— Я весь во внимании. Ректор даже свернутый в рулон холст положил на крышку стола, словно подтверждая правдивость своих слов. Я постаралась удержать на лице маску невозмутимого спокойствия и выдала подготовленную заранее ложь: — Магия иллюзий дается мне с большим трудом. Я боюсь, что не справлюсь с последним домашним заданием, и это скажется на общей итоговой оценке по предмету. — Вы хотите, чтобы я поговорил с мэтром? — перебил меня ректор. — Что ж, это можно сделать. — Нет-нет! — Я раздосадовано мотнула головой. — Уверена, мне по силам это задание, но не хватает немного… концентрации. Дядя Майкла озадаченно посмотрел на меня и, забывшись, весьма неаристократично почесал кончик носа. — Не понимаю. К чему вы клоните? Так, вот тут главное — не спугнуть. Мягко, осторожно подсекаем и тащим. Мой папа обожал рыбалку и меня кое-чему успел научить. Воспоминания о родном мире всколыхнули застарелую боль, будто кто-то рывком содрал с ранки корочку, и я прикусила щеку изнутри, чтобы справиться с эмоциями. — У вас большая коллекция артефактов. Я помню, вы как-то великодушно мне ее показывали. Среди множества таких сложных магических штук… — Я сделала паузу, боясь, что перегнула и нарисовала себя совсем уж дурочкой, но ректор расслабился. Кажется, его не смутило, что ученица академии называет артефакты — «штуками». — Была очень полезная вещица, позволяющая лучше сосредотачиваться на заклинаниях. — Концентратор? — «угадал» ректор. — Ох, Аурелия… Честно говоря, даже не знаю. Вы уверены, что это так необходимо? Я кивнула. Сомнений не было, без концентратора мне не обойтись. Если бы речь шла об увеличении потенциала, я бы обратилась за помощью к Ариане. Не думаю, что она бы отказала. Но я чувствовала, что сил мне хватит. Единственное, чего недостает, — умения их собрать в один поток и направить в нужное русло. — Да, мне очень важно выполнить это задание, — откликнулась я. Нет, все-таки Ной Абрамс не дурак. В какой-то момент мне показалось, что он поддался и сейчас даст желаемое без лишних вопросов, просто чтобы поскорее отделаться от меня, талантливой, но глупенькой, по мнению большинства мужчин, девчонки. Но нет. — Разве программа курса по иллюзиям изменилась? Я не припомню там настолько сложного задания… Да и потом, поверьте, лучше получить низкий балл, но сохранить здоровье. Концентратор — мощный артефакт, и последствия его использования могут стать для вас неприятным сюрпризом. Я разве что языком не цокнула от разочарования. Ладно, нежно и осторожно не получилось, будет грубо и «в лоб». Если бы не реальная необходимость, я бы не стала, а так придется. — Джонатан Эйверли будет вам очень признателен. Я сама удивилась от того, как уверенно прозвучал мой голос. Ни намека на нерешительность. И даже руки я спокойно вытянула вдоль тела, а не теребила по привычке кружево пышной юбки. Ректор замер. Он прошелся по мне недоверчивым взглядом, но в глазах быстро зажегся огонек понимания. О моей работе в Тайной Канцелярии он слышал, но, судя по всему, никогда не придавал этому значения. Ну мало ли, может, меня туда Оуэн по знакомству устроил, или Джонатану нравится, как я кофе варю. В общем, ректор точно старался об этом не думать, ведь иначе я выпадала из образа прекрасного цветка — невесты его племянника. А это чревато когнитивным диссонансом… Тем самым, с которым он, судя по всему, сейчас пытался справиться. — Что ж, раз так… Ректор подошел к стене, увешанной портретами, и отодвинул один из них. За рамой обнаружилось черное пятно в форме квадрата — сейф. Я посмотрела в сторону, хотя все равно бы не увидела руну — мастерство ректора позволяло делать это мысленно, без помощи пальцев. Спустя пару мгновений меня окликнули. — Вы знаете принцип действия концентратора? Я повернулась к ректору. — Да, в общих чертах. — Отлично. Помните, что на следующий день вам будет очень нехорошо: головная боль, тошнота, страшная слабость… Это только неполный список возможных побочных действий. Меня передернуло от таких перспектив, но на моей решимости это никак не сказалось. — Сложно предсказать, как отреагирует именно ваш организм, — между тем продолжил ректор, держа в руке амулет на тяжелой цепочке. — Все индивидуально. — Понимаю. Я протянула ладонь, и на нее лег увесистый артефакт. Темное серебро обрамляло крупный алый камень — рубин. Он ярко сиял, а в его глубине, казалось, мелькали тени. — Если это все, то, пожалуй, я поспешу на прием. Ректору явно не терпелось поскорее приступить к своим делам и выкинуть из головы меня и все, что со мной связано. Косился он на меня без неприязни, но как-то… разочарованно. Видимо, невеста племянника в его представлении должна вести себя иначе. — Конечно. Благодарю вас за помощь, — уловив напряжение, я добавила: — И Джонатан Эйверли тоже. Ректор тяжело вздохнул и как-то невесело улыбнулся. Помнится, Майкл рассказывал, что в день выпуска Джонатана дядя раскупорил бутылку дорогого многолетнего вина, припасенную на особый случай. Представляю, каково это — учить магии главу Тайной Канцелярии. Не дай бог обидишь ненароком! И ведь беда почти миновала! Наверняка ректор думал, что судьба уже не станет так часто сталкивать его с Джонатаном Эйверли, но тут не вовремя нарисовалась я со своим даром. *** Уже позже, в спальне, я положила нагретый в ладони амулет на стол и пробежалась глазами по строчкам открытой книги, которую успела изучить до похода к ректору. В скупом желтовато-красном свете свечей буквы чуть расплывались, но я уже привыкла: часто занималась по ночам, пытаясь успокоить разум и уснуть после кошмаров. Забавно, что конкретно эту книгу (талмуд в кожаном переплете) я одолжила у Оуэна еще месяц назад. Тогда и речи не шло о том, что мне придется испробовать на себе методы осознанного транса, но я почему попросила Оуэна дать мне литературу на эту тему. Тогда казалось, что для общего развития, но теперь я ясно понимала: интуиция мага-пророка снова дала о себе знать. В темное окно, в стекле которого я видела собственное смутное отражение, постучал Бред. Причем сделал это не лапой, а кончиком острого хвоста. Я хмыкнула, но распахнула створку, впуская вместе с дракончиком аромат позднего осеннего вечера. — Ну как? Поохотился? — Два грызуна и белка! — похвалился тот, словно речь шла о наградах на турнире. — Последняя чуть не ушла! Эх, потерял хватку. Я постаралась, чтобы сочувствие к судьбе белки не отразилось на моем лице. — Может быть, тебе почаще улетать, чтобы восстановить форму? — И оставить тебя без присмотра? — возмутился тот. — Вот уж нет! Я задернула шторы и задумчиво покосилась на дракончика, устраивающегося в кресле у камина. Признаться, меня начинала тревожить такая сильная привязанность Бреда ко мне. Он же не был моим фамильяром и был вовсе не обязан сутками сидеть на моем плече. Бред встряхнулся, как мокрая кошка, и, покружив по подушке, улегся на нее. — Твой рыцарь еще не явился? Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду. Если так подумать, то в стремлении Джейсона мне помочь и правда было слишком много благородства. Необоснованного благородства. Почему он соглашается на все мои просьбы? Если бы в видении мне не показали сцену, где он лично сражается с заговорщиками, я бы решила, что он все-таки играет на их стороне и через меня пытается что-то узнать. Но это видение в бальном зале сбивало меня с толку. Именно из-за него я решила, что Джейсону можно доверять. Что, если я ошиблась, и он ведет свою игру? Словно подслушав, что речь идет о нем, комнату ослепила вспышка света. Я на автомате прикрыла глаза, а когда открыла, увидела Джейсона. Его черные, коротко стриженые волосы были еще влажными, словно он только что принял душ. На плече висела холщовая сумка. — Я после вечерней тренировки, — вместо приветствия сказал Джейсон и бросил сумку у кресла. — К счастью, она не затянулась. Я покосилась на часы на каминной полке с преувеличенным вниманием. Почему-то мысль о Джейсоне в ванне казалась слишком… интригующей. Черт, Мира! Что, лучше бы он заявился весь пыльный и потный после изощренных издевательств мэтра Ларкинза, которые тот называет уроками физической подготовки? — Ничего, ты как раз вовремя, — кашлянув, заметила я, а затем все-таки решила проявить сочувствие: — И часто вас так гоняют? Джейсон чуть пожал плечами, оглянулся по сторонам и, завидев кресло, опустился в него. — Почти каждый день. В конце семестра нам предстоит сдача экзамена сразу по нескольким боевым дисциплинам, так что расслабляться нельзя. — Нельзя, — согласилась я, легко представив толпу озверевших боевиков, сражающих друг с другом. Меня передернуло, и я вполне искренне заметила: — Не знаю, как ты с этим справляешься. Джейсон усмехнулся. В отблесках камина его лицо чуть заострилось и приобрело еще большую притягательность. Я с холодной отстраненностью в очередной раз заметила, что он обладает какой-то звериной, природной красотой, в которой чувствуется и сила, и смелость, и желание заставить играть весь мир по своим правилам. К слову, об этом мне бы не стоило забывать… — Ну а мне сложно понять, как ты справляешься со своим даром, — проговорил он. Поделишься, каково это — видеть будущее? — Варианты будущего, — по привычке поправила я и, подумав, призналась: — Страшно и местами непонятно. — А ты не хотела запечатать дар? Многие девушки так делают. В хрипловатом голосе не прозвучало ни намека на издевку, только горячее любопытство. В Джейсоне в принципе постоянно ощущался огонь, готовый полыхнуть в полноценный пожар. Даже сейчас, когда он выглядит уставшим после тренировки, все равно складывается ощущение, что в любой момент он может сорваться с места, если это потребуется. — Мне предлагали, но я отказалась. — Не смогла предать часть себя? — пониманием уточнил Джейсон. Я не ожидала, что он найдет настолько точное определение, и удивленно вскинула на него глаза. В этом мире женщинам, в которых пробуждалась магия (инициация могла случиться в любом возрасте) действительно часто запечатывали дар. Иногда насильно, по требованию мужа или отца, но тогда несчастная рисковала умереть в ходе довольно болезненной процедуры. Если это происходило добровольно, то риска смерти уже не было, но возникали другие проблемы, как правило, связанные с репродуктивной функцией. Что интересно, то же самое касалось и мужчин, но те и не стремились избавляться от дара, считая его преимуществом.