Лешка кивнул головой. – Да. Кое-что удалось. – И что? Да говори же ты! Из тебя каждое слово приходится клещами тянуть! – А кстати, – оживился Леша, – ты знаешь, откуда пошло это выражение? В Средние века была весьма распространена пытка, когда разные органы человека тянули клещами – буквально – вырывали. Нос, например, потом уши, пальцы, зубы опять же. Санька смотрела на разглагольствующего Лешу почти с ненавистью. Так бы и треснуть его сейчас по башке! О чем он?! Он в самом деле думает, что она не знает происхождения этого выражения? Или что ей интересна версия самого Лешки? – Слушай, ты говорить нормально будешь или нет? – прошипела она, когда Леша наконец умолк. – Вот какая ты злая! А ночью такой не была. – Леша! Это нечестно! Говори, что тебе удалось узнать. Мы же партнеры! – Партнеры? Казалось, это слово пришлось Лешке по душе. Во всяком случае, он начал говорить нормально. К счастью, между прочим, в первую очередь для него самого. Потому что еще чуть-чуть, и ему бы точно досталось от Саньки чем-нибудь тяжелым. Например, тем же кофейником. Или бабушкиной чугунной сковородой. Она, эта сковорода, очень хорошо выбивала дурь из мужских голов. Сама бабушка это утверждала неоднократно, и Санька опробовала рецепт на собственных мужьях. Правда, от пороков сковорода не исцелила, зато избавила Саньку сначала от общества гулены и бабника, а потом и от компании любящего распустить руки пьяницы. – В общем, странно. Женщины, чьи отпечатки мы нашли, не существует. – Что? – Нету такой гражданки – Валерии Сергеевны Карликовой. – Как это? Возможно, Валерия живет под другим именем? – Нет, не Валерия, скорей Валерий. – Что? – Я сказал тебе, что такой женщины, Валерия Карликова, нет. Но зато… Есть мужчина. – Мужчина? – Карликов Валерий Сергеевич. И это его отпечатки мы нашли на квартире Леры. Некоторое время Санька сидела очень прямо, словно опасаясь растрясти мысли в голове. А потом она воскликнула: – Так Валерия – это мужчина? Карликов? Валерий Сергеевич? – Странно, да? – Невероятно! – И чтобы у тебя отпали последние сомнения, посмотри сюда. И Лешка протянул Саньке черно-белую фотографию, явно взятую из уголовного дела. – Узнаешь? – Ну… – А если вот так? Лешка протянул девушке еще одну фотографию, но только на ней, в отличие от первой фотки, у мужчины были «приделаны» густые черные волосы, ярко подведены глаза и брови выщипаны в ниточку. Губы ему тоже подправили. Они стали полнее и чувственнее. – Узнаешь? – повторил свой вопрос Лешка. – Да! – пораженно выдохнула Санька. – Это она… Лера! Девушка с фотографии! Именно так она и выглядела! Лешка удовлетворенно хмыкнул и бережно, стараясь не помять, спрятал оба снимка в карман. Как он пояснил, чтобы прочистить с их помощью мозги одному дебилу, который тут недавно надумал жениться. Но Санька продолжала недоумевать. – Но как же так? Постой! Ведь Слава собирался жениться на этой Лере? Он что, не знал, что она… мужчина? – Сто процентов, не знал. – Но как же так? Ведь у них же был секс… Ну, и вообще! – Велика вероятность того, что Валерия, верней, Валерий сделал операцию по смене пола. Был Валерий, стала Валерия. Вот и всё. Славка – лопух, ничего не прочухал! – Ничего себе всё! – возмутилась Санька. – Это же… Нет, это просто неслыханно. В голове не укладывается. Я не могу поверить. – Сам в шоке. И все-таки дактилоскопия – очень точная наука. Если эксперты сказали, что отпечатки принадлежат Валерию Карликову по кличке Карлик, то значит, так оно и есть. – Подожди, – насторожилась Саня. – Что значит по кличке Карлик? И откуда в милиции его отпечатки? – Молодец! Вот молодец ты, честное слово! Как у тебя хорошо голова варит! Мигом самую суть усекла. Да, Карликов неоднократно