– Ты, похоже, вообще ничего не знаешь, да? Чтобы лёд превратить в каток, нужно кое-что посильнее мешочка ледяного порошка. Но по этой теме я больше ничего сказать не могу. Эта информация только для уровня Альфа. Обязательство о неразглашении. – Вы имеете в виду, что нужно что-то вроде волшебной палочки? – дерзко вмешиваюсь я ещё раз. Грегориус вымученно улыбается: – Моя смена на сегодня окончена. С остальными вопросами обращайтесь, пожалуйста, к моим коллегам. Окошко чата чернеет, и гном исчезает. Рука Филины больно вцепляется мне в бедро. Но я стискиваю зубы. Я её понимаю, потому что мне тоже совершенно не нравятся ответы Грегориуса. – Но… но… – лепечет она. – Откуда Момо взял волшебную палочку? Мы ведь тогда ещё не достигли уровня Альфа. Я киваю: – Хороший вопрос. И откуда он мог знать, какие предметы вообще есть на уровне Альфа? Точно не от Грегориуса, как он утверждает. Мне не нужно ничего добавлять. Филина застывает с открытым ртом. Она приходит к тому же выводу, что и я: – Ты правда думаешь, что Момо пират?! Я киваю: – Я думаю, Момо – это Либерти. – Но как он смог зарегистрироваться на портале под двумя разными никами? Это вообще возможно? – удивляется Филина. – Разве в таком случае не понадобится два аккаунта? – Если использовать разные адреса электронной почты и зайти с разных компьютеров, – предполагает Леон, – может сработать. Меня снова обжигает воспоминание о переписке между Либерти и Ханной: – О господи, он получил задание взорвать нас всех! – Что?! – Я подсмотрел. Она не написала ничего о «Команде хаоса», но я уверен, что теперь он должен нас взорвать. – Думаешь, Чана тоже? Он же его лучший друг. Момо такого никогда не сделает, – Филина качает головой. – Всех. Это был приказ. – Ханна может быть очень убедительной. Я знаю, о чём говорю, – кивает Леон. – Нужно предупредить Ариану и Чана, – Филина хватает телефон, но я останавливаю её: – Нет. Они тебе не поверят. К тому же расскажут всё Момо. Нам нужны доказательства, а ещё лучше – признание. Пираты хотели ввести мне сыворотку правды. Ты можешь сделать что-то такое? – В теории – да. Но для этого нужен волос единорога, которого у нас больше нет, – говорит Филина. – Тогда придётся его купить. У Филины вытягивается лицо: – Он должен быть из гривы, а не из хвоста. Знаешь, как это дорого? – Нет. Но сдаться – это не вариант. Чуть позже восьми мы расходимся. К сожалению, пора домой. Когда тебе всего двенадцать, родители не понимают шуток. Мы договариваемся оставить сотовые включёнными на ночь и связаться позднее ещё раз. Когда я добираюсь до дома, отец сидит и болтает в нашем саду с герром Боненбергером, которого он теперь и без любовного напитка называет Альфредом. Я присматриваюсь. Они не держатся за руки, и я не вижу безумного огонька в папиных глазах. Ну и хорошо. – Где мама? – спрашиваю я. – Развлекается, – отвечает он и с удивлением смотрит на мои босые ноги. Ну вот опять! – думаю с яростью я. Она встречается с этим тупым Пауком. Я должен во что бы то ни стало заполучить назад волшебную палочку и положить конец этой истории. – А с кем? – спрашиваю я, хотя знаю ответ. Но мне интересно, что мама сказала ему. – Она в кино с Хайке, – говорит он и подливает себе и Альфреду ещё немного «вкусного винишка». – А, вот как, с Хайке? Они в последнее время часто развлекаются вместе. Я не могу удержаться от ядовитого тона. Больше всего мне хочется встряхнуть отца, чтобы он проснулся, сказать ему, что он наконец должен открыть глаза, потому что Андреа уже много дней избавляется от балласта и планирует новую жизнь под именем Энди. Но он спокойно сидит здесь и почёсывает голову Колумба, лежащую на его коленях. – Ну-ну, Тоби. Ты ведь в последнее время тоже постоянно гуляешь с друзьями. Оставь маме немного времени на себя. Мне кажется, ей это сейчас нужно. На это мне нечего возразить, мне просто становится плохо. И тут у меня забурчало в животе. Весь день я ничего не ел. В холодильнике нашёлся только салат с лапшой. Я накладываю себе целую гору и прячусь в комнате. У меня всё ещё нет плана, но делать что-то надо. На всякий случай я ставлю перед дверью в комнату оставшуюся после переезда коробку, потом включаю планшет и захожу на портал. С Ушастиком под боком я просматриваю актуальные предложения, отправляя в рот очередную вилку лапши. Как же хорошо. Результат поисков оказался ошеломляющим. Волос из хвоста единорога стоил сто м-коинов. Сколько же стоит волос из гривы?! – Триста?! – вскрикиваю я. – Среда! Это и правда слишком дорого. Мой сотовый жужжит. Сообщение от Филины: «Только что написал Момо. Он хочет встретиться с нами. В полночь. Очевидно, придумал что-то захватывающее. Веселье для всех». Я: Это ловушка. Филина: Конечно, что же ещё? Я не так глупа. Я: Ты должна как-то остановить остальных. Филина: Ариана только что согласилась. Я: Среда. Филина: И Чан тоже. Что делать? Ушастик смотрит на меня большими глазами, и в них отражается моя грусть. Он знает, о чём я думаю. Я пишу Филине. Я: Если я раздобуду волос единорога, сколько времени понадобится, чтобы сделать сыворотку? Филина: Час. Что ты собираешься делать? У тебя же больше нет м-коинов! Я: Напишу позже. Я прижимаю Ушастика к себе и прислушиваюсь к нему: – Ты уверен, что хочешь это сделать? – И я прижимаю ухо к его мордочке. Я знаю, что бы он ответил. – Друзей не оставляют в беде, – повторяю я громко. – Я тоже так думаю. Всю жизнь он был рядом со мной. Он отгонял злые тени, охранял мой сон, всегда выслушивал меня и часто утешал. Я прижимаю зайца к себе и чувствую, как колотится моё сердце. Потом я ещё раз глажу его длинные уши. Мы оба знаем, что это расставание навсегда. Глава 25 Время поджимает