— Ну вот, приятно посмотреть, — констатировала я. И про себя заметила, что нашла еще одно отличие этого мира от Земли. Здесь почти нет некрасивых или просто заурядных людей. Если такие встречаются — вот, например, как господин Жуй, — то, наоборот, привлекают всеобщее внимание своей необычностью. Потому что в основном люди здесь на редкость хороши собой. — Было бы на что любоваться, — фыркнул тем временем мой первый помощник. — Сам-то… наряди в платье — и никто не догадается, что ты не девчонка. У-у-у, опасная тема. — Иди на свое собственное отражение в лошадиной поилке полюбуйся, — съехидничала я. — Косы заплести, губы накрасить клюквой, как у горничных, и ни один ловелас не устоит. — Да ну тебя, — сразу всполошился Лиу. — Я вообще… Он посмотрел на меня пристально и очень странно, а потом вдруг стремительно покраснел и отвернулся. М-м-м? Чего это с ним? Переглянувшись с остальными миньонами, я вопросительно подняла брови и дернула подбородком в сторону зарумянившегося помощника. Мол, что? А? Но те в ответ только пожали плечами. Дружно и немного испуганно. В их глазах было то же самое недоумение. — Эй! Придурки! — В окошко высунулась взлохмаченная голова, и я с трудом опознала в этом чучеле Гуся. — Че вы тут устроили? Ща вам будет! Юль, тебя обыскались уже! Глава 26 — Кому там неймется в очередной раз? — бухтела я, протискиваясь в узкое окошко барака и хмуро наблюдая за тем, как следом за мной лезут миньоны. Лиу надо было страховать — это мы с мелкими селедки те еще, проскользнем в любую щель, как таракан под дверью кладовки, а этот товарищ наотращивал себе широченных плеч и застревает ими где попало. — Бегом давай, — пихнул меня в спину Гусь и обиженно шмыгнул носом. Этот хитрован давно и явно завидовал миньонам, но держался подчеркнуто в стороне и ни о чем не просил. Как оказалось, «неймется» господину Жую. Он встретил меня на кухне дежурным подзатыльником, по силе которого я легко определила, что Гусь слегка сгустил краски: повар в благодушном настроении, хотя о чем-то слегка обеспокоенно начинает думать. — Значит, так, Юль, — без долгих предисловий выдали мне. — Что вы там с его светлостью наспорили, то мне дела нет. А про чистые комнаты дурак не догадается: хочешь статус свой повысить и переехать, но хитришь, чтобы приказа сверху не было. Правильно хитришь, за такие интриги турмалином полетел бы отсюда. Так вот. Баранина у нас залежалась. Много. Олухи с бойни сразу все стадо закололи, а гостей больше не предвидится. Наши светлости баранину не жалуют. Ни в похлебке, ни в жарком. Часть самого нежного я уже использовал. А остальное… Пропадет продукт. Совсем. Давай. Предложишь что-то дельное, чего господа еще не пробовали, чтобы все мясо ушло, будет тебе комната. — И моим пацанам! — быстро вставила я, сразу отскакивая на полшага. Угадала. — Наглый мальчишка! — взревел господин Жуй. Но ни ногой пинка дать не достал, ни рукой с подзатыльником не дотянулся. — Две комнаты. И селитесь, как хотите, хоть кодлами, хоть поодиночке. Но только если справишься, понял? — Понял… сделаем. — И я отошла в уголок. Посидеть, подумать. Что значит — светлости и прочие придворные не любят баранину? В чем причина нелюбви? У этого мяса весьма специфический привкус, не спорю. Но при местной любви к дорогим специям как к признаку статуса и «бохатства»… эти самые специи фигачат в любое блюдо горстями, и не одну какую-то, а три-пять видов. Частенько не поймешь, что там под ними — баранина, говядина, ослятина… или вообще хорошо отваренная запчасть от вертолета. Может, в этом все и дело? Стараясь замаскировать специфический вкус, в баранину сыплют этого дела еще щедрее. Тут не только герцог какой-нибудь взвоет, даже автоматическая хлеборезка подавится. Значит, что? Значит, нам нужны блюда, в которых привкус этого мяса надо не забивать, а только оттенить. Так, чтобы он стал приятным. Хм. Хм. Ну все просто. Будут им классические хинкали, будут им котлеты… туда, правда, и другого мяса надо добавить, но это мелочи, выбью из кладовщика. И будет им классический кавказский шашлык. Дым стоял коромыслом весь следующий день. Я сначала показывала мастер-класс, как сделать фарш из трех сортов мяса, не имея мясорубки. А всего-то и нужно, что массивная деревянная доска для рубки и два тяжелых ножа с широким полотном, похожие на топорики с короткими рукоятками. И пошло веселье. Потому что именно этот фокус был моим козырным в студенческие времена. А еще потому, что я по