попадал в поле зрение наших родных органов милиции. Сидел он дважды. Правда, оба раза отделывался маленькими сроками. Статьи были следующими: мошенничество и подделка старинных изделий. – Подделка? В голове у Сани снова промелькнула мысль. И вновь унеслась, потому что Леша заговорил и спугнул ее. – Этот Карликов вообще незаурядная личность. Помимо тех двух дел, по которым он угодил за решетку, он также проходил свидетелем не меньше чем по пяти эпизодам, так или иначе связанным с кражей или подделкой произведений искусства. А сегодня мы встречаемся с бывшим подельником Карликова – Николаем Шебутновым. По отзывам сотрудников-кураторов, этот также неоднократно судимый гражданин, искусствовед по образованию, нынче совершенно завязал со своим криминальным прошлым. Встал на путь исправления. И честно работает. – Где? В каком-нибудь музее? Санька хотела пошутить. Но Леша ее шутку не понял. И вполне серьезно ответил: – В фондах хранилища Русского музея. – Как же он туда попал? – ахнула Санька. – С его-то криминальным прошлым? – Не забывай, что, помимо криминального прошлого, у него имеется еще масса знаний. В вопросах оценки антиквариата ему буквально нет равных. Это признают все, и свои, и чужие. – Его взяли оценщиком? – Что-то вроде. Он числится у них независимым экспертом. – Музей принял на работу вора и мошенника? – Да. – Да он же!.. Да там же!.. Санька была до того возмущена, что просто не находила слов, чтобы выразить возмущение. Как могли быть сотрудники музея такими легкомысленными и доверчивыми? Да ведь это же все равно, что пустить волка в отару овец! Черного кобеля не отмоешь добела! Горбатого могила исправит! Вор не в состоянии стать честным человеком, потому что вор – не просто профессия, это состояние души. – Едем немедленно к Шебутнову! – воскликнула она, получив возможность вновь заговорить. – Господи, еще и фамилия-то какая у человека подходящая! Одним словом, едем! И лишь в машине Лешки девушка обрела способность логически мыслить. – Ты узнал настоящий адрес Карликова? – Узнал. А что толку? Он не местный. Родом откуда-то из местечка Мытное. Это в Белгородской области. До последней отсидки жил на съемной квартире. А после того как угодил за решетку, его никто ждать не стал. Квартиру сдали другим людям. И где Карликов обитает поныне, увы, никому не известно. – Как же он живет в Питере без регистрации? – Ну, регистрация у него есть. Он зарегистрирован на улице Ко… – Так поехали сначала туда! – Сначала дослушай, – терпеливо попенял ей Лешка. – В коммунальной квартире, в комнате еще с пятнадцатью такими же бедолагами. В самой комнате Карликовым и не пахнет. Там живет весьма оборотистый и предприимчивый дедок, который прописывает на свои метры всех, кто пожелает и кто в состоянии заплатить. – Значит, Карлик никогда не жил по месту регистрации? – По всей видимости, нет. Он купил прописку, или, как сейчас говорят, регистрацию, за деньги. Ну а поселился в другом месте. – Знаю я, где он поселился, – мрачно произнесла Санька. – Сначала у Петрухи жил, а потом к Славе на квартиру перебрался. В качестве невесты! Знаешь, теперь мне все понятно! – Что именно? – Мне понятно, почему в квартире Леры мы нашли столько женских гормональных препаратов. Людям, сменившим пол, приходится потом сидеть на женских гормонах многие годы, если вообще не всю жизнь. Дорогая цена за утерю пениса. Лешка в ответ пробормотал что-то невразумительное. Что-то о том, что лично он начистил бы морду этому Карлику и всем остальным вроде него, а вместо таблеток насовал бы им в одно место, о котором приличному мужику даже говорить неприлично. Саньке даже страшно стало. Не за себя, за Карликова. Она попыталась смягчить чувства Лешки.