При этом я продолжала гипнотизировать взглядом фужер с пуншем в его руке. Ну давай же! Всего пару глотков… — Мне всегда казалось, что мы, маги-пророки, обладаем преимуществом перед всеми остальными, ведь именно нам позволено менять будущее. Но в последнее время я все чаще задаюсь вопросом, так ли это? Правда ли мы вносим коррективы в судьбу или становимся лишь пешками провидения? Краем глаза я заметила мелькнувшую в толпе темную макушку Джонатана. Интересно, он усилил охрану дворца после нашего с ним разговора или обезопасил короля как-то иначе? За спиной Оуэна гости в разноцветных нарядах кружились в замысловатом танце, словно узоры в калейдоскопе. — Пророчество и судьба… Что первично, а что вторично? Курица или яйцо, яйцо или курица? Я оторвала взгляд от Джонатана, шепнувшего что-то королевскому стражнику, и вновь сосредоточилась на Оуэне. Я так нервничала, что его слова не задели разум, оставив после себя разве что таинственную дымку искреннего недоумения. — Что ты хочешь сказать? — напряженно спросила я. Оуэн улыбнулся: это была какая-то новая, незнакомая мне прежде улыбка уставшего мэтра. — Однажды поймешь, — пообещал он и залпом, как лекарство, осушил фужер с пуншем. Я дернулась, не уверенная, что ему стоило выпивать всю дозу сразу, но было уже поздно. Оуэн поставил пустой фужер на поднос пробегавшего мимо слуги и протянул мне руку. — Подари мне этот танец, — попросил он. — Другой возможности у нас уже не будет. Я растеряно вложила пальцы в его ладонь. Оуэн словно вел разговор на незнакомом языке: оставалось только улавливать смысл фразы по интонации. И сдавалось мне, он делал это намеренно. Музыканты, будто исполняя его просьбу, заиграли новую мелодию — тонкую, медленную и неуловимо романтичную. Ее аккорды разнеслись по всей зале, заставив девушек чуть активнее посылать улыбки из-под взмахов вееров. На паркете, где уже кружились пары, Оуэн поклонился мне, а я присела в реверансе. Раз-два, поворот… — Что ты имел в виду, говоря, что другой возможности у тебя не будет? Я интуитивно знала, что речь шла вовсе не о смерти. Как только я принесла Оуэну пунш, что-то в его взгляде поменялось. Из него словно ушла обреченность, сменившись чем-то другим. Принятием и сожалением? Сложно сказать… — Наши пути расходятся. Ты слышишь это? Я едва не споткнулась на очередном шаге. Три-четыре… — Слышу что? — Будто переливы колокольчика. Я вскинула голову, перестав смотреть под ноги. Смех Мойр! — И что это значит? Оуэн снова улыбнулся, на этот раз едва уловимо — уголками губ. Его рука, придерживающая меня за талию в новом повороте, напряглась. — Последний шанс стать твоим возлюбленным упущен. С сегодняшнего дня и навсегда я лишь твой друг и напарник. Я прогнулась в спине, выполняя новый элемент танца. Лицо Оуэна, склонившегося надо мной, оказалось так близко, что я заметила испарину на его лбу. Его щеки горели неестественным румянцем. Кажется, порошок Арианы начал действовать. И тут я, озаренная пониманием, вздрогнула. — Ты знал! — пораженно выдохнула я. Оуэн резко потянул меня наверх, а затем повел в танце дальше. Вокруг нас сходились и расходились пары. Мне тоже пришлось ненадолго оставить Оуэна. «Знал, знал, знал!», — крутилось в голове, пока я обходила незнакомого мне рина по часовой стрелке, а затем против. — Объяснись! — мрачно потребовала я, стоило танцу вновь свести меня с Оуэном. Он чуть виновато пожал плечами. — Видение пришло, когда ты начала менять рисунок судьбы. Честно говоря, я до последнего надеялся, что ты найдешь снотворное. Но кишечное отравление — не самый худший вариант. Бред на плече крякнул от удивления и сочувственно покосился на меня, тактично держа рот на замке. От очередного резкого движения юбка приподнялась, оголив штанину брюк, и я понадеялась, что этого никто не заметил. На меня навалилась растерянность. — Тогда зачем ты выпил порошок? Мог бы просто удалиться с бала. Оуэн мотнул головой. Волосы, стянутые в низкий хвост, хлестнули его по плечу. — Придется испить эту чашу до дна. Ты же помнишь день нашего знакомства? Судьба не любит оставаться без жертвы. Лишая ее пира, ты обязан подбросить хотя бы косточку, чтобы не злить Жнеца. В памяти пронеслась картина из сцены трехлетней давности: Оуэн толкнул меня, спасая от рикошета заклинания, но на моем месте, как черт из табакерки, возник студент. Провидение не любит пустот. Я шумно сглотнула и едва ли не впервые за вечер посмотрела Оуэну прямо в глаза. — Почему? Он сразу понял, о чем я. — Шансы высоки, — тихо сказал он. — Я решил рискнуть. Ведь речь не только о сегодняшнем вечере. Он вдруг поморщился и поднес ко рту руку, будто его замутило. Испарина на его бледном лбу проступила отчетливее. — Перестань говорить загадками. Ты же и сам знаешь, как это раздражает! Оуэн не успел ответить. Произошло сразу две вещи одновременно: мелодия оборвалась на пронзительной высокой ноте, а Оуэн резко поменялся в лице и согнулся пополам. Его вырвало рядом со мной. — Рину плохо! — закричала какая-то девушка. — Скорее лекаря! — Отравление, — со знающим видом добавил кто-то за спиной. Я ждала этого момента, но мне не пришлось играть. От вида Оуэна я действительно впала в ужас и застыла, не зная, что делать дальше. Господи, лишь бы Ариана не напутала с дозировкой порошка! До меня донесся спокойный голос Джонатана: — Прошу вас, пропустите… Я судорожно оглянулась и встретилась взглядом с Джейсоном. Он был в паре шагов от меня, но не торопился подходить ближе. Все правильно, будет лучше, если нас не станут считать хорошими знакомыми. И все же, в его молчаливом присутствии мне почудилась поддержка. На мое запястье легла рука Оуэна. Повинуясь силе, потянувшей меня вниз, я склонилась над так толком не разогнувшимся Оуэном. — Отправь со мной Бреда, — хрипло не то попросил, не то скомандовал он. — Просто отправь, не спрашивай. Дракон едва не рухнул клювом вниз от неожиданности. — Чего?! — возмутился он. — Я никуда не пойду! В теплых, янтарных глазах Оуэна промелькнуло нечто такое, что заставило понять: лучше бы и мне правда отпустить крылатого друга. — Бред, — тихо позвала я. — Пожалуйста, делай, как он говорит. Под моим умоляющим взглядом тот сдался. Прошипев что-то неразборчивое и экспрессивное, он прыжком переместился на плечо Оуэна и замер там молчаливой статуей карающего правосудия. — Запомни, дай обжигающему тебя огню вырваться на свободу, — скороговоркой проговорил Оуэн. — Что сделать?! Он не успел пояснить. Обступившая нас толпа заволновалась. Подобно морю, повинующемуся Моисею, она разделилась на два вала, между которыми прошли Джонатан и лекарь. Последний старался не отставать от широких шагов главы тайной Канцелярии и напоминал маленькую собачку, бегущую за слоном. — Здесь не на что смотреть, рины, — бросил на ходу Джонатан. — Возвращайтесь к празднику. Собравшиеся зеваки явно так не думали, но им не оставили выбора. Дворцовая охрана, появившаяся с небольшой заминкой, недвусмысленно дала понять, что представление окончено. Оуэна подхватили под руки двое бугаев из подчиненных Джонатана. Вспышка портала, и мой напарник исчез вместе с дракончиком. Все произошло так быстро, что через пару мгновений о случившемся напоминал разве что шепоток гостей. Все старательно сделали вид, будто ничего не было. Музыканты снова заиграли мелодию, на паркете закружились в танце первые пары. Я бы решила, что сцена с Оуэном мне привиделась, но о реальности ситуации напоминала опустевшая баночка, тяжким грузом покоившаяся на дне сумки. Мельком я заметила, как ко мне шагнул Джонатан. Я мысленно застонала, представив последующий допрос с пристрастием, но главу Тайной Канцелярии опередили: прямо передо мной возник Джейсон. — Рина Терренс, вы окажете мне честь? — нарочито громко спросил он и протянул руку. — С удовольствием! — с жаром воскликнула я.