— Кармен? — С которой ты неделю по балам и театрам ходил. — А, Лиза. Ты знаешь вообще кем они работают? — Почему Лиза? — Потому что улыбка у неё как у Моны Лизы. А псевдоним я даже спрашивать не стал. — Почему ты так категоричен? Не все эскортницы работают под псевдонимом. — То есть ты в курсе что они шлюхи, и всё равно влюбился? — Зачем ты так говоришь? Не они такие, жизнь такая… — Прости, я на самом деле немного неправильно сказал, они не шлюхи. — Вот! — перебил меня Юнгерн. — Они не шлюхи — повторил я, удивлённый проявлением инициативы со стороны этого молчуна. — Они постельные разведчицы. Вспомни, сначала за нами следили, потом поставили прослушку, а потом я притащил бабу из клуба. — И как это связано? На таких как ты бабы всегда вешаются. — Таких как я? — Когда я встретил хана, у него уже было три женщины. У него власть, у тебя власть, только с бабами у тебя как-то слабо. — Слабо? Ты чё свечку держал? А, похуй. Короче, объясняю ещё раз, по пунктам. Наружное наблюдение это фигня. Внутреннее мы уничтожили. Тогда к нам подослали альтернативное внутреннее наблюдение — Лизу. Та ещё стерва, между прочем. Я использовал её, чтобы потереться в элитной среде, узнать как тут всё происходит… На определённом этапе мне понадобился действительно шарящий в гламуре человек, и Лиза вызвала подкрепление, эту твою, как там её… — Мари. — Да, Мари. Потом я решил над вами подшутить и пригласил Мари на обед, как пару для тебя. И похоже она отнеслась к задаче со всем служебным рвением. Жаль, что на следующий же день мы уехали, я бы посмотрел, как она к тебе клинья подбивает… — То есть это всё было иллюзией? — Ох, Юнгерн, относительно Хаоса весь этот мир — иллюзия. Как и другие миры. Он замолчал. Луга сменились холмами, поросшими кустарником, дорога начала вилять. После очередного поворота вдалеке показались первые укрепления полевого лагеря французских войск, а ещё через пару минут я заметил приграничную башню Грамматика с пятиугольником на вершине. Внезапно Юнгерн увеличил скорость, и мотор, который раньше был почти не слышен, взревел. — Что такое? — Там бой! Я пригляделся, и действительно, на вершине очередного холма стояли тёмные фигуры, а с боков виднелись их противники, штурмующие холм с дальней от нас стороны. — Ну бой, и что? — Как что? Там же наши! Расстояние сокращалось, и я смог разглядеть сражающихся. — Наши это зомби или демоны? — Нежить, скорее всего. — Почему? — Некромантия во Франции популярнее демонологии. К тому же нападающие идут по направлению к лагерю. — Правда? У меня туго с ориентированием на местности. Но это не важно. Что стоят пятьдесят лет боевого опыта, если ты не знаешь в какую сторону воевать? — И что ты предлагаешь? — Воюй в мою. — Это как? — Загони машину вооон на тот холм и пересядь за пулемёт. На дороге нас всё равно обнаружат, а добежать до засевшего на холме пулемётчика… ну да ты сам знаешь. — А если стрелять начнут? — Там не стреляют. — сказал я, указывая на сражающихся. Машина с трудом забралась на холм, сминая кусты и громко урча двигателем. Юнгерн поручил мне наблюдать за передней полусферой, а сам развернул пулемёт так, чтобы наблюдать за задней. Какое-то время ничего не происходило, но вот из-за холма вышел человек. — Юнгерн, у тебя как? — Чисто. — Я вижу движение. Один человек. — Враг? — Откуда бы мне знать? На нём не написано! А если и написано, ты же знаешь, что я эти надписи читать не могу! — Продолжай наблюдение. Человек в низине тем временем остановился и начал чертить на земле кроваво-красные символы, о чём я и доложил вояке. — Демонолог. К нам нейтрален, странно. Ладно, держу его на прицеле, посмотрим, что делать будет. Закончив с рисованием демонолог перешёл к песням и пляскам. Отдельные звуки его пения долетали даже до нас, и звучали они очень неестественно. Небо потемнело, а сверху начали падать демонические метеоры. Не очень