неким необъяснимым даже для себя самой причинам обожала этот процесс. В результате нарубила фарша аж два ведра. Котлеть — не хочу. Кстати, пюре из местных кореньев получается не хуже картофельного — только лучка туда, обжаренного на сливочном масле, да пару крупинок мускатного ореха. Для полных гурманов можно обжарить и размолоть в пасту несколько печеных каштанов, такая добавка вместе со сливками, маслом и сырыми желтками превратит в пищу богов почти что угодно. А когда я принялась жарить на углях в очаге замаринованное по всем правилам мясо… пожалуй, я и сама прибежала бы на этот запах. — А неплохо в портовых тавернах кормят. — Лиу, всю дорогу крутившийся поблизости, в который раз сглотнул слюну. Но под руку не полез, уже пару раз схлопотал ложкой в лоб и научился. К тому же все мои миньоны знали, что ту долю, которая причитается мне как «автору блюда», я всегда честно делю на всех. — Очень много народу приезжает, на каждом корабле свои секреты и обычаи. — Я перевернула шампуры, покосилась в сторону греющего уши Силье и усмехнулась. Лиу, сам того не подозревая, помогал мне строить легенду моего прошлого и выдавал кучу информации, которая могла бы пригодиться в будущем. Про портовый кабак — он додумался, а потом на ходу дорисовывал подробности, я сама старалась поперек батьки в пекло не лезть, зато слушала очень внимательно и время от времени вставляла выверенные комментарии. — Папаша мой, светлого ему небушка, страсть любил все необычное. Привечал с бесплатной выпивкой тех гостей, кто мог многое рассказать, а еще лучше — показать. И не боялся допустить в кухню каждого, кто после трех бокальчиков вина заводился на спор показать, что приготовит лучше местных. — То-то погорел ваш трактир, — злорадно ухмыльнулся Силье, рассчитывая, видимо, пнуть меня в болевую точку. Просчитался, хотя я старательно изобразила замершую на секунду руку. Мол, прониклась, но вида показывать не хочу. Пусть думает, что попал, и не ищет других путей уесть. — Придурок! — ожидаемо вызверился на брата Лиу и не кинулся в драку только потому, что я жестко поймала его сзади за пояс. — А к тому же еще и дурак. — Блондин чуть выдохнул. — Тогда половина порта сгорела. Люди до сих пор это несчастье помнят, один ты, как стервь последняя, в горелые кости норовишь вцепиться! Тьфу! У-у-у-у… держим за пояс, держим. Потому как братик наш позеленел от злости и сейчас что-нибудь ответное выдаст, отчего у Лиу окончательно снесет приборную панель. Плавали — знаем. — Ты! Предатель! Не надоело лизать задницу малолетке, да еще тому самому, что метит на место твоего родного дяди?! Явно в главные повара рвется, сопля! А ты ему подмахиваешь! У-у-у-у… В большом шумном помещении как-то разом стало тихо. А я подобралась как кобра перед броском. Потому что эту песню я узнаю с первой ноты. Кухня — это не только место, где готовят разные вкусности. Тут варят интриги, выпекают подставы и взбивают крутую пену сплетен днем и ночью. Здесь надо держать востро не только ухо, но и ножи. Здесь надо успеть предугадать шаги противников, и если не ударить первым, то хотя бы достойно парировать. Господин Жуй пока на такую глупость даже не обернулся. Но это пока. Тут словечко, там шепоток. Разговоры среди поваров. Многозначительные взгляды. Нарочитые похвалы моему искусству перед господином главным поваром. Сама не замечу, как получу врага вместо лояльного начальства. — Да уж скорее ты сам на место дяди метишь, — громко, чтобы все услышали, и побольше уверенной насмешки в голос. А брыкучего миньона не только за пояс удержать, но еще и за задницу ущипнуть от души, чтобы смирно стоял. — Мне-то оно зачем? Я папашину память завсегда уважал и изменять ей не собираюсь. Будет у меня свой трактир, буду так же гостей встречать и новое у них узнавать. А с господином Жуем будет у нас полное уважение, уж не откажусь хорошему наставнику рецепт-другой поинтереснее рассказать. И выпить вместе. Слухи пойдут, что я с самим королевским поваром в дружбе и учился у него — от клиентов в кабаке отбоя не станет! Еще пару секунд было тихо. А потом господин Жуй обернулся ко мне, осмотрел с головы до ног и… заржал в голос. Глава 27 — Наглый, самоуверенный мальчишка! — продолжал веселиться главный повар. — Выпивать, значит, со мной собрался? Кто тебе сказал, что я налью? — Почему вы? — невинно удивилась я. — Вот еще. Когда я заведу самый посещаемый трактир в этих землях, это мне будет честь угощать вас самым дорогим и редким вином. Новый взрыв хохота вышел таким заразительным, что поневоле начали подхихикивать сначала кухонные мальчишки, потом парни постарше, а потом дружно ржали уже все. Кроме Силье. Тот смотрел на меня такими глазами, словно я только что у всех на глазах зарезала всю его семью. Вот же ему неймется. — Размечтался, — буквально прошипел парень. — Ты приютский оборвыш, нищий, как помойная крыса. Да ты за сто лет ни на какой трактир не заработаешь, а языком мелешь про лучшее вино-о, как же. Посмотри на себя, думаешь, ты особенный? Но я смотрела не на себя, а на него и пыталась понять, почему его так плющит. С чего? Не, бывают просто так психи, с рождения, не спорю. Мозг — место темное. Но я не слепая и все время незаметно приглядывалась к опасному чудиле. Хотя бы на предмет вовремя отреагировать, если у него очередной пинок на кончике сапога зачешется. Так вот, Силье не псих. Нормальный он. И со всем остальными обитателями кухни общается как вменяемый человек, и своих собственных миньонов шпыняет в меру и по делу. Клинит его только… только на брате. Причем, насколько я поняла, с того момента, как Лиу все свое время стал проводить в качестве моего «раба», клин этот превратился в шило, вырос в разы, раскалился и обзавелся моторчиком, поскольку вращается у близнеца в заднице не переставая. Вот увидел меня, увидел брата рядом — и понеслось, разогрелось, раскрутилось, пробурило. — Обычный я. Руки есть, ноги есть, голова в наличии. Заработаю и на трактир, и на лучшее вино в королевстве. И тебе не мешаю тем же самым заниматься. — Очень надо мне, — словно обрадовался парень, — сравнил какую-то вшивую забегаловку и дворцовую кухню! Только дурак уйдет отсюда на улицу, с дурацкими же мечтами про дурацкий вонючий трактир для пьяных матросов. — На вкус и цвет все специи разные. — Я пожала плечами и вернулась к шампурам. Ага, пора переворачивать. И разведенным уксусом сбрызнуть. — Тебе дворцовая кухня милее, у меня своя мечта. — Вот и вали в свою мечту, нечего другим голову морочить и за собой сманивать! Я склонила голову к плечу. Посмотрела на Силье. Потом обернулась и с ног до головы оглядела своего первого помощника. Лиу старательно переворачивал дальние шампуры и делал вид, что разговор его больше не касается. — Разве я кого-то сманиваю с собой? — этот вопрос был мне нужен, чтобы кое-что проверить. Жаль, у меня нет разбегающегося косоглазия, смотреть сразу в две разные стороны мне очень трудно. А надо. Ну да. Точно. Вскинулся не только Силье. Лиу тоже дернулся, и я получила от миньона тако-ой взгляд… Подумаю об этом позже, пожалуй. У меня шашлык готов, и пора нести его товарищам герцогам. На двух подносах. — Помогай, — коротко скомандовала, и Лиу, несмотря на свои огненные взгляды, даже не подумал ослушаться. Подхватил поднос для медовой светлости, я мельком проверила, все ли там на месте: шампуры с горячим нежным мясом, бутылочка с уксусом, нарезанный крупными кольцами злой лук, посыпанный сухим майораном, мелко нашинкованная зелень, холодная, с ледника, бутылка с красным вином, немного похожим по вкусу на сухое «Саперави», только лучше. Тонкие лепешки — не лаваш, конечно, но я сделала все, что смогла. Отлично, двинули. — Сегодня ты зайдешь ко мне, а твой брат отнесет обед Раймону, — с ходу огорошил меня медовый, стоило нам с Лиу оказаться в нужном коридоре. Такое впечатление, что он караулил стоял. Днем-то мы тут уже дважды побывали, принеся среди прочих блюд, приготовленных остальными поварами, сначала хинкали, потом котлеты. Шашлык у нас шел соло, потому как иначе тяжеловато на ночь, уморить светлостей мне не хотелось, хотя господин Жуй и ворчал, что где это видано, такой скудный ужин. А сам принюхивался и хищным взглядом пересчитывал палочки с мясом, оставшиеся на импровизированном мангале после того, как прислуга разобрала порции, предназначенные разным там придворным. Хорошо, я нашу с пацанами долю сразу отложила. Поскольку дверь полынного герцога на этот раз оставалась закрытой и других приказов не поступало, я пожала плечами и пошла куда сказано, взглядом придав ускорения Лиу — мол, не стой столбом, корми второго. И только сервируя ужин на аккуратно прибранном столе в покоях герцога Джейнса, вдруг задумалась: а почему он назвал нас с Лиу братьями, интересно? Спросить? Или ну его? Пусть так и думает? — Приятного аппетита, ваша светлость. Мясо надо сразу есть, пока горячее, и поливать вот этим… ага. И луком закусывайте. Вино сейчас налью…