Часть 6 из 46 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Только ноги? Отдельно от тела? Отрезанные? Обезображенный труп?
— Не знаю! Оно лежало под какими-то сплющенными коробками. Я увидела, что из-под коробки торчат ноги. Остальное, скорее всего, закрыто картоном.
— Ага, картоном! А может, там просто спал бродяга?
— Нет, что вы! Ноги были тонкие, белые и голые! — возмутилась мисс Риссингтон. — Мы не увидели ни брюк, ни обуви! Я окликнула его, но он не ответил и не пошевелился. И лай Тигра его не побеспокоил. Значит, там мертвое тело, труп!
— Хорошо, мисс Риссингтон! Ну а что, если… Совсем недавно была Ночь Гая Фокса, когда сжигают пугало и устраивают фейерверки. В нескольких местных школах даже устроили состязание на лучшее пугало. Вы уверены, что видели не соломенное чучело?
— Дорогой мой! — оскорбилась мисс Риссингтон. — Уж мы с Тигром узнали бы соломенное чучело!
— Ладно! — вздохнул Маркби, сдаваясь перед лицом такой непреклонности. — Поехали посмотрим, что там такое!
На то, чтобы усадить в машину мисс Риссингтон и ее песика, ушло довольно много времени.
— Когда он видит машину, то думает, что его повезут к ветеринару! — объяснила мисс Риссингтон, перекрывая возмущенное тявканье своего любимца.
К счастью, ехать до игровой площадки было недалеко. Солнце еще не растопило ночной иней, и на краю площадки отчетливо темнели следы ног и полосы. Посеребренная инеем трава была примята.
Тигр выскочил из машины, как ядро из пушки. Следом почти так же стремительно выскочила его хозяйка и тут же завопила:
— Сюда!
— Погодите! — Маркби был совершенно уверен, что она спятила, а ее рассказ — плод воспаленного воображения. Тем не менее нужно позаботиться об элементарных мерах предосторожности. — Не наступайте на следы. Пойдемте здесь, со мной.
— А, следы! Правильно! — одобрительно заметила мисс Риссингтон. — Правда, утром мы с Тигром тут изрядно натоптали… Но мы ведь не знали, правда?
Они быстро зашагали в дальний угол; Тигр на поводке, в клетчатом комбинезоне, тащился за ними. Куча мусора и отбросов заросла крапивой и другой сорной травой, почерневшей от ночных заморозков.
— Вон там! — Мисс Риссингтон остановилась и ткнула пальцем в кучу. Неожиданно в ней проснулась запоздалая осмотрительность, и она добавила: — Если не возражаете, посмотрите уж сами, а мы с Тигром подождем здесь.
Дальше Маркби пошел один. Добравшись до кучи мусора, он принялся осторожно раздвигать руками высокую мокрую траву и стебли чертополоха. Пахло здесь плохо: сырой землей, экскрементами животных и гнилью. Вот и промокшие, сплющенные листы картона, о которых говорила мисс Риссингтон. Кто-то разломал большую коробку и расстелил листы на земле. Взошедшее солнце растопило иней, и на земле была сплошная слякоть. Картон лежал не плоско — под ним что-то выпирало. На крышке можно было разобрать надпись: «Верх», по ней прополз слизняк, оставив за собой серебристый липкий след.
Маркби почувствовал неприятный холодок. Неужели она все-таки права?
— Ну как, нашли? — прокричала мисс Риссингтон, невидимая из-за другой стороны кучи мусора.
Тигр пронзительно затявкал.
— Еще нет! Вижу только коробку.
— Давайте я подойду и…
— Нет, стойте, где стоите!
Маркби осторожно шагнул вперед и едва не вскрикнул, но вовремя удержался.
Среди мятых мокрых листьев и сорняков из-под листа картона высовывались человеческие ноги. Ноги были молодые, длинные и тонкие; им недоставало зрелой округлости. Кроме того, ноги определенно принадлежали женщине, ногти были покрыты ярко-красным лаком. Сбоку валялись дешевые туфли на высоком каблуке.
Маркби нагнулся и осторожно, одним пальцем приподнял край картона.
Мисс Риссингтон оказалась права. Тигр действительно нашел труп!
Глава 4
Доктор Фуллер громко закричал:
— Погодите секунду! Я мигом!
— Ладно, — пробормотал Маркби и принялся угрюмо озираться кругом. Белые кафельные плитки, блестящая сталь… Некоторое время он сознательно избегал смотреть на операционный стол, но морг есть морг… Может быть, потому, что больше здесь смотреть было не на что, взгляд его то и дело непроизвольно возвращался к белой простыне, под которой проступали очертания человеческого тела.
Маркби нехотя отдернул край простыни. Фуллер успел произвести лишь предварительный осмотр; он еще не приступил к своей жуткой работе всерьез. Покойница оказалась совсем юной. Впрочем, вчера, перед смертью, она, скорее всего, выглядела чуть старше своего возраста: губы густо намазаны помадой, на ресницах толстый слой туши. Она надела туфли на высоченных каблуках. Ходила, наверное, с трудом, покачиваясь… А сейчас она казалась совсем девчонкой. Худая, плоская — не ребенок, но и не взрослая женщина. Хорошенькое круглое личико совсем детское под толстым слоем косметики. Как будто совсем маленькая девочка порылась в мамином туалетном столике.
Видимо, при жизни она была хорошенькой и веселой. Сейчас красоту портила огромная черная дыра на левом виске, заполненная запекшейся кровью, осколками кости и мозга. Кто-то нанес ей тяжелый удар и без труда размозжил череп — как будто ткнул ложкой в яйцо всмятку… К ране приклеились светлые кудрявые волоски. На лбу и ухе засохли потеки крови с прилипшими травинками. Полицейскому фотографу нужно было сделать крупный снимок лица для последующего опознания. Перед тем как снимать, он накрыл рану платком. Скоро ее хватятся…
Маркби поморщился. Даже страшная рана отступала на второй план при мысли о том, что совсем скоро патологоанатом безжалостно вскроет ее и приступит к работе… Старшему инспектору Маркби довольно часто приходилось лицезреть трупы в разных стадиях разложения. Он видел изуродованные тела, жуткие раны, отрезанные конечности… Не менее страшно выглядели одинокие старики, которые умерли своей смертью и пролежали дома несколько недель, пока кто-то их не хватился. Слов нет, жуткое зрелище. Но ни один покойник не вызывал у Маркби такого отторжения, как вид ловко и аккуратно вскрытого трупа, лежащего на столе в морге. Убийство часто совершается в порыве чувств. Вскрытие выполняют профессионалы, мастера своего дела. Их интересуют человеческие внутренности, и в их интересе есть что-то сладострастное и вместе с тем нечеловеческое. Мертвец становится объектом анатомического интереса, лабораторным образцом.
В зал вошел доктор Фуллер. В одной руке он держал очки, в другой — лист бумаги.
— Молодая женщина. Возраст — от четырнадцати до шестнадцати лет. Вероятнее всего, четырнадцать. Личность уже установили?
— Пока нет. Когда она умерла?
— Судя по внешним признакам, между десятью вечера и часом ночи. Скажем, от одиннадцати до двенадцати. Вы ведь понимаете, точнее я сейчас не скажу. Странно, — задумчиво добавил Фуллер, отец двух дочерей, — она еще совсем маленькая! Если она вчера не пришла ночевать домой и не позвонила родителям, они должны были поднять тревогу! Я бы на их месте обязательно обратился в полицию.
— Вы, наверное, удивитесь, но бывают такие родители, которым все равно, где их дети.
Маркби почувствовал, как в нем вскипает гнев. Неужели люди не понимают, что современный мир — это настоящие дикие джунгли?! Нет, не понимают — ни родители, ни дети… Он пока не знает, как звали девочку, которая лежит сейчас на столе, и кто ее убил. Она столкнулась с чем-то темным и страшным… Внутренний голос робко возразил: «Бамфорд — тихий провинциальный городок, а не перенаселенное гетто в центре большого города. Многие местные семьи живут здесь веками. Что может быть страшного в знакомом, привычном окружении? Они сами росли в относительной безопасности и вполне резонно считают, что их детям тоже нечего бояться. Неужели их городок, да и весь окружающий мир так сильно изменились?»
Фуллеру явно не терпелось приступить к делу.
— Неужели бывают такие родители? — рассеянно переспросил он. — Сами видите, ее ударили в висок, причем удар был сильный: он рассек кожу и проделал дыру в черепе. Это ясно даже после предварительного, поверхностного осмотра. — Фуллер бесстрастно указал ручкой на проломленный череп. — Удар произведен довольно тяжелым предметом.
— Да, я заметил! — буркнул Маркби. — Убийца явно перестарался. Хватило бы и удара вполсилы… — Он вдруг наклонился. — А это что?
Фуллер надел очки и внимательно осмотрел красную полосу на шее девочки.
— Не от удушения, точно. Обыкновенная царапина, оставленная чем-то, висевшим у нее на шее, — скорее всего, тонкой цепочкой.
— Среди ее вещей никакой цепочки не нашли.
Фуллер откинул простыню с другого конца и поднял голые ноги покойницы, показывая Маркби пятки. Кожа на обеих ступнях оказалась содрана. Не говоря ни слова, патологоанатом накрыл ноги простыней.
— Ах ты, черт! — устало вздохнул Маркби. — Да, вижу, дело осложняется.
Судя по всему, тело откуда-то перетаскивали, причем грубо. Что отсюда следует? Ее убили в другом месте, а труп приволокли на игровую площадку и бросили в кусты, где его и обнаружила мисс Риссингтон. Да, действительно жаль, что они с Тигром затоптали все следы на влажной траве! Если там что-то и сохранилось, солнце растопило иней… Интересно, сохранятся ли следы до приезда фотографа?
— Если хотите, пойдемте ко мне в кабинет, — любезно предложил Фуллер.
Маркби не стало лучше после того, как его угостили довольно паршивым растворимым кофе. В морге повсюду чудился специфический сладковатый запах с примесью антисептика, его раздражали белый кафель и сверкающая сталь, неестественная чистота, царящая вокруг. Он боялся озираться по сторонам и разглядывать непонятное содержимое многих колб и банок.
— Кроме того, — Фуллер кашлянул, — есть все признаки того, что в последние двадцать четыре часа покойница вступала в сексуальный контакт…
— Изнасилование?
— Пока я не заметил следов применения силы, но при поверхностном осмотре иногда видишь не все. Вскрытие покажет!
— Скажите, — спросил Маркби, — вам ваша работа никогда не становится поперек горла? Это я просто так, из интереса.
— Любое занятие рано или поздно надоедает, — возразил Фуллер. — Взять хотя бы вас… Вы всегда всем довольны?
— Я стараюсь думать об успехах, а не о неудачах.
— Вот и я тоже. На все можно взглянуть с разных сторон. — Фуллер широко улыбнулся. — Никто не ждет от меня, что я стану лечить своих пациентов. Ведь все они — мертвецы!
Маркби решительно отставил в сторону остывший кофе. Пора заняться чем-то другим.
— Вы правы! Я вернусь, когда вы ее вскроете. Через десять минут я должен быть у начальства.
— Мы положим ее на холод, — по-прежнему жизнерадостно пообещал Фуллер, но потом вдруг добавил: — Я рад, что мои дочки… — Он не закончил фразу.
— Вы рады, что ваши дочки — что? — Маркби с любопытством посмотрел в лицо патологоанатому. Фуллер казался ему таким бесстрастным, что любое его проявление чувств казалось чем-то из ряда вон выходящим событием. Судя по всему, патологоанатом не задумывался о том, что трупы, которые он вскрывает, совсем недавно жили, дышали, смеялись… Понятно, почему девочка задела его за живое.
— Я рад, что мои дочки нормальные, чистые девочки, — нехотя сказал Фуллер. — А не шлюшки, какой, по всей видимости, была покойница!
— Иногда трудно бывает отнести человека к той или иной категории, — угрюмо заметил Маркби.
Он мог бы еще напомнить патологоанатому, что, как ни прискорбно, очень часто жертвами становятся именно невинные, неиспорченные. Иногда полезно напоминать прописные истины — бывает, это излечивает от излишней самонадеянности, которая может стать роковой.
Во всяком случае, дочек Фуллера Маркби неоднократно видел в гостях; обе девочки производили впечатление очень умных и уравновешенных. Маркби даже считал, что они слишком уж умны для своего возраста. Если одна из них когда-нибудь станет премьер-министром, Маркби нисколько не удивится.
Фуллер проводил его до двери. На обратном пути им снова пришлось пройти мимо стола с лежащим на нем телом. Вдруг Маркби услышал зловещий шорох. Он вздрогнул, обернулся и заметил, что край простыни, которым были накрыты ноги, зашевелился, а ноги вдруг дернулись.
book-ads2