9 Машины все еще не было. Я застегнула мешок с телом и, резко выпрямившись, вдруг почувствовала, что теряю сознание. Лицо похолодело, глаза закрыла черная пелена. — Его надо увозить, — сказала я Марино. — Что же, никто не может убрать отсюда эти чертовы телекамеры? Они ждали, пока мы появимся в объективах, и их яркие огни плыли по темной улице, словно спутники. Марино молча взглянул на меня. Мы оба знали, что ничего нельзя сделать — ни с ними, ни с теми техническими средствами, которые используются для записи. Если полиция не вмешивается в их действия, они вправе творить что угодно, тем более если в их распоряжении были даже вертолеты. — Повезешь сама? — спросил Марино. — Нет. Его там примут. Нам понадобится помощь. Передай, пусть едут сюда. Он включил рацию. Лучи наших фонариков прыгали по кучкам мусора, мокрым листьям, мутным лужам. — Я тут задержусь с парой ребят, пошарим немного, поищем гильзы. Они должны быть где-то здесь, если только убийца их не собрал. — Марино посмотрел вверх по склону. — Проблема в том, что разброс гильз может быть приличный, а чертов вертолет все тут перемешал. Парамедики появились через несколько минут, предупредив о своем приближении хрустом битого стекла и звяканьем носилок. Мы подождали, пока они заберут тело, после чего я осмотрела место, где оно лежало. Неподалеку чернел вход в туннель. Грунт оказался слишком мягким, и потолок не выдержал давления. Я подошла ближе, сделала несколько шагов внутрь. Стены уходили в темноту, и луч фонарика скользнул по побеленным кирпичам. Из-под ржавеющих под слоем грязи рельсов торчали костыли, тут и там валялись старые покрышки и бутылки. — Док, ничего там нет, — прозвучал у меня за спиной голос Марино. — Черт, — пробормотал он, поскользнувшись. — Мы здесь уже смотрели. — Да, через туннель он уйти не мог, — согласилась я. Луч фонарика выхватывал из темноты булыжники, камни, траву, листья. — И спрятаться здесь негде. К тому же об этом туннеле не каждый и знает. — Пойдем отсюда, — негромко, но твердо сказал Марино, беря меня за локоть. — Место выбрано не случайно. Думаю, даже не многие местные найдут вход. — Я посветила чуть дальше. — Мы имеем дело с человеком, который знал, что делает. С потолка капала вода. — Док, здесь небезопасно. — Сомневаюсь, что Дэнни догадывался, что это за место. Все было спланировано заранее и исполнено очень хладнокровно. — Мой голос отдавался эхом от темных старых стен. Марино потянул меня за руку, и на этот раз я не стала упираться. — Все, что можно, ты сделала. Пойдем. Мы повернулись и пошли назад, в ночь, по утонувшему в грязи железнодорожному полотну. Под ногами чавкало и хлюпало. Тягучий хлам прилипал к подошвам моих сапог и переливался через военные ботинки Марино. Мы поднялись по замусоренному склону холма, осторожно обходя те места, где оставило кровь катившееся, словно мешок с мусором, тело Дэнни. Кое-где ее смело ветром, поднятым лопастями вертолета, и я подумала, что за это когда-нибудь обязательно ухватится сторона защиты. Я отвернула лицо от бьющих в глаза вспышек фотоаппаратов. Мы молча прошли мимо. У Марино затрещала рация. — Хочу посмотреть свою машину, — сказала я. — Сотый, — бросил он, поднося рацию к губам. — Докладывайте, сто семнадцатый, — передал кому-то диспетчер. — Капитан, участок проверил, — доложил сто семнадцатый. — Автомобиля, подходящего под ваше описание, не обнаружено. — Десять-четыре. — Марино раздраженно опустил рацию. — «Субурбана» Люси возле твоего офиса нет. Что-то я не понимаю. Чушь какая-то. Мы повернули к Либби-Хилл-парк, потому что до него было недалеко, а нам надо было поговорить. — Мне это представляется так, — закуривая, сказал Марино. — Дэнни прихватил кого-то по пути. И, по-моему, тут точно воняет наркотой. — Он не стал бы никого подбирать, потому что ехал на моей машине, — возразила я, сама понимая, сколь неубедителен этот аргумент. — Перестань. — Марино повернулся ко мне. — Ты же не знаешь, что там было на самом деле. — У меня не было и нет оснований подозревать его в безответственности, склонности к наркотикам или к чему-либо еще. — А вот я думаю, что он, как говорится, вел двойную жизнь. — Мне ничего об этом не известно, — отрезала я, чувствуя, что устаю от разговора. — А стоило бы узнать, ты же вся в его крови. — Это не важно. — Послушай, я только хочу сказать, что так бывает. Люди, которых знаешь, делают что-то, что расстраивает и огорчает тебя, — продолжал Марино. Внизу, под нами, уже раскинулся, мигая огнями, город. — И бывает и так, что те, кого знаешь, хуже тех, кого не знаешь совсем. Ты доверяла Дэнни, потому что он тебе нравился. Ты считала, что он хорошо справляется со своей работой. Но ведь Дэнни мог втихомолку заниматься и чем-то еще. Чем-то таким, о чем тебе знать не полагалось. Я не ответила, потому что Марино был прав. — Дэнни — паренек приятный, симпатичный. И вот ему выпадает такой шанс: прокатиться на машине босса, покрасоваться. Соблазн велик, тут бы и самый стойкий не утерпел. Или, может, он просто хотел прикупить дозу. Я все же склонялась к тому, что Дэнни стал жертвой угонщиков. В последнее время по городу прокатилась волна автомобильных краж, о чем прекрасно знал и Марино. — Может быть, — согласился он. Мы уже подходили к моей машине. — Но «мерс»-то твой здесь. Зачем уводить кого-то с улицы, расстреливать и при этом оставлять машину на месте? Почему ее не угнали? А может, его за гея приняли? Ты об этом не думала? Мы подошли к моему «мерседесу», где нас снова атаковали репортеры. Все щелкали фотоаппаратами и выкрикивали вопросы, как будто случившееся было величайшим преступлением века. Не обращая на них внимания, мы обошли мой «S-320» спереди, открыли дверцу и заглянули внутрь. Я пробежала взглядом по подлокотникам, приборной панели, кожаной обивке и пепельнице. Все в порядке. Все на месте. Никаких признаков борьбы, только коврик справа, под пассажирским креслом, немного грязный. Присмотревшись, я заметила слабый отпечаток обуви. — Здесь все, как было, когда ее нашли? Дверцу открывали? — Открывали. Она была не заперта. — Внутрь никто не залезал? — Нет. — Этого здесь не было. — Я показала на коврик. — Чего? — спросил Марино. — Видишь отпечатки обуви и грязь? — сказала я, понизив голос, чтобы не слышали репортеры. — На пассажирском сиденье никого не должно было быть. Ни когда Дэнни ехал сюда, ни когда машину ремонтировали в Вирджиния-Бич. — А как насчет Люси? — Нет. В последнее время она со мной не ездила. Не могу даже представить, кто бы здесь мог наследить после последней уборки. — Не беспокойся, мы тут все соберем, пройдемся пылесосом. — Он отвернулся и нехотя добавил: — Ты же понимаешь, док, что нам придется ее задержать. — Понимаю. Мы направились к той улочке возле туннеля, где не так давно припарковались. — Мне вот интересно, хорошо ли Дэнни знал Ричмонд, — обронил Марино. — В моем офисе ему бывать приходилось, — с тяжелым сердцем ответила я. — В самом начале, когда его только приняли на работу, он проходил здесь недельную стажировку. Не помню точно, где он жил, но, кажется, в «Комфорт-Инн» на Броуд-стрит. Некоторое время мы шли молча, потом я пробормотала: — Думаю, район вокруг моего офиса Дэнни знал неплохо. — Да, а значит, знал и это место. Отсюда до твоего офиса, наверно, кварталов пятнадцать. Я замедлила шаг. — Послушай, может быть, он приехал сюда вечером просто поесть, перед тем как вернуться домой? Мы ведь ничего не знаем наверняка. Может, у него была совершенно естественная причина. Около наших машин стояли несколько патрульных и фургончик службы криминальной экспертизы. Репортеры уже разошлись. Я открыла дверцу «универсала» и села за руль. Марино остался стоять, сунув руки в карманы и глядя на меня с недоверчивым прищуром. Он хорошо меня знал. — Ты же не собираешься заниматься им сегодня? — Нет. — Я не видела в этом необходимости, да и изводить себя не намеревалась. — Но домой ехать не хочешь. Я ведь вижу. — Есть дела. И чем дольше мы ждем, тем больше можем упустить. — Куда хочешь заглянуть? — Марино не хуже меня знал, как тяжело бывает на душе, когда убивают твоего коллегу. — Тут поблизости есть несколько заведений, где можно перекусить. «Милли», например. — Вряд ли. Дороговато. То же касается и «Патрик Генри», и большинства ресторанчиков на Слипе и Шугар-Боттом. Не забывай, деньжат у Дэнни было немного, если только не существовало таких доходов, о которых нам ничего не известно. — Давай будем исходить из того, что со стороны он не получал ни цента. Предположим, искал такое место, которое находилось бы неподалеку от моего офиса и по пути на Броуд-стрит. — Есть «По». Он не на Броуд-стрит, но близко к Либби-Хилл-парк. Ну и «Кафе», конечно.