Впрочем, я уже не слушала, потому что моя спасительница тихо открыла какую-то дверь в закутке подвала, мы выползли в темный коридорчик, она заперла дверь и облегченно вздохнула: — Вроде выбрались, хорошо, что я этот подвал знаю и у меня есть универсальный ключ от всех хозяйственных помещений. — Спасибо Вам. А почему Вы мне помогли? — Мне свидетель будет нужен, что я к этому делу отношения не имею. А ты видно от этих уже побегала, в любом случае на их сторону не переметнешься. А я если ноги унесу, в другой город уеду, к тетке. Я ведь виновата в перестрелке этой. — Как это? — Потом расскажу, бежать надо, пока нас не нашли. Коридорчик заканчивался небольшой дверью, отперев ее тем же универсальным ключом, как у железнодорожного проводника, моя спасительница выглянула на улицу, и быстро махнула мне рукой — бежим! Мы выскочили во двор. Дневной свет ослепил меня после долгого сидения в полной темноте, но я достаточно быстро привыкла. Почти застряв в кустах красиво подстриженного самшита, оцарапав руки и лицо, вдвоем пробрались сквозь заросли, и добежали, пригнувшись, до высокого каменного забора, причем моя спутница дышала как паровоз. Здесь мы сели на землю, чтобы отдышаться и продумать дальнейшие пути отступления. Во дворе больницы перестрелка уже закончилась. Мы не могли видеть, кто победил, да это было не важно, потому что свобода была совсем рядом, надо было только перелезть через забор. — Тебя как зовут — повернулась ко мне моя сообщница по побегу. Это была тощенькая женщина лет сорока, я видела ее в отделении, когда она убиралась в коридоре. — Аля (я назвалась так по инерции, но впоследствии оказалось, что я была совершенно права). — А я — Женя. Аля, лезть на стену нельзя — сигнализация, заметят — убьют. Надо что-то другое придумать. — Господи, что?! — Ты машину умеешь водить? — Умею. — Тут за углом шестерка стоит завхоза. — А ключи? — Вот ключи, он их уронил, когда нас всех в подвал загоняли, а я подобрала, думала, что потом отдам. — А как мы поедем? — Через ворота прорываться будем. Убьют, так хоть попытаемся вырваться. — Слушай, подожди, я отдышусь. Объясни, пожалуйста, где мы, и что тут происходит? — Мы около атомной электростанции, это больница энергетиков. — Вот как! А я-то, дура!.. И что же здесь делают? Пересадку органов? — Не только. Любые операции, которые еще находятся в стадии эксперимента. Только экспериментируют на людях, а не на кроликах. — Неужели такое возможно?! — Еще как! Называется — как его — навации… — Инновации? — Вот-вот, инновации. У меня здесь сестра работала два года назад, вот также с кем-то схлестнулись, многих сотрудников положили, насмерть. Сказали, пожар в больнице был, в операционной кислород взорвался. — А милиция? — Милиция здесь вся купленная. И пожарники местные нужное заключение дали. Ты не вздумай соваться — вмиг повяжут, и обратно сюда привезут… — Ты сказала, что это ты виновата в случившемся? — Ну, я. Так получилось. Мне телохранитель одного пациента деньги хорошие заплатил, чтобы я присматривала за его боссом и ему сообщала, как и что. — И?! — Хозяин его умер сегодня ночью, а врачи скрыть хотели. А я телохранителю СМС отправила, вот перестрелка и началась. — Вот оно что! Ладно, я вроде отдышалась, пошли, где машина? Пригнувшись, мы тихонько начали пробираться вдоль забора. Внезапно я наткнулась на труп молодого человека в черном костюме. Он лежал на спине, сжимая пистолет в правой руке, на лбу зияла аккуратная черная дырочка. — Подожди, я переоденусь. Преодолевая отвращение, я стянула с покойника брюки и пиджак, сильно затянула ремень на талии. Подумав несколько мгновений, я потянулась взять из его руки пистолет, но, подумав, не стала этого