— Не знаю. — Могло быть и ограбление. У кого такая машина, того считают богачом. На меня снова накатило чувство вины. — Я все-таки думаю, что он встретился с кем-то, кого хотел подвезти. — Может, нам всем будет легче, если думать, что он с самого начала замышлял что-то нехорошее, — сказала я. — Может, тогда мы будем винить его самого. Марино молча посмотрел на меня, потом произнес: — Поезжай-ка домой, док, да отдохни. Хочешь, я тебя провожу? — Спасибо. Не надо. Все будет хорошо. Но хорошо не получалось. Дорога домой оказалась длиннее и темнее, и у меня все получалось как-то неловко и неуклюже. Я не сразу смогла опустить стекло дорожного автомата, с трудом нашла мелочь для оплаты, а когда промахнулась жетоном и кто-то, ехавший позади, просигналил, вздрогнула. Мне было так плохо… Я пыталась придумать, что может успокоить меня, но даже мысль о виски не принесла облегчения. Я вернулась домой около часа ночи. Охранник, открывший ворота, был хмур. Он, наверное, тоже слышал о случившемся, но спрашивать меня ни о чем не стал. У дома меня поджидал сюрприз — на дорожке стоял «субурбан» Люси. Люси не спала и лежала, растянувшись и укрыв ноги одеялом, на диване в гостиной. На экране телевизора Робин Уильямс развлекал гостей своей программой в «Метрополитен». — Что случилось? — спросила я, садясь на стул. — Как здесь оказалась твоя машина? Люси посмотрела на меня поверх очков, которые надевала для чтения. Сейчас она читала какое-то руководство, изданное ФБР для своих сотрудников. — Тебе позвонили на автоответчик. Тот парень, что приехал на моей машине, не нашел в офисе твоего помощника. Как его… Дэнни, да? Вот он и позвонил сюда. Я объяснила, как сюда добраться, а потом мы с ним встретились возле будки охранника. — Но что случилось? — снова спросила я. — Я не знаю даже, как его зовут. Предполагалось, что это будет какой-то знакомый Дэнни. Дэнни ехал на моем «мерседесе», и мы договорились, что они оба оставят машины во дворе моего офиса и… — Я не договорила. — Ты вообще знаешь, что происходит? Понимаешь, почему я так поздно вернулась домой? Люси взяла пульт и выключила телевизор. — Знаю только, что тебя вызвали по какому-то делу. Ты сама так сказала, когда уходила. Я рассказала ей обо всем. О том, кто такой Дэнни и как он погиб. О моей машине. И обо всем остальном. — Ты хотя бы представляешь, кто тот человек, который приехал на твоей машине? — Нет. Я ничего о нем не знаю. — Люси села. — Обычный парень, латинос, зовут его Рик. В ухе серьга, волосы короткие. На вид года двадцать два — двадцать три. Очень вежливый, приятный. — Где он сейчас? Ты ведь не просто забрала у него машину? — Нет, конечно. Я отвезла его на автобусную станцию. Джордж подсказал, как туда доехать. — Джордж? — Дежурный охранник. Было, наверно, около девяти. — Значит, Рик вернулся в Норфолк. — Я не знаю, что он сделал. Пока мы ехали, Рик говорил, что Дэнни обязательно должен появиться. Он определенно ничего не знал. — Господи. Пусть бы он вернулся в Норфолк. Лишь бы не отправился разыскивать Дэнни. — Я вздохнула. — Будем надеяться, что его там не было. Я представила, как Люси едет куда-то с незнакомцем, и поежилась от страха. Я снова видела голову Дэнни. Снова чувствовала под скользкими от крови перчатками раздробленные кости. — Рик под подозрением? — спросила Люси. — В данный момент, думаю, наравне со всеми. Я подошла к бару и сняла трубку. Марино только-только вернулся и, едва услышав меня, выпалил: — Мы нашли гильзу. — Отлично. Где? — Если встать на тропинку, что идет от туннеля, лицом вниз, то справа, футах в десяти, в кустах. Там, где появляются первые следы крови. — Значит, выбрасыватель должен быть справа. — Похоже, что так, если только Дэнни и убийца не шли по тропинке спиной вперед. Подонок намеревался именно убить парня, стрелял из сорок пятого. Патрон от «винчестера». — Послушай, Марино, Люси встречалась сегодня с другом Дэнни. — С тем парнем, что пригнал ее машину? — Да. — Я пересказала ему то, что узнала от племянницы. — Тогда кое-что проясняется. Эти двое ехали не вместе, но Дэнни заранее объяснил приятелю, где они встретятся, и дал номер телефона. — Кто-нибудь может поискать этого Рика, пока он еще не пропал? Может быть, перехватить его на автовокзале? — Позвоню в Норфолк. Звонить все равно пришлось бы — кому-то надо сходить к Дэнни домой, поставить в известность его родных. Не дело, если они узнают о происшествии из новостей. — Его семья живет в Чесапике, — сказала я, уже понимая, что и мне самой нужно будет поговорить с ними. — Вот дерьмо, — выругался Марино. — Только не говори ничего детективу Рошу. И, вообще, его бы лучше не подпускать к родным Дэнни. — Об этом не беспокойся. И, кстати, тебе бы надо связаться с доктором Мантом. Я набрала номер его матери в Лондоне и, не дождавшись ответа, оставила сообщение с просьбой срочно позвонить. Положив трубку, я возвратилась к дивану и села рядом с Люси. — Как дела? — Посмотрела катехизис, но к конфирмации пока не готова. — Будем надеяться, этот день однажды настанет. — И голова болит. — Сама виновата. — Ты абсолютно права. — Она потерла виски. — Почему ты повторяешь одни и те же ошибки? — не удержавшись, спросила я. — Сама не знаю. Может, из-за того, что постоянно приходится себя контролировать. Все агенты в таком положении. Неделю держатся, а в пятницу срываются. — Что ж, на этот раз ты, по крайней мере, оказалась в безопасном месте. — А ты никогда из себя не выходишь, да? — Люси посмотрела мне в глаза. — Я, например, ни разу не видела, чтобы ты потеряла контроль над собой. — Я просто не хотела, чтобы ты это видела. С твоей матерью такое случалось постоянно, она все время срывалась, а тебе был нужен кто-то, рядом с кем ты чувствовала бы себя в безопасности. — Ты не ответила на мой вопрос, — не отставала Люси. — Ты имеешь в виду, напивалась ли я когда-нибудь? Она кивнула. — Гордиться тут нечем. — Я поднялась. — Пойду спать. — Так что, больше одного раза? — бросила мне вслед племянница. Я остановилась в дверях. Повернулась. — Люси, за свою долгую, нелегкую жизнь я много чего сделала. И я никогда не судила о тебе по тому, что делала ты. Меня беспокоит, что ты сама можешь пострадать из-за своего поведения. — Я снова мысленно отругала себя за то, что не смогла выразиться четче и определеннее. — Ты и сейчас беспокоишься? Я улыбнулась. — И буду беспокоиться. До конца жизни. Я прошла к себе и закрыла дверь. Положила на кровать «браунинг». Приняла таблетку «бенадрила», без которой не смогла бы сомкнуть глаз. Проснувшись на рассвете, я обнаружила, что уснула с включенной лампой и последним номером «Журнала Американской ассоциации юристов» на коленях.