большие, но разрушительные, по большей части они падали на склон обороняемого нежитью холма, а после падения и взрыва из кратера выбирался небольшой красный демон с огромным, в собственный рост, мечом. На таком расстоянии всё кажется небольшим. Но вот дождь начал иссякать, а метеоры падать всё менее направлено, а несколько даже упали за спиной демонолога. И направились к нам! Первый демон упал только после двух длинных очередей, а демонолог, услышав стрельбу, бросился бежать. — Пристрели этого пидрилу! — Которого? — Который убегает! Если его уродцы нас сожрут, я хочу, чтобы он тоже сдох! Несколько коротких очередей, и бегун упал. Ещё несколько выстрелов и по спине расползаются кровавые пятна. Демоны всё ещё бегут на нас, но уже не так быстро, да и дохнут лучше. Из десяти двухметровых человекообразных козлов до машины добежал только один, самый крупный и с топором. Кожа у него была серо-чёрная, а не красная, а ещё он выглядел крупнее собратьев. Я выскочил из машины и бросился бежать, но не далеко. Машина демона не заинтересовала, он направлялся к стоящему в пулемётном гнезде Юнгерну. В момент, когда демон развернулся к пулемётчику лицом я выстрелил из большого пистолета ему прямо между лопаток. Голова взорвалась, козлиные рога красиво полетели вверх, забрызгивая мозгами и кровью сидения нашей тачанки с открытым верхом. В отличии от остальных эта туша даже не думала исчезать. Навык стрельбы у меня… открыт. Это, наверное, единственное, что про него можно сказать хорошего. Потому что попадание на полметра выше прицела с трёх метров при всём желании не получится списать на разброс пистолета. — А я всё думал о том, что ты сказал, про нас с Мари. — произнёс Юнгерн, глядя на меня поверх заваливающегося демона. — Да, ситуация как раз способствует мыслительному процессу. — Именно! Пёс войны и шпионская шлюха, мы буквально созданы друг для друга. — Красиво сказано! Повторишь ей слово в слово, может и правда что-нибудь получится. — Ты действительно так считаешь? Слово в слово? Даже я понимаю, что это для женщин жестковато. — А ты взгляни на это с другой стороны, она живёт в окружении гламурных пидорасов, которые сначала облизывают её словами, а потом заставляют лизать их анусы, и это не какая-то метафора. Сделай всё наоборот, это тебе я, Реверс, советую! — Думаешь это не только у тебя срабатывает? — А я похож на избранного? — Нет. — Значит так может каждый. Бой на холме тоже утих, демоны проиграли. Зомби восстановили строй и замерли на вершине холма, ожидая новых противников. Я двинулся к трупу демонолога за лутом. Вблизи оказалось, что рост призывателя козлодемонов составляет всего полтора метра, а ноги до колен покрыты густой шерстью. Узнал я это после того, как смародёрил сапоги, маленькие, но красивые. Вообще наряд у мага был что надо, как будто не на войну собрался, а в клуб за девчонками. Белая рубаха с кружевами, широкие штаны, а на голове золотой обруч, не дающий длинным волосам закрывать обзор. Обруч пришлось отковыривать стилетом, а потом отскабливать от золота волосатую кожу, но кому какое дело? Этож золото! Ритуальный аттам, являвшийся единственным оружием демонолога выглядел абсолютно непримечательно, но что я в этом понимаю? На всякий случай забрал, места в инвентаре полно. Приближения людей я не заметил, и когда они подошли я раздумывал, стоит ли запасать кровь этого уродца в склянку из-под зелья. — Ты кто такой? — Я тот, кто приходит, когда совсем не ждёшь. Я тот, кто внушает ужас даже самым храбрым войнам. Я — погибель всех благих начинаний и поборник санитарных норм. Я — комиссар! Рене Гатт, к вашим услугам. — сказал я. — Комиссар? Меня не предупреждали… — Ну ты чем слушал? Давай заново: я тот, кто приходит, когда совсем не ждёшь… — Командир, тут нештатная ситуация. Желательно присутствие офицеров. Приём — сказал боец в странном костюме, зажав кнопку на шлеме.