делать, так как совершенно не помнила, как надо снимать оружие с предохранителя. Шестерка, к которой мы подошли, вид имела весьма обшарпанный, но, как ни странно, завелась с пол-оборота. Я нацепила кепку, лежащую на заднем сиденье, и рванула с места в сторону больничных ворот. Шлагбаум был закрыт, но ворота открыты и рядом никого не было. Я протаранила со всего размаха полосатый шлагбаум, порадовавшись, что он здесь новомодный автоматический, сделанный из легкого сплава и выехала за пределы зловещей территории. На асфальтовой дороге, по которой мы ехали, не было никакого движения, местность была пустынная, какие-то поля с небольшими перелесками. — Ты говори, куда ехать, а то я не знаю здесь ничего. — В зеркало я попыталась разглядеть свою попутчицу, севшую на заднее сиденье. — Езжай прямо, я тебе скажу когда, остановишься. Здесь пост ГАИ неподалеку, машину надо будет бросить, пойдем пешком. — Далеко? — Как получится. Километров пять, наверное, кругом будет. — А в милицию точно нельзя? — Ни в коем случае! По крайней мере, без меня. Ментов — ненавижу! Я промолчала. Такая ненависть была характерна только для тех, кто уже однажды находился «в местах не столь отдаленных». Но говорить о моих личных жизненных предпочтениях сейчас явно не стоило. Минут через пятнадцать из-под капота машины пошел пар. Я припарковалась на обочине. Похоже, таран шлагбаума старенькие «Жигули» не выдержали. — Выходим, приехали! — скомандовала я. — Только задремала… — Откликнулась моя попутчица. — Ты знаешь, где мы находимся? — Примерно. Бросаем машину, пошли пешком. — Куда? — Через поле, вон там поселок должен быть. Начав движение в указанном направлении, я отметила, что, надев на себя костюмчик мертвеца, я поступила весьма осмотрительно: было довольно прохладно. Только ноги, обутые в больничные клеенчатые тапки не соответствовали начавшейся осени — облепленные грязью промокли сразу же и мешали быстро идти. Впрочем, моей спасительнице приходилось еще хуже — из подвала она сбежала в бязевом больничном костюмчике. Проклиная себя за добропорядочность, я остановилась, сняли с плеч пиджак, и протянула ей: — Надевай, а то окоченеешь. — Спасибо, вот ты добрая какая, а я ни за что бы тебе не отдала… Судя по всему, мы, то ли заблудились в полях, окружавших больницу, то ли машина остановилась рано, далеко от поселка, но шли мы очень долго, и я уже думала, что придется ночевать на улице, когда впереди показался свет уличных фонарей, означавший цивилизацию. В этот момент меня переклинило. Ну не хотелось мне идти к этой полукриминальной личности домой, хоть тресни! Я остановилась. — Ты извини меня, пожалуйста, я сильно устала от всех событий. Ты иди домой, я дальше пойду одна. — Ты смотри, у нас здесь райончик-то того… Неблагополучный. — Спасибо тебе. Я разыщу тебя при случае, отблагодарю. Иди домой, я сама по себе привыкла. — Ну, как знаешь. Держи пиджак! Мне здесь рядом. Если передумаешь: Дорожная, дом восемь, вторая квартира. — Санитарка ни капельки не обиделась, даже вздохнула, мне кажется, с облегчением. — Спасибо. — Я не стала отказываться, надела пиджак, и помахала рукой отходившей уже от меня женщине. Когда моя спасительница отошла на приличное расстояние, я присела прямо на землю, и постаралась сосредоточиться. Милиция все-таки мне казалась наилучшим укрытием. Ну не убьют меня, в самом деле, люди в погонах. Зато ночлег даже в условиях районного отделения представлялся мне весьма привлекательным вариантом. Кроме этого, сошлюсь на Дениса. Ну не посмеют они, даже если они все купленные, подругу майора милиции третировать! Приняв решение, я, насколько это было возможно, почистилась, и решительно зашагала в сторону поселка. * * *