— Значит, телефона у них нет? — удивилась я. — Мы отрезали все линии в этом здании. Теперь им нужен телефон, хотя раньше они и без него прекрасно обходились. — Что-то случилось, — сказала я. — Я тоже так думаю, — запыхавшись, проворчал Марино. Уэсли промолчал, но я видела, что он весь ушел в себя. Такое случалось с ним нечасто. Узкая дорожка провела нас через людское море. Впереди уже маячило главное здание станции. Мобильный командный пункт сиял под солнцем. При желании я могла бы запустить в него камнем. Я ни на секунду не сомневалась, что нас держат на прицеле, и кто-то в любой момент может спустить курок, если они решат убрать нас поодиночке. Окна, из которых за нами наблюдали, были открыты, но никаких фигур за сетками разглядеть не удавалось. Мы подошли к фургону, где в окружении десятка полицейских и агентов в штатском стояла Люси. Мое сердце едва не остановилось. Она была в черных брюках и ботинках, с двумя перчатками на руках. Рядом расположился Тото, и его короткая, толстая шея соединялась с катушкой волоконно-оптического кабеля, которого, как мне показалось, вполне хватило бы для того, чтобы дотянуться до Северной Каролины. — Ресивер лучше закрепить лентой, — говорила моя племянница людям, которых не видела, потому что на глазах у нее были очки со встроенной станцией управления. — У кого лента? — Держи. Мужчина в черном комбинезоне порылся в ящике с инструментами и бросил кому-то рулон клейкой ленты. Поймавший ее оторвал полоску и прикрепил ресивер к обыкновенному черному телефону, стоявшему в коробке, которую надежно держал в своих «руках» робот. — Люси, — заговорил Уэсли, — это Бентон. Я здесь. — Привет, — сказала моя племянница, и я поняла, как сильно она волнуется. — Как только ты передашь им телефон, я сразу же начну с ними разговаривать. Хочу, чтобы ты знала, что я буду делать. — Мы готовы? — спросила она, не догадываясь о моем присутствии. — Начинаем, — сдержанно сказал Уэсли. Люси тронула кнопку на перчатке, и Тото мгновенно ожил, внутри у него что-то негромко зажужжало, а один глаз под сводчатым лбом повернулся, словно настраивая фокус. Люси нажала другую кнопку, и голова робота описала полукруг. Люди, столпившиеся вокруг, притихли, с изумлением наблюдая за ожившим творением моей племянницы. Тото двинулся вперед на своих резиновых гусеницах, держа перед собой коробку с телефоном. Катушка закрутилась, и кабель пополз по земле вслед за роботом. Люси вела его, как дирижер ведет оркестр, вытянув руки и совершая мягкие, плавные движения. Робот благополучно катился по усыпанной гравием дорожке и траве, а вскоре удалился на такое расстояние, что одному из агентов пришлось раздавать наблюдающим полевые бинокли. Достигнув бетонных ступенек, ведущих к стеклянной двери в главное здание, Тото остановился, и Люси медленно перевела дыхание, словно говоря своему металлическому другу, что не оставила его, что по-прежнему рядом. Она нажала еще одну кнопку, и руки-захваты удлинились и опустили коробку на вторую ступеньку. Дальше робот не пошел, зато все мы увидели, как стеклянная дверь открылась и из нее вынырнул бородатый мужчина в хаки и свитере. Схватив телефон, он мгновенно ретировался. — Хорошая работа, — похвалил Уэсли, и я услышала в его голосе нотки облегчения. — А теперь, черт возьми, звоните, — добавил он, обращаясь уже не к кому-то из нас, а к захватчикам. — Люси, будешь готова, вступай. — Есть, сэр, — отозвалась она, отправляя Тото в обратный путь. Марино, Уэсли и я поднялись в мобильный командный пункт. Стены здесь были обтянуты серой и синей тканью, между сиденьями стояли столики. В задней части имелись кухонька и душевая, окна покрыты тонировкой. Радио и компьютерное оборудование группировалось в передней части, все пять настенных телевизоров были настроены на разные новостные каналы и передавали разные картинки. Мы еще шли по проходу, когда зазвонил красный телефон. Звонил он настойчиво и требовательно, и Уэсли поднял трубку. — Да, — ответил он, нажимая на две кнопки — записи и громкой связи. — Нам нужен доктор. — Судя по голосу, говорил белый мужчина, южанин. Дышал он тяжело. — Хорошо, но этого мало. Дайте больше информации. — Не дури мне мозги! — заорал незнакомец. — Послушайте, — спокойно продолжал Уэсли. — Мы вас дурить не собираемся, ясно? Мы хотим помочь, но мне нужно знать более подробную информацию. — Парень свалился в бассейн и теперь вроде как в коме. — Кто он? — Какая тебе, на хрен, разница? Уэсли замялся. — Он умирает, а у нас тут все подключено. Понял? Если ничего не сделаете, взорвем к черту всю эту лавочку! Мы понимали, что он имеет в виду, так что задавать лишних вопросов Уэсли не стал. С Джоэлом Хэндом что-то случилось, и мне не хотелось даже думать, на что будут способны его последователи, если их лидер умрет. — Он может передвигаться в воде? — спросил Уэсли. — Он не умеет плавать! К тому же он вообще не двигается, черт побери! — Давайте я уточню кое-что. Он что, утонул? — Слушай. Вода радиоактивная. В ней эти штуки… топливные сборки. Ясно тебе? — Он был внутри реактора? Незнакомец опять закричал: — Да заткнись ты со своими идиотскими вопросами! Лучше пришли кого-нибудь помочь. Он умирает. Все умирают. Доходит? В трубке сухо треснул выстрел. Все застыли. Где-то на заднем фоне прозвучал крик. Сердце бешено колотилось о ребра. — Протянешь еще минуту, — произнес знакомый голос, — умрет еще один. Я шагнула к телефону и, прежде чем меня успели остановить, сказала: — Я — врач. Мне нужно знать, что именно произошло и когда он упал в реакторный бассейн. Тишина. Потом я услышала: — Я только знаю, что он едва не утонул. Мы его вытащили, пытались откачать, но он уже был без сознания. — Он глотнул воды? — Не знаю. Может быть. Изо рта немного вылилось. — Говоривший занервничал. — Но если вы, леди, не сделаете что-нибудь, я превращу Вирджинию в пустыню! — Я помогу. Но прежде должна задать еще несколько вопросов. В каком он сейчас состоянии? — Я же сказал. Он вырубился. Как будто в коме. — Где он находится? — В комнате, с нами. — Голос снова завибрировал от эмоций. — Он ни на что не реагирует, как мы ни стараемся. — Я принесу лед и медикаменты. Но только за один раз я все не принесу. Придется заходить к вам несколько раз. — Если только вы не из ФБР! — Незнакомец снова едва не сорвался на крик. — Я — врач. Здесь много медработников. Итак, я приду и помогу, но только при условии, что вы не создадите мне проблем. Он промолчал. — Ладно. Но вы придете одна. — Донести медикаменты мне поможет робот. Тот, что принес вам телефон. Он положил трубку, и я тоже. Уэсли и Марино смотрели на меня так, словно я только что совершила самоубийство. — Исключено, — сказал Уэсли. — Господи, Кей! Ты что, рехнулась? — И никуда ты не пойдешь, — вступил Марино. — А понадобится, я тебя в камеру посажу. — Так нужно, — спокойно сказала я. — Он умирает. — Именно поэтому ты и не должна туда идти, — воскликнул Уэсли. — У него лучевая болезнь. Спасти уже нельзя. Жить ему осталось недолго, а что за этим последует, можно только гадать. Не исключено, что они действительно все взорвут. Неужели вы не понимаете? — Я обвела взглядом Марино, Уэсли и командира КСЗ. — Я читала их Книгу. Он — их мессия. Они не повернутся и уйдут, когда его не станет. Они доведут дело до конца. Все это закончится, как ты и говорил, массовым самоубийством и невероятной катастрофой. — Мы не знаем этого наверняка, — возразил Уэсли. — Хочешь рискнуть? — А если он очнется? — вмешался Марино. — Хэнд узнает тебя и скажет им, кто ты такая. Что потом? — Он не очнется. Уэсли уставился в окно. В фургоне не было жарко, но он выглядел так, словно провел день под горячим летним солнцем. Мокрая рубашка прилипла к спине, на лбу выступили бисеринки пота. Он не знал, что делать. У меня была идея, а другой никто не предлагал.