– Ладно, познакомь. Я, правда, надеялась, что ничего такого не понадобится. Не люблю смотреть людям в глаза и нагло врать. – Ну, ты больше отмалчивайся, делай вид, что стесняешься, – он опять криво улыбнулся. – Я сам все скажу. – Да мне и вид делать не придется, уже сейчас внутри все дрожит. Как ее зовут? Когда поедем знакомиться? – Наталья Георгиевна. А поехать можем хоть сейчас. – Тогда не будем откладывать, а то я совсем струшу. Он завел мотор, и мы поехали. Я судорожно старалась настроиться на соответствующий лад: вот я еду с любимым к своей потенциальной свекрови, можно сказать, второй маме… Волнуюсь, разумеется, – вдруг я ей не понравлюсь? Впрочем, волновалась я на самом деле, хотя не могла бы объяснить почему. На самом деле, какая мне разница, понравлюсь ли я Сашиной маме? Через два месяца наш с Сашей контракт закончится, и мы расстанемся навсегда. Так что, скорее всего, его мать я после этого тоже никогда и не увижу, разве что случайно. И вообще, мы с Сашей не только не влюбленные, но даже не друзья, а встречаемся так часто просто для того, чтобы привыкнуть друг к другу и правдоподобно сыграть жениха и невесту перед Сашиной родней. Так почему же у меня так дрожат коленки и холодеют руки? Сашина мать уже ждала нас. Я зашла в маленькую прихожую и быстро произнесла: – Здравствуйте, Наталья Георгиевна. Я Полина, подруга Саши. – Здравствуйте, Поленька, – ласково произнесла невысокая седая женщина. – Я много слышала о вас от Саши. Мне приятно вас видеть. – Мама, Полина – моя невеста. Мы собираемся пожениться. – Голос Саши, в отличие от моего, был совершенно спокоен. – Я рада. Проходите на кухню, дорогие мои, я как раз чаек вскипятила… Мы очень мило посидели на кухне втроем. Наталья Георгиевна оказалась очень приятной женщиной. Рано оставшись без мужа, она больше никогда не выходила замуж, посвятив всю жизнь любимому сыну. Работала в районной библиотеке, и ее знание литературы поражало воображение. Я в свою очередь рассказала ей о работе гадалки, что тоже потрясло Сашину мать до глубины души. Вдруг Наталья Георгиевна встрепенулась и заохала: – Ой, ребятки, что-то я с вами засиделась. Сашенька, я обещала к Тонечке вечерком зайти, она меня уже ждет давно… Вы пейте чай, а я побежала. Вернусь поздно, так что… Она как-то по-девичьи засмущалась, быстро собралась и выбежала из квартиры. – Кто такая Тонечка? – ошарашенно спросила я. – Соседка сверху, – ответил сильно покрасневший Саша. – Мама к ней ходит иногда. Сегодня вроде бы не собиралась. Наверное, решила, что нас надо оставить одних… – Хорошая у тебя мама, – искренне сказала я. – Не стыдно ее обманывать? – А что делать? Правду сказать? Ей легче станет? – А какая она, твоя правда? Мне ты можешь сказать? Я ведь не твоя мать, у меня сердце не разобьется… – Я не могу… Я никому не говорил, и вообще… Не хочу вспоминать. Полина, спасибо тебе за помощь. Но мой допрос в твои обязанности не входит. Его голос прозвучал резко. Я немного обиделась. Да, конечно, я помогаю ему за деньги, недавно получила первую часть обещанного гонорара. Но мне он понравился, и я все время боюсь в него по уши влюбиться. А может, уже и поздно бояться, все произошло без моего ведома. И теперь мне так хочется ему помочь, что я бы делала это и бесплатно. Впрочем, ему моя симпатия, похоже, не слишком и нужна. А раз так, на что, собственно, мне обижаться? Мы не друзья – просто работница с работодателем. С удивлением я почувствовала, что горло сжимает противный комок, а глаза заволакиваются слезами. Резко тряхнув головой, я поднялась на ноги. – Ладно, я свою работу выполнила, отвези меня домой. Саша поднялся и, низко опустив голову, пошел к выходу. Мы молча сели в машину, он довез меня до дома и, когда я уже открыла дверцу машины и приготовилась выходить, прошептал вслед: – Полина, не обижайся. Наверное, когда-нибудь я тебе все расскажу. Но… не сейчас. Не оборачиваясь, я кивнула. Чуть помедлила, но больше он не сказал ни слова. Тогда я вылезла и, захлопывая дверку, улыбнулась ему: – Приезжай завтра пораньше. Мне скучно без тебя. Глава 15 Назавтра с самого утра меня ждало новое испытание. Разбудил меня судорожный телефонный звонок. Чуть не свалив спросонья телефон, я взяла трубку и услышала сдавленный голос: – Полька, я сделала это! Голос я не узнала, так что даже слегка перепугалась: – Это кто говорит? – Ты что, сдурела? – раздался в трубке зычный рев, и я рывком отдернула ее от полуоглохшего уха. – Полька, я-то думала, ты ночами не спишь, за меня переживаешь. А ты вообще обо мне забыла? Ох, ну конечно, это Лерка, кто ж еще способен так жутко орать? – Лера, я о тебе помню, но почему так рано? – вырвалось у меня. – Мне операцию сделали! Еще вчера! Разве ты меня навестить не хочешь? – Хочу, – обреченно сказала я. – А это надо сделать прямо с утра? – А когда же? – искренне удивилась Лера. – С двух часов в клинике обед. А потом ко мне мама придет, ну и подруги из театра. – Ладно, сейчас умоюсь и поеду. Постой… А с кавалером прийти можно? – Да ты точно сдурела! – крик подруги сделался таким пронзительным, что я уронила трубку, но все равно четко слышала Леркину речь. – Ты хоть представляешь, в каком я сейчас виде?! – А… Подожди, я-то думала, что ты дивно похорошела! – совсем растерялась я. – Когда лицо заживет, тогда и похорошею! – рявкнула Лера. – А пока я на ожившую мумию похожа! – Боже, что с тобой сделали? – Операцию, я же сказала! – поразилась моей непонятливости подруга. – Но после нее лицо в бинтах, пару дней заживать будет. Потом повязки снимут, стану такой куколкой – пальчики оближешь! – Да ты мне и раньше нравилась, – машинально пробормотала я, с тоской думая, что все же придется ни свет ни заря ехать в клинику и любоваться на жуткую, обмотанную бинтами Лерку. Наверное, я плохая подруга, но смотреть на это зрелище мне сейчас совершенно не хочется. К тому же из головы не шло убийство другой моей подружки… В клинику я прибыла через полтора часа. Радостная Лера уже ждала меня, сидя на постели. Она и в самом деле походила на мумию, если, конечно, тех так старательно бинтовали. – Прикинь, мне сделали миндалевидные широкие глаза, маленький прямой носик, убрали второй подбородок и разгладили все морщинки! – захлебываясь, выпалила она, едва я появилась на пороге. – А когда все это великолепие можно будет увидеть? – робко поинтересовалась я. – Ну, через два дня повязки снимут, – сообщила Лера. – Мне, кстати, эндоскопическую операцию делали. То есть не сплошной разрез вдоль всего лица, а маленькие проколы, через которые трубочкой лишнюю кожу подтянули. Меня слегка затошнило. – А можно без лишних подробностей? – Ну ты даешь! – воскликнула Лера. – Лучше бы радовалась – я ведь первопроходец! Сама небось через пару лет в клинику побежишь, под нож. А тут уже все на мне опробовано. – Ну нет, не хочу под нож! – Ну и дура, – спокойно констатировала мумия. – Кстати, как твой роман с педерастом… то есть с импотентом? – Тебя это правда интересует… или просто издеваешься? – ледяным тоном осведомилась я. – Конечно, интересует! – с жаром воскликнула мигом раскаявшаяся Лерка. – А то что я только о себе да о себе? Вскипевшая было в моей груди злость потихоньку остывала. Конечно, Лерка просто свинья, я тут, не выспавшись, к ней в клинику понеслась, а она со своими приколами… С другой стороны, ну с кем мне еще поговорить о Саше? Людку убили, с мамой не пооткровенничаешь, а большинство моих школьных и институтских подруг за последние пару лет как-то растаяли в тумане… Нет, надо поделиться наболевшим, тем более, Лерка уже знает предысторию. – Лера, – неуверенно начала я. – Только не смейся, пожалуйста… Кажется, я в него влюбилась! – Вот в этого?! – подруга аж подскочила на кровати и уставилась на меня. Какие чувства выражало ее до предела забинтованное лицо, я не поняла, поэтому переспросила: – Ты считаешь меня дурой? – Н-нет. Конечно, нет, – уже более уверенно сказала Лера. – Постой, а может он того… вовсе не педераст? И не импотент? Ты ведь не проверяла? – Как я могу это проверить? – удивилась я. – Ну ты, блин, даешь, подруга! – возмутилась Лера. – Секс-ликбез тебе провести, что ли? Не знаешь, как парня соблазнить? – Да ты не поняла! – с отчаянием сказала я. – Он для меня – работа, он мне деньги платит именно за то, чтобы я с ним не спала, а только делала вид! – Да все я поняла! – с досадой сказала Лера. – Так ты и делай вид, а пока суд да дело, затащи его в постель! – А если он в самом деле… – слово «педераст» я произнести не решилась. – Ну и что? – не поняла Лера. – Ты чего боишься, что-то я не врубаюсь?