Приказ. Она повернулась к нему лицом. Их дыхания смешались, теплые и мятные. Она глубоко вдохнула. Так глубоко, что испугалась, не стал ли он частью ее. Он с самого начала был частью тебя. Нет. Я отказываюсь верить в это. — Я не отведу тебя к нему, но допрошу его ради тебя. — Черта с два, — ей захотелось схватить Рейеса за плечи и встряхнуть, но наверняка знала, что одно единственное прикосновение к нему лишит ее силы воли. — Я пойду с тобой. — Я… — он потер тыльную сторону шеи. — Нет. — Ты не отговоришь меня и обещаю, что будет драка, если ты попытаешься удержать меня. Длинный усталый вздох. — Ладно. Но сначала ты поешь. Ты едва на ногах держишься. Он окинул ее спокойным, лишенным любых эмоций взглядом. — Я должна знать, что с ними. Мне кусок в горло не полезет, пока этого не произойдет. Он покачал головой прежде, чем девушка успела договорить. — Это не обсуждается. Ты поешь, примешь душ, и только тогда мы пойдем. — Не указывай, что мне делать! Я не та глупышка, которую ты взял в плен в прошлый раз. Я не буду покорно слушаться тебя. — Ты такой видела себя раньше? Покорной? Она недоверчиво взглянула на него. — А ты нет? — Нет. Я видел сильную, гордую женщину, что сделает все необходимое для спокойствия и благополучия своей семьи. Не реагируй. Не смей реагировать. — Я была слаба и испугана. Теперь я знаю, как защитить себя. Огонь в ее голосе практически приглашал его узнать это из первых рук. Глупо с ее стороны, поскольку сил у нее сейчас, как у новорожденного. Но она хотела, чтобы он знал, что она сможет дать сдачи, посмей он обидеть ее. Он понимающе кивнул, но его задумчивое выражение лица не изменилось. — Я слышал о смертном, которого ты убила. «Смертный» сказал он, мгновенно напомнив о существующей меж ними пропасти. Затем в голове ее завертелись черные и красные вспышки, в ушах раздался болезненный всхлип, асфальт оцарапал ее ладони и колени, удар карандашом, эхом прокатился предсмертный вдох, и ей стало плевать на отличия меж ними. Она просто хотела, чтоб Рейес забрал ее в безопасное место. — Даника. Почему-то просто произнеся ее имя своим хриплым голосом, он был способен вырвать ее из омута ненавистных воспоминаний. Девушка сглотнула и тряхнула головой. — Я не сожалею о том, что сделала. Она надеялась, что говорит правду, поскольку сейчас вряд ли могла быть уверенна в своих ощущениях. — Я рад. Конечно же… стоп. Он сказал, что рад? — Почему? — Он хотел причинить тебе вред. Ты просто оборонялась. Мне бы очень хотелось оказаться там в ту минуту. — Ну, я не достаточно хорошо защищалась, — горько произнесла она, потом чертыхнулась. Вспоминать последующие события и проведенное у Ловцов время вряд ли назовешь мудрым ходом. Кроме того у нее есть задание поважней. — Откуда ты узнал о том, что случилось? Уже выдан ордер на мой арест? Она говорила так тихо, что сама едва различала свой голос, но он незамедлительно ответил. — Никакого ордера. Никто не знает. Но то, что я собираюсь рассказать тебе, Даника, нельзя больше говорить никому. Ты ненавидишь нас. И не без причины. Потому делиться с тобой важной информацией весьма глупо с моей стороны. И все же я хочу, чтобы ты знала, почему мы сделали то, что сделали. Внезапно ей стало страшно сделать новый вдох — или остановить его, или позволить ему продолжать. Какими ужасными секретами он собирается с ней поделиться? Приходилось ли ему приносить в жертву девственниц при свете полной луны? Была ли она следующей? Что ж, срочное сообщение. Она не девственница. Он глубоко вдохнул, чрезвычайно медленно выдохнул. Отвел глаза. — Я говорил тебе, что живущие здесь воины — не люди. Однако я не уточнил, что каждый из нас одержим… хм… демоном, — в голосе его звучал стыд. — Люциен — помнишь его? — одержим духом Смерти. Он приходит, когда вы, смертные, умираете. «Знаю», — едва не выпалила девушка, но успела прикусить язык. Разве что Стефано сказал, что они превратились демонов, а не то, что они просто одержимы ними. Все же плечи ее опустились от родившегося в душе облегчения. Забавно, что его признание принесло ей облегчение. Теперь ей не придется скрывать свое знание. «Что ты делаешь?» — завопил внутренний голос. — «Он не знает, что ты знаешь, и пусть так и будет». Облегчение весьма неуместно. Потому… как же ей отреагировать на подобное признание? Смехом? Воплями? — Демоны, — судорожно пытаясь вдохнуть, произнесла она. Что же еще ей сказать? — Да. — Я… я подозревала, — сказала она, выбрав полуправду. — В прошлый раз я видела необъяснимые вещи. Сверхъестественные вещи. Он кивнул, и ее облегчение возросло в два раза. — Я не хочу, чтобы ты боялась нас, — сказал он. — Мы демоны, да, но мы не причиним тебе вреда. Не более того, что уже натворили, — добавил он. Не очень похоже на обещание утешения, но ей в любом случае хотелось узнать его, может быть даже сознаться, зачем она здесь, чтобы он решил эту проблему за нее. Дуреха. Насколько нежным станет Рейес, узнав правду? Что она здесь затем, чтобы разузнать про него все возможное, чтобы потом эту информацию использовать против него. Ты делаешь это ради своей семьи. Не забывай. — Я не видела его в ту ночь. Опять облокотившись, чтобы создать между ними дистанцию, Рейес с любопытством осмотрел ее. — Не видела кого? — Люциена. Когда умер тот человек, я не заметила Люциена, — вопросы роились в ее голове с такой же скоростью, как тепло Рейеса покидало ее тело, оставляя ее замерзать и дрожать. — Ты сказал, что он был там и видел, что я сделала. — Тот смертный умер не на улице, а через три дня в больнице. Однако даже если бы он умер той ночью, ты все равно не увидела бы Люциена. Он способен невидимым пребывать в мире духов, выполняя свои обязанности. Она должна была заставить его продолжать. Это именно та информация, которую жаждет Стефано. От одной этой мысли в груди шевельнулось чувство вины. Вины? Почему? Рейес с его бандой заслуживают уничтожения. — Как такое возможно? Как он находиться в мире духов? Что он видит? — Это вопросы не ко мне. Продолжать настаивать, означало вызвать подозрение. Правильно? Ее голова не соображала достаточно хорошо. — Ты сказал, что все вы одержимы. Как-кой демон владеет тобой? Он замер, слишком неестественно выпрямив спину. — Напавшие на тебя люди были Ловцами. — Лоцами, — повторила девушка. Рейес проигнорировал ее вопрос, точно так же как это порой делала она. Возможно, это и к лучшему, что он не ответил. В данный момент она могла почти что вообразить, что все это очередной сон, что семья ее в безопасности, а ее волнует лишь то, успеет ли она закончить в срок картину для клиента. Она почти могла представить себе, что Рейес обычный мужчина, который пытается очаровать ее. Почти. — Эшлин некогда упоминала их, но в то время мы не знали, кто они такие. — Это группа людей, которая жаждет нашей смерти. Они полагают, что мир станет лучше без нас. — И это правда? — не смогла не спросить она. Его глаза потемнели. — До тех пор, пока у смертных будет свобода выбора, мир не будет идеален. Мы не принуждаем их творить зло. Они делают это по своему собственному желанию, — горечь звенела в каждом произнесенном слоге. — Однако Ловцы не принимают во внимание эту истину. Гораздо проще обвинять во всех бедах то, чего они не могут понять. Его слова имели смысл, но она не позволила им отвлечь себя. Ставки слишком высоки. — Ну, ты по своей воле охотился на мою семью. Почему? Скажи мне на этот раз. Я заслужила знать правду. Почему вы преследуете нас? Какое отношение все это имеет к моей семье? К тебе? — Даника… — Умоляю тебя. Скажи!