Джеки повернулся к жене. Хотя – была ли она его женой? Бовендеры могли оказаться братом и сестрой или кузеном и кузиной. Они были поразительно похожи. – Ей и без писем дел хватает. Барбара покачала головой, полуприкрыв глаза, словно вспоминая все бесчисленные заботы доктора Свенсон: – Да, верно. – А у нас свой почтовый ящик, – сказал Джеки. – Когда мы переедем в другой город, почту нам перешлют на новый адрес. – Вы уезжаете? – спросила Марина. – Ну, рано или поздно уедем. – Барбара перевела взгляд на Родриго, который успел достать с полки упаковку салфеток. – Мы все время переезжаем. А здесь совсем загостились. Марина надеялась, что Барбара имеет в виду не Манаус. Сама она не знала, как сможет прожить здесь хотя бы неделю. – Где? В Бразилии? – Нет, здесь. – Джеки повел рукой, словно хотел сказать, что все это время они сидели в магазине Родриго. Барбара вдруг нахмурила брови и повернулась к Марине: – Вы знакомы с Анникой? Марина колебалась лишь секунду, молодые люди ничего не заметили. – Знакома. – Ну, тогда вы все знаете. Ее работа настолько важная… Джеки прервал ее: – И она так хорошо к нам отнеслась, просто чудо… – Думаю, проку ей от нас немного, – сказала Бар-бара. – Ведь мы не ученые. Но если она считает, что мы ей помогаем, если мы можем ее как-то отблагодарить, мы можем еще тут побыть. Не проблема. Во всяком случае, для меня – я могу делать свою работу где угодно. Вот Джеки сложнее. – Чем вы занимаетесь? – спросила Марина, надеясь услышать ответ от обоих Бовендеров. – Я писатель, – ответила Барбара. Джеки провел пятерней по волосам. – Я серфер. Да уж, серферу в Манаусе сложнее. Марина подумала о черных водах Рио-Негро, что сливаются с белыми водами Салимойнс и становятся Амазонкой. Она уже хотела спросить Джеки, как можно зарабатывать серфингом и как он справляется в условиях отсутствия вакансий, но тут в магазин зашел второй из двух ее манаусских знакомых – Милтон. Увидев Марину и Бовендеров вместе, он очень обрадовался. Свой строгий костюм таксист оставил дома и был одет по погоде – в легкий хлопок. И штаны, и рубашка были аккуратно выглажены. – Превосходно! – воскликнул Милтон. – Вы нашли друг друга и без меня. Марина протянула ему руку. Специалист по решению проблем был сейчас особенно кстати. – А я вышла прогуляться. – Не лучшее время для прогулок, но вот как все хорошо получилось, – заметил Милтон. – У меня прямо гора с плеч. Я ведь говорил им, чтобы зашли к вам в отель. Джеки отошел в сторону и принялся вертеть в руках коробку теннисных мячей – пусть она была одна на весь магазин, у Родриго, похоже, имелись товары на все случаи жизни, – а Барбара бросила на Милтона такой суровый взгляд, что тот вздрогнул. – Извиняюсь, – пробормотал он, не очень понимая, в чем провинился. Барбара вздохнула. Спереди к ее платью прицепился жук – небольшой, черный, с жестким панцирем и шипастыми лапками. Барбара попыталась его смахнуть, но насекомое держалось крепко. Тогда девушка сбила его на пол щелчком. – Вы простите нас, – сказала она Марине. – Мы всячески стараемся помогать Аннике прятаться от прессы, от других медиков и фармакологических компаний, мечтающих украсть ее работу. Ведь никогда не знаешь, чего ждать от человека, что бы он там ни говорил. – Мне ужасно жаль, – сказал Милтон. – Журналисты тоже к ней приезжают? – удивилась Марина. – Наверняка будут приезжать, если пронюхают про ее исследования. Да и крутились тут уже, до нашего приезда. Но важнее всего, чтобы люди ее не отвлекали. Даже с самыми благими намерениями. – Барба-ра пыталась говорить строго, но ей не хватало опыта. – Доктор Сингх работает в «Фогеле», – вмешался Милтон, пытаясь загладить свою оплошность. – Там же, где и доктор Свенсон. Ее послали сюда, чтобы… – Он посмотрел на Марину и запнулся. Та не говорила ему о цели своего приезда. – «Фогель»… – Барбара посмотрела на Марину. – Извините, но я как раз об этом и говорю. «Фогель» хуже всех. Их интересует только одно – как продвигаются исследования. Скажите на милость, как Анника может заниматься делом, если ее постоянно дергают?! Ведь речь идет о науке. Об открытии, которое, быть может, перевернет мир. Аннике нельзя отвлекаться от исследований ради всяких бюрократов. Вам известно, что вы не первая, кого «Фогель» прислал сюда в этом году? – Известно. Найди тогда Марина в себе хоть каплю сочувствия к девушке, она остановила бы ее. Но сочувствия не нашлось ни капли. Вернулся Джеки с теннисными мячами. Может, где-то в Манаусе был корт? – Вы знакомы с доктором Экманом? – Мы вместе работали. Барбара пожала красивыми, сияющими от загара плечами. – Ну, если он ваш друг, извините. Он, спору нет, был очень милый, но ужасно нам докучал. Вечно тут болтался, задавал нелепые вопросы, увязывался за мной. Мешал мне писать. Даже не могу представить, каково пришлось Аннике. – Он брал меня с собой смотреть птиц, – сказал Джеки. – Я втолковывала ему, что у Анники нет времени, но он отказывался уезжать, пока не встретится с ней. Наконец она приехала и забрала его с собой. Насколько мне известно, он все еще там. – Нет, – ответила Марина. – Или, вернее, да. Он умер. Конечно, вины девушки тут не было, совсем не было, но Марина почувствовала, как ее печаль переходит в гнев. Джеки положил теннисные мячи на полку и взял Барбару за руку – то ли сочувствуя своей спутнице, то ли присоединяясь к ее скорби. Кровь отлила у Бар-бары от лица, от шеи – даже золотистый загар, казалось, померк на ее плечах. – Доктор Свенсон похоронила его там же, на месте. Об этом она сообщила нам в письме. О его смерти она пишет очень скупо, но, как вы говорите, ей некогда, она занята исследованиями. Жена доктора Экмана попросила меня поехать сюда, в Манаус, и по возможности выяснить, что случилось. Она хочет понять, что ей сказать детям. Тут в магазин вошли три женщины, одна с ребенком, а через минуту появились еще двое. Похоже, все они были знакомы между собой. Мать передала ребенка своей спутнице, а сама стала выбирать растительное масло. – Мне нужно сесть, – ровным голосом произнесла Барбара. Бовендеры вышли на улицу и опустились на цементные ступеньки у входа. Спустя несколько секунд Джеки вернулся в магазин за бутылкой воды. – Ах, какое несчастье, – сказал Милтон Марине. – Бедный доктор Экман. Мне очень жаль. Марина кивнула, не в силах смотреть ни на Милтона, ни на Бовендеров, ни на полки с товарами. Когда Барбара выпила воду, Бовендеры ушли. Родриго собрал их покупки – салфетки, теннисные мячи, широкополую шляпу, манго и бананы, – разложил по сумкам и выписал подробный счет компании «Фогель». Марина уже досадовала на свою несдержанность: возможно, она оборвала единственную нить, которая могла привести ее в джунгли. Возможно, Андерс с его дотошностью показался Бовендерам назойливым, ухитрился их утомить. Но все-таки Марине хотелось думать, что, если бы умерла она, а Андерс приехал ей на смену, он бы тоже не вытерпел. 4 Джеки сидел впереди с Милтоном, а Марина сзади с Барбарой. Они ехали по дороге на пляж Понта-Негра. Через открытые окна в машину врывался ветер, и, как Барбара ни старалась придерживать волосы, тяжелые пряди то и дело били Марину по лицу. Джеки укачивало, а дорога не могла похвастаться ни прямизной, ни хорошим асфальтом. – Лучше, когда машину продувает? – спросил Милтон, но ответа не получил. – Ему нужен свежий воздух! – крикнула Барбара. Марина хотела было заметить, что свежим местный воздух назвать трудно, но сдержалась. Бовендеры позвали ее на пляж, и она твердо решила быть любезной. Когда Милтона попросили их отвезти, тот сказал, что выезжать нужно в шесть часов, не позже, мол, пляж, как и рынок, – исключительно утреннее мероприятие. Но Бовендеры и слышать не хотели о шести утра и заявили, что раньше девяти из дома не выйдут, иначе они будут просто никакие. В девять утра Милтон и Марина, как и было условлено, ждали у дверей квартиры, но Барбара с Джеки вышли лишь без пяти десять. «Не задался день», – подумала Марина. – А на доске вас не укачивает? – спросила она, перекрикивая шум ветра. Они ехали быстро, об этом попросил Джеки, чтобы поскорее выбраться из машины. – Ни капельки, – ответил он. – Он может прокатиться даже на волне-убийце, а вот лодки не переносит, – сообщила Барбара. – Господи, он даже смотреть на лодки не в состоянии! Не может даже гулять возле порта. – Пожалуйста, детка, не надо, – простонал Джеки. – Извини. – Барбара отвернулась к окну. – Зато когда сажусь за руль, никакой тошноты, – заметил Джеки. После очередного крутого поворота Милтон резко ударил по тормозам – на дорогу выбежала мохнатая белая коза. Даже Марина, никогда не страдавшая от укачивания, чуть не рассталась с содержимым желудка. Коза так и не поняла, что была на волосок от гибели. Она лишь с легким удивлением подняла голову, понюхала асфальт и отправилась дальше по своим делам. Джеки открыл дверцу, и его стошнило. – Я не могу пустить вас за руль, – заявил Милтон.