– Работаем, – отозвался Герман. – То есть мимо проходили совершенно случайно? – недоверчиво уточнила я. – Увидели обнаглевшего духа и решили вмешаться? На этот вопрос, что удивительно, ответил заклинатель: – Почти. Странно, но в его обычно ровной интонации явно проскользнуло недовольство, если не злость. И… и, наверное, я окончательно сбрендила, потому что это с трудом сдерживаемое неудовольствие вызвало во мне какое-то необъяснимое узнавание. Класс – мало было мучиться из-за ощущения давнего знакомства с Германом, так теперь еще Тэйрон своими интонациями кого-то напоминает! Нет, это все стресс. Во всем виноваты нервы! Молчание затягивалось, веселье улетучилось, и я не знала, что делать, что думать и вообще, как лучше поступить. Всякое желание возвращаться в ресторан пропало, но уйти, не попрощавшись с Димой, было бы верхом свинства. Да и безымянноборец с заклинателем, выглядевшие как два неприступных изваяния, дружелюбием не блистали. Мысленно помянув всех духов, а заодно тех, кто с ними связан, я все же решила вернуться к своему незадавшемуся романтическому вечеру. Испытывая крайне противоречивые чувства, двинулась по направлению входа, но… Но когда это мне удавалось с первого раза осуществить задуманное? Уйти мне помешал внезапно раздавшийся «шмяк!», причем раздавшийся не где-нибудь, а прямо у меня под ногами. От неожиданности я отпрянула назад, но уже в следующий миг обнаружила, что «шмяк» издал словно из ниоткуда появившийся дух, с размаху шлепнувшийся на тротуар. – Цыпленок? – изумилась я, увидев перед собой старого знакомого. Но на сей раз пришел он явно не ко мне, потому как, осмотревшись, быстро-быстро засеменил в сторону заклинателя. Остановившись подле него, начал громко и сбиваясь пищать. Из этого писка я, как обычно, не разобрала ни слова, а вот заклинатель, похоже, все понял. Хотя его лица не было видно, я шестым чувством улавливала сначала исходящую от него настороженность, а затем настоящую ярость. – Возвращаемся! – скомандовал он, обращаясь к Герману. А затем вдруг обернулся ко мне: – Ты – тоже. Спроси кто-нибудь, почему у меня даже желания не возникло спорить, с ответом я бы не нашлась. То ли извечное любопытство подтолкнуло устремиться следом за мужчинами, то ли я просто была более бессовестной, чем о себе думала, и эта бессовестность позволила мне уйти не попрощавшись. Впрочем, большой вклад в мою сговорчивость внесло и невероятной силы потрясение, которое мне обеспечил Тэйрон. Перед ним вдруг появился созданный из золотистого света круг, а затем еще парочка, только поменьше. Они образовали собой нечто вроде короткого тоннеля, в который меня жестом пригласили войти. Вот как раз после этого и проснулось мое неуемное любопытство, вытеснившее всяческие угрызения совести. В конце концов, к совести можно прислушаться и попозже – когда станет ясно, что это за невероятные золотистые штуки. За мной шел Герман. Он положил руки мне на плечи и подтолкнул вперед, когда я, не ожидавшая его прикосновения, непроизвольно замерла. На несколько мгновений свет вдруг стал нестерпимо ярким, вынудил зажмуриться, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что темная улица сменилась холлом гостиницы. У меня отпала челюсть. Кажется, буквально. Это что сейчас такое произошло? Заклинатель создал нечто вроде портала? Такого, какие бывают в крутых фантастических фильмах? Отпад! В себя я поневоле пришла быстро, так как, в отличие от некоторых «горничных тире иллюстраторов», заклинатель и безымянноборец не мешкали. Оказавшись в гостинице, они ринулись вперед к лестнице, а за ними, попискивая и подпрыгивая, побежал цыпленок. Судя по всему, меня просто хотели перенести в Большой и безопасный Дом, а посвящать в происходящее не намеревались. Ну уж нет! Я из-за них, между прочим, лишилась если не приятного общества, то вкусного ужина точно! Спохватившись, я устремилась за стремительно ускользающими из виду черными плащами и обеспокоенным куроподобным духом. На ходу сбросила каблуки и по ступеням взбегала уже босиком, подгоняемая теперь не только любопытством, но и страхом. Страхом, что случилось нечто плохое. Нехорошее предчувствие подкреплялось еще и тем, что первый этаж выглядел абсолютно опустевшим, чего на моей памяти не случалось никогда. Даже Олега на ресепшене не было! На третьем этаже я нагнала цыпленка, обогнула его и мертвой хваткой вцепилась в Германа, в твердом намерении не отпускать его, что бы ни случилось. Пусть только попробует от меня избавиться! Не попробовал. И темпа не сбавил, и вообще никак не отреагировал на мое к ним присоединение. Мы пересекали знакомый туман, который сейчас казался еще тучнее и влажнее, чем в прошлый раз. Мелькнула мысль, что мы направляемся к комнате госпожи Санли, но внезапно возникшая перед нами дверь была незнакомой. Белоснежной, украшенной витиеватым орнаментом, с изящной серебристой ручкой. А еще эта дверь была приоткрыта, и из комнаты, в какую она вела, струился серебристый свет. Когда Тэйрон и Герман вошли внутрь, загородив собой проход, мне пришлось приподняться на носочки, чтобы увидеть хоть что-то. От открывшейся картины сердце сначала замерло, а затем забилось с удвоенной скоростью. На широкой кровати лежала девушка, похожая на фарфоровую куклу. Ее длинные разметавшиеся волосы сливались с цветом простыней – таких же белых, как и все в этой комнате. Все, кроме ярких красных пятен, тянущихся по полу непрерывной дорожкой. Ситуация, до боли похожая на недавнюю, произошедшую в другом мире, отличалась от нее присутствием почти всего персонала Большого Дома. Все стояли молча, теснясь на расстоянии нескольких метров от кровати, где рядом с девушкой-кошкой сидел Кирилл. Положив одну руку ей на лоб, а другую на грудь, он прикрыл глаза и что-то говорил, едва шевеля губами. Из-за шока от увиденного я не сразу заметила одну важную деталь. Кое-что еще, кроме красных пятен, сильно выбивалось на фоне белоснежности. Грязь. Дорожка грязи, тянущаяся параллельно кровавой! – Это же… – на выдохе проговорила я и осеклась, мысленно перенесшись в офис. Сомнений не оставалось: точно такую же грязь я неоднократно наблюдала и там. Но как? Почему? Прежде чем я успела что-либо понять, Тэйрон, непривычно тихо переступая, приблизился к кровати и остановился у изголовья. Наблюдать за происходящим было так же странно, как и страшно, потому что я понимала – теперь все по-другому. Теперь Джея не просто находится без сознания, а пребывает на границе, за которой вместо белоснежности ее ждет чернота. Две белые кошки лежали на ее ногах, еще одна на плече – едва дышащие, с закрытыми глазами и бегущими изо рта тонкими алыми струйками. А четвертой поблизости не наблюдалось. В то время как маг и заклинатель стояли у кровати, Герман оставался рядом со мной, и я решила этим воспользоваться. Собравшись с мыслями, осторожно подалась к нему и шепнула: – Что это за грязь на полу? Безымянноборец проследил за моим кивком и едва заметно приподнял брови: – Ты о чем? – Присмотрись внимательнее, – попросила я. – Там, рядом с пятнами крови. Не прошло и минуты, как стало понятно, что никакой грязи Герман не видит. Мне хотелось схватить его за руку, подвести прямо к отвратно пахнущей дорожке и заставить до нее дотронуться. Но, разумеется, я этого не сделала. За время нашего короткого разговора на кровати произошли изменения: Тэйрон опустил руку на плечо Кириллу, который, в свою очередь, продолжал касаться лежащей без чувств Джеи. Со стороны это выглядело опять же странно, но на каком-то интуитивном уровне я понимала, что они таким образом пытаются ее спасти. Кирилл воздействует непосредственно на девушку, а Тэйрон как бы придает ему дополнительных сил. Когда они оба открыли глаза, а пострадавшая так и не очнулась, я подумала, что все оказалось тщетно. Но Кирилл, вытерев влажный лоб, негромко произнес: – Несколько дней пробудет без сознания. В итоге должна справиться. В комнате тут же будто бы включили звук, и все отмерли, словно по команде. Госпожа Санли, как всегда, оказалась стоящей впереди всех и тут же принялась отправлять столпившийся народ на выход. – Нечего, нечего здесь смотреть! – кричала она, активно размахивая руками. – Работы непочатый край, а они покой вип-клиента нарушают! Вон, вон, не зеваем, глазами не хлопаем! Я держалась рядом с Германом, снова цепляясь за его рукав, и вытолкать меня, не потревожив его, управляющая не могла. А потревожить Германа не решилась. Мимо меня проскользнул Олег в окружении духов-помощников, затем Аня с Аленой, причем последняя наградила меня многозначительным взглядом, предвещающим обстоятельный разговор со всеми подробностями. Вскоре в комнате, не считая хозяйки, осталось всего пятеро: я, Герман, Тэйрон, Кирилл и вездесущая госпожа Санли. – Звервон, – произнес заклинатель духов. – Только он мог преодолеть такую сложную защиту и пробраться внутрь Большого Дома. – Звервон? – усомнился напряженный Герман. – Они разве еще остались? Возникло ощущение, что на скрытом капюшоном лице Тэйрона появилась кривая усмешка. – Остались, уж поверь. Эти твари встречаются чертовски редко даже в мирах духов, не говоря об этом. Те немногие, кто еще живы, обитают в нижнем. Но, похоже, нашему старому «другу» удалось одного достать. – Уверен? – спросил Кирилл, в голосе которого звучало заведомое знание ответа. Вслед за этим он взъерошил свои волосы и, кажется, негромко выругался. – Нужно ставить потоковый барьер. – Спятил? – бесцеремонно спросил Герман. – Другого варианта нет. И вам четверым придется мне помочь. Сначала мне показалось, что я ослышалась. Но когда на мне сосредоточилось внимание всех собравшихся, стало ясно, что нет – не ослышалась. – Она в этом участвовать не будет, – отрезал Тэйрон, чем привел меня в еще большее изумление. Даже если я сейчас окажусь втянута во что-то сомнительное, ему-то какое до меня дело? Похоже, Герман был удивлен не меньше, а вот Кирилл на такое заявление отреагировал достаточно спокойно, словно именно таких слов от заклинателя и ожидал. И все же от своего отступать не собирался, ровно возразив: – Она теперь тоже часть Большого Дома, Тэйрон. У Юли контракт не только горничной, но и напарницы Германа, обязывающий оказывать содействие в экстренных случаях. А какой еще случай можно назвать экстренным, как не этот? Повисла долгая и напряженная тишина. Реакция заклинателя вновь пряталась под черным плащом с глубоким капюшоном, но, если бы меня попросили угадать, что он сейчас чувствует, я бы ответила так: Тэйрон в бешенстве. Зол как тысяча чертей и столько же голодных безымянных! Хотя умело держит себя в руках. Я же, хоть убей, не понимала, чем вызвана такая опека с его стороны и почему он не хочет, чтобы я помогла Кириллу. Да и какую именно помощь меня просят оказать, тоже пока не совсем представляла. – Ей это по силам, ты же знаешь, – в упор глядя на заклинателя, произнес маг. Мне порядком надоело, что меня обсуждают в третьем лице в моем же присутствии, и я наконец вмешалась: – А может, вы для начала объясните, о чем вообще идет речь? Что за потоковый барьер?