сам стал манипулировать скоростью и, разогнавшись, проехал прямо сквозь облачную стену. Стена была сделана в несколько слоёв, довольно толстой, и что самое неприятное - наэлектризована. Разряд был не смертелен, но все же, ощущение было не из приятных. Пройдя через облака, я понял причину разрядов - похоже, внутренние стены цеха были из грозовых тучек, что придавало ему специфичную атмосферу. В рассказе про "Фабрику Радуги" основные действия происходили именно в этом цеху, и его вид действительно подходил под мрачную атмосферу произведения. Чёрные облачные стены, многочисленные трубы, висящие цепи, чаны с радужной жидкостью и огромная дробилка с ведущей к ней конвейерной лентой, огороженные площадки на опорах у конвейера - в этом вся "Фабрика Радуги". Похоже, технология выделения спектры требует соблюдения норм освещённости, иначе я не знаю, зачем в цеху поддерживается столь мрачная атмосфера. Атмосфера, подходящая не столько к промышленному производству, сколько к пыточной средневекового замка. Будучи в таком помещении, любой будет слегка не в себе и быстрее сломается. Однако сейчас у меня не было времени на подробный осмотр помещения – мой взгляд зацепился за то, что я искал. Версия, что полковника держат именно здесь, подтвердилась, и, судя по всему, пегасы из НКР хотели, чтобы он им что-то рассказал. По крайней мере, я пришёл именно к этому выводу, когда увидел, как связанного полковника держат над работающим транспортером, который вёл к также работающей дробилке. Судя по всему, это были те же пегасы, что участвовали в нашем задержании, и моё появление не прошло для них незамеченным. Стоило мне только появиться из-за стены, как послышались крики: «СНС! К оружию!» и звуки выстрелов из лазерных винтовок. Благо, что копытные (как всегда) были не очень точными стрелками, а мой рельс вёл как раз к той площадке у конвейера, откуда вёлся огонь. Поездка до него была недолгой и, оказавшись над площадкой, я, заприметив стреляющего пегаса, особым образом дёрнулся, чтобы отцепиться от рельса, и полетел прямо на него. Полёт окончился тем, что я, упав на три ноги, одновременно ударил «аэрокрюком» стрелявшего пернатого. Сила удара, будучи многократно усиленной кинетической энергией и весом тела, оказалась достаточной, чтобы отбросить пернатого на добрых три метра, сбросив с площадки - судя по всему, «Череповец» не выдержал. Однако устранив одну проблему, я тут же столкнулся ещё с двумя – двое пернатых в белых халатах моментально набросились, взяв меня за две передние и поставив в вертикальное положение. Их попытка меня обездвижить была вполне понятна, вот только они не учли что земные пони сильнее пегасов, а стойка на двух задних для меня не так уж неестественна. Освобождение от захвата заключалось в том, что я, выпрямив спину, параллельно свёл зажатые передние, столкнув удерживающих меня пегасов. Далее, воспользовавшись их замешательством, высвобождаю правую переднюю, и втыкаю закреплённый на ней «аэрокрюк» прямо в крупный глаз копытного. Устройство, наконечник которого всё это время вращался, моментально захватило и вырвало орган зрения, а далее под моим напором, вошло дальше в череп пернатого. Второй пегас от такого зрелища моментально отпрыгнул назад, но, быстро спохватившись, бросился в атаку, вот только для меня это не было неожиданностью. Параллельно я сам бросился атаковать, выставив всё то же вращающееся, но теперь измазанное кровью устройство, которое в этот раз нашло целью шею копытного. Одна секунда, и трахея пегаса вместе с шейными артериями оказались буквально вырваны. Не знаю, какое у копытных кровяное давление, но точно выше, чем у людей. Это в школьных учебниках по анатомии пишут, что у людей при вскрытии сонной артерии кровь будет течь фонтаном, в действительности она будет только булькать, чего не скажешь о разумных копытных. Из вырванной гортани в самом буквальном смысле повалил фонтан крови, чего я не ожидал и не успел прикрыть глаза. Также не успел их протереть, прежде чем был сбит и повален с платформы вражеским пегасом. Далее: падение на твёрдый облачный пол, привычное освобождение с перекатами, отчаянное моргание чтобы вернуть зрение, становление на ноги и перепалка с копытно-пернатыми противниками. Я не считал, сколько их было, но навскидку десяток, не меньше - не самая серьезная угроза. На тренировках я уже бился с десятками пегасов и обычно побеждал, однако в этот раз опыт не пригодился. Союзные мне пернатые не стали засиживаться за облачными стенами и, пролетев через ранее упомянутую техническую брешь, тут же бросились на помощь. Далее началась драка в стиле «куча мала», вот только я в ней не участвовал. Не то чтобы я уклонялся от боя (хотя, будучи весь в крови, драться действительно не хотел), просто появился другой приоритет. — На помощь!!! – судя по голосу, кричал Отем. — Кто-нибудь, помогите!!! – и, судя по тому, откуда доносился крик он сейчас на работающем конвейере. Счёт шёл на секунды, пока ржаво-коричневого пегаса не «превратили в радугу», и в этот раз я был не таким тугодумом, вообще сложилось впечатление, что тогда я действовал на каком-то автомате. Доли секунды ушли на то, чтобы достать из-за спины тот огромный гаечный ключ Виндшира, и такие же доли для того, чтобы добежать до крутящего механизма конвейера и, воткнув в него ключ, заклинить ленту. Далее я разворачиваюсь и бегу к лестнице, ведущей на площадку, надеясь найти там консоль управления с кнопкой аварийного выключения. Естественно, противник пытался этому помешать, так что мне пришлось ещё поработать «крюком», однако один из пернатых избежал участи быть распотрошенным. Тот, который вместо белой рабочей одежды носил длинный плащ цвета (даже не знаю) слоновой кости(?), явно был «Отемом старшим», да и в физиономии угадывалось фамильное сходство. Этого пернатого я решил брать живым, и в «рукопашной», несмотря на весь соблазн, не стал тыкать «крюк» в его жизненно важные органы. Ограничился лишь местом у основания левого крыла, но кость не сломалась – крюк просто застрял. В итоге, старший с крюком в крыле, истошно крича, отчаянно отбивался, так что пришлось его «успокоить» четырьмя ударами по физиономии. Далее я собирался выдрать «крюк» и бежать к консоли управления, но вместо этого сделал для себя «неожиданное» открытие – перья пегасов удивительно прочные. Серьезно – будучи намотанными на крюк, они никак не хотели рваться, и уж тем более выдираться. Индейцы бы многое отдали за такие перья, но я не индеец, и у меня эта особенность не вызывала восторга, как раз наоборот. Вокруг идёт бой, у меня каждая секунда на счету, пока моего союзника не перемололи, а я «прикован» к находящемуся без сознания пернатому копытному, который от моих попыток освободиться уже стал приходить в сознание. Как будто этого мало, один и вражеских пернатых, летая под потолком, отстреливаясь из своей лазерной винтовки, заметил мои манипуляции и пошёл в пике прямо на меня. Догадываясь, что он начнёт стрелять, я повторил то же, что в прошлом сделал с обезглавленной Гаудиной – прикрылся телом противника. Далее, «Отем старший», успевший прийти в себя (и осознать, что он живой щит), успел лишь, видя угрозу, прокричать «Стой, нет!», но было поздно. Пегас успел выстрелить, однако для заложника попадание в район плеча не было смертельным, да и орал он не так громко. Может, это от того, что ранее уже успел помучаться? Как бы там ни было, я решил, что так оставлять нельзя и, оглушив пегаса, далее снял с себя многострадальный «аэрокрюк» и галопом побежал к консоли. Благо, ключ всё ещё держал конвейер, лёжа на котором связанный пегас отчаянно звал на помощь. В итоге, помощь подошла вовремя – я, ударив по большой оранжевой кнопке, остановил как транспортер, так и дробилку, а пегасы из СНС сами справились со своими коллегами из НКР. Далее они сняли полковника с конвейерной ленты и, найдя узлы, развязали своего командира. Также без внимания не остался и отец Отема Лифа, который в очередной раз пришёл в себя (крюк на его крыле был хорошим будильником), но был быстро повален мордой в пол. Однако сам «блудный сын» не сразу обратил внимание на своего отца и вначале обратился ко мне: — Ты не должен был меня спасать! — Что?! – я был удивлён. — Не пойми неправильно. Я рад видеть тебя и всех остальных, но сейчас фабрику штурмуют наши войска! Ты должен был атаковать оборону НКР с тыла! — При всём уважении – я был не уполномочен принимать такие решения, и сейчас план захвата фабрики можно считать проваленным. — Ты, блядь, майор СНС и должен различать приоритеты! Ничего не провалено! Мы ещё можем победить! — У тебя чердак потёк, или, допрашивая, тебе что-то вкололи?! Мы угодили в засаду! Кругом враг! Операция провалилась! Нужно бежать! — Говори за себя. Я готов сражаться, - далее пернатый отклонился в сторону, обратив внимание на своего отца, и далее обратился уже к нему: — А теперь займёмся тобой, - далее ржавый подошёл к своему прижатому вниз отцу и начал стягивать с него плащ. — Ты недостоин, носить форму офицера! – произнёс ржавый, попутно снимая плащ, вот только данная процедура не обошлась без проблем. «Крюк» намотавшийся на перья правого крыла сильно затруднял процедуру, но в итоге её решила одна из пегасок, принеся трофейный нож, которым и срезала перья. Вообще-то это сложно было назвать проблемой – просто нюанс. Нюанс, в котором полковник отметил, что лучше бы ему принесли дисковую пилу, чтобы вместо перьев срезать всё крыло. «Отем старший», слушая такое, на минуту даже дар речи потерял, но всё же нашёл в себе силы говорить и ставить условия. — Думаешь, убив своего отца, ты что-то изменишь? – дрожащим голосом произнёс пегас, пока его сын надевал окровавленный плащ. — Я всего лишь посредник - цепной пёс НКР, такой же, каким был ты на службе Анклава. Далее говоривший негромко истерично засмеялся, в то время как его молчаливый собеседник закончил с переодеванием и взял предложенную ему трофейную лазерную винтовку. Интересный нюанс – полковник держал её не так, как принято у копытных (в боевом седле), а в моей манере (хотя скорее в манере зебр) – в передних конечностях. Для полноты картины Отем ещё рожу скорчил, изобразив эмоцию ненависти (прямо как кот манул), в то время как его папа смотрел на него с истерической улыбкой. Именно с такой блядской рожей он продолжил свою речь: — Во так то. Ты уже проиграл, как и всё СНС. Никому не уйти, - на этом моменте лежащий пегас изменил выражение физиономии на более серьезное. — Поэтому будь хорошим солдатиком, мальчик мой, и опусти нахрен ство…, - речь прервал выстрел из лазерной винтовки. — АААА! Блядь! Уёбок! Я ожидал, что полковник прострелит своему отцу голову, но, похоже, он решил, что его отец-предатель должен помучаться, и вместо башки, стал стрелять по «коленям» и основаниям крыльев. Сам отец на это реагировал, крича самые непечатные выражения. Фраза «Надо было тебя в горшке утопить!» была единственным цензурным выражением. Однако когда все шесть конечностей кончились, полковник прервал поток оскорблений, ударив своего отца копытом по морде. Тот моментально затих и, тяжело дыша, уставившись на отпрыска, выдал фразу: — Я, блядь, твой отец! Ты хотя бы помнишь, что это значит? Или Дарительница тебе совсем мозги отстрелила?! Сам отпрыск, убедившись, что теперь его отец настроен на то, чтобы слушать, уже сам начал псевдо философскую речь: — Да – я помню, что ты мой отец, я помню всё. Всю свою жизнь, свои идеалы и цели, - далее пегас изобразил улыбку Моны Лизы и продолжил. — Ты во многом был прав: наше сопротивление действительно сражается против гармонии и добродетели, и я действительно являюсь предателем семьи, а, может, и всех пони, но кое в чём ты ошибся; Я был неправ, когда издевался над Каламити, и ещё – никто не повесит нас за измену, вешать будем мы. Далее Отем перешёл от слов к делу и, убрав винтовку за спину, взял своего отца за зашкирок и потащил к транспортёру. Тот не мог сопротивляться из-за простреленных ног и крыльев и лишь неумело кричал: — Ты что удумал?! Стой! Мы можем договориться! Каждый совершает ошибки! Полковник был глух к данным словам и, сбросив своего отца на транспортёр, далее нажал на кнопки подачи питания конвейера и дробилки. Тут случилась небольшая заминка, но одна из пегасок быстро её исправила, вынув гаечный ключ, которым я заклинил механизм конвейера. Далее дело техники – конвейер доставил пегаса к дробилке, тот, выкрикивая проклятья, свалился в механизм из вращающихся лезвий и, издав предсмертный крик, с фонтанном крови исчез в недрах машины. Раздаётся несколько странных звуков, и из нижней части механизма в огромный котёл выливается струя разноцветной радуги. — Так это правда! – прокричала пегаска, прервав жуткое молчание. — Эта машина действительно может перерабатывать пони в радугу! Моё мировоззрение сломано. — Прошу об увиденном не распространяться, - сказал полковник Отем, — а то пропаганда НКР будет это использовать, чтобы внушить обычным жителям, что мы превращаем пони в радугу. Услышанное было неприкрытым намеком, но я всё же решил уточнить, правильно ли я понял пегаса: