Я попыталась сосчитать, сколько вин уже попробовала, но сдалась, и заказала еще бокал этого изумительного шираза. Руби ополовинила свой бокал с вионье, и мы обе как-то криво уселись возле винного бара, пока мужчины обсуждали, какого вина и сколько они купят домой. – Не стеснительный, – моргнув, я снова повернулась к ней. – Просто невероятно разборчивый, – я покачала головой, чтобы прийти в себя, и протянула руку к миндальным орешкам. – Однажды Дэнни изрядно накачался текилой и признался мне, что ему не нравится заниматься сексом со многими женщинами. Не нравится, – повторила я. – Что он любит секс, конечно же, но это слишком интимное действо, чтобы заниматься им с незнакомкой. Руби закинула в рот орешек и уставилась на меня: – Ха! – Разве это не прекрасно? – спросила я, подумав о трясущейся заднице Марка и о том, что я не знаю и никогда не узнаю имя той женщины под ним. Меня не покидало чувство, что он с легкостью разорвал наши отношения, не особенно держась за них. – Разве это не прекрасно, что даже когда тебе девятнадцать, ты не хочешь заниматься сексом с кем попало? Таких людей уже не осталось. – Точно. – Хотя нет, – поправила я сама себя и кивком показала на Найла, – он такой. Руби засмеялась. – О нет. Просто в те годы он уже был женат. Я всегда говорю, что если бы Найл не встретил Порцию, то какая-нибудь сексуально раскрепощенная женщина нашла бы его первой и превратила бы в самого очаровательного потаскуна. – Боже, до чего захватывающий дух образ: сексуальный и ненасытный девятнадцатилетний Найл Стелла, – с придыханием произнесла я. Руби согласно закивала. – Круто, правда? – Ох, блин, все смотрины пропустила, – сказала Ханна, проследив за нашими взглядами и плюхаясь рядом со мной. – Нет, ты как раз вовремя, – ответила я и уперлась подбородком в ладонь. – О бог ты мой, только взгляни на этих мужчин. Словно почувствовав наше внимание, все трое одновременно повернулись и увидели, как мы сидим, подперев ладошками подбородки, и жадно пялимся на них. Ситуация была изумительной для всех, кроме нас с Дженсеном, и мы оба отвернулись, пока все трое протискивались к нам сквозь толпу. – А ты неплохо выглядишь, – простонала Ханна, как только к ней подобрался Уилл. – Привет, – прошептала Руби и улыбнулась, когда Найл обнял ее сзади. Дженсен нарочито неловко помахал мне: – Ты уже пробовала домашние соленья? – Эм… Нет, – подыгрывая, запнулась я. – Еще… нет. – А они очень неплохи. – Правда? – засмеялась я, когда две целующиеся парочки подтолкнули нас ближе друг к другу. Он кивнул. – Острые особенно хороши, если ты любишь острое. – Люблю, – тут же ответила я. – В общем, – сдержав смех, Дженсен сделал шаг вправо, когда Уилл прижал Ханну к барной стойке, страстно ее целуя, – попробуй. – Обязательно. Глаза Дженсена искрились. Он покачал головой, не отрываясь глядя на меня. Здорово, что мы открыто и без слов признавали очевидное. Было очевидно, что мы в итоге разделимся на пары. И в то время как я была открыта для короткого романа, а Дженсен, казалось, не был сильно против этого, он спрятал свои истинные чувства под непонятной смесью юмора и формальностей. Я же хотела, чтобы мы, по крайней мере, стали сообщниками. Друзьями в этой поездке. Приятелями. Найл, конечно же, уловил многозначительность нашего диалога и высвободился из объятий подвыпившей Руби. – Нам, наверное, стоит переодеться к ужину? Я бы с удовольствием сейчас принял душ. * * * Я оценила, что все три женщины в этой поездке гораздо быстрее мужчин справлялись с тем, чтобы принять душ и переодеться. Руби с Ханной уже ждали в коридоре, с влажными волосами и почти не накрашенные, когда я вышла из номера примерно в таком же виде. – Пять баллов неприхотливым леди, – подняла руку Ханна, и я шлепнула по ней. Найл с Уиллом стояли в нескольких шагах от нас и о чем-то тихо беседовали. – То есть мы ждем Дженса? – поинтересовалась Руби. Ханна кивнула. – Наверное, он гладит. Никто так не любит гладить одежду, как мой брат. Он бы и носки себе погладил, если будет уверен, что никто об этом не узнает. – Восхитительно, – ответила я и оглядела себя: высокие сапоги, красные колготки, любимая юбка с черно-белыми зигзагами – немного помятая в сумке, – белый топ и бирюзовый кардиган с вышитым на груди попугаем. – А я одета так, будто поблизости взорвалась коробка маркеров. – Мне нравится, как ты сочетаешь одежду, – сказала Руби. – Очень смело. – Спасибо… наверное, – пробормотала я, разглаживая свитер. Если честно, я всего лишь любила эти цвета. В коридор вышел Дженсен и удивленно посмотрел на столпившихся у его двери женщин: – Простите, – сказал он, глядя на нас в легком замешательстве. – Я… не знал, что все вы ждете именно меня. – Все в порядке, принцесса, – громко чмокнув его в щеку, ответила Ханна. – Мне нужно было погладить вещи, – тихо добавил он, и Ханна победно улыбнулась, давая мне понять: «Я же говорила!» Руби взяла под руку Найла. Ханна – Уилла. А Дженсен повернулся ко мне с расслабленной улыбкой, противоречащей его напряженному взгляду, и сказал: – Прекрасно выглядишь. И я тут же почувствовала себя неловко. Я знала, что негласный девиз всей этой поездки был написан невидимыми буквами над нашими головами и следовал за нами повсюду, но хотела, чтобы мы оба были в состоянии его игнорировать. Тогда я могла бы спокойно наслаждаться своей увлеченностью Дженсеном, зная, что он будет осторожным там, где я привыкла повиноваться импульсу, а он будет получать удовольствие от отпуска, и мы оба сделали бы вид, что этого подтекста просто не существует. Но в реальности оказалось, что его внимание только тогда мне льстило, когда оно было подлинным. Когда мы оказались в ресторане винодельни и подтвердили заказ столика у хостес, я осторожно потянула Ханну в сторону. – Я не хочу… – начала я и замолчала. Как и всегда, я открыла рот, прежде чем решила, что именно скажу. Она с улыбкой подошла поближе. – Ты как, в порядке? – Нормально, – кивая, ответила я. – Просто… – я глянула на Дженсена и быстро отвернулась, – не хочу, чтобы он чувствовал… излишнее давление. Ханна заморгала и сморщила нос, как и всегда, когда хотела что-то понять: – Насчет тебя? – Да. Ее озадаченность сменилась весельем. – Тебя беспокоит, что мой брат чувствует давление насчет интрижки в отпуске с секс-бомбой? – Ну, – ответила я, польщенная такой характеристикой. Секс-бомба. Ну ладно. – Да. Ханна фыркнула. – Что ж, Дженсен, такова твоя доля, дай обниму. Я расхохоталась, осознавая, что каждый раз, когда она что-нибудь говорила, я влюблялась в нее еще больше. Теперь мне стал понятен восторг Руби: