Пораженный Джеймс посмотрел на дочь. – Очень тонко подмечено! Мэгги закатила глаза. То, как она склонила голову набок, было практически точной копией жеста Лорен. Джеймс почувствовал, как его захлестнула волна нежности. – На самом деле я не думаю, что люди Пи Баэо хоть когда-нибудь здесь жили. Исследования с воздуха не показали поблизости никаких следов захоронений или свалок. Я также просветил строения георадаром. Они сплошные, внутри нет никаких пустот. Так что, пожалуй, не совсем точно называть это место «городом». – Тогда что это? – Понятия не имею. Будем надеяться, я смогу это установить до того, как через неделю здесь все полностью исчезнет. – Каков его возраст? – Насколько я могу судить, Пи Баэо потерял всю воду около двадцати тысяч лет назад. Хотя я не знаю, что именно произошло, процесс, по-видимому, занял всего несколько столетий. По мере того как запасы воды иссякали, жители сражались за скудеющие ресурсы. Все поселения, которые я обнаружил, уничтожены в ходе военных действий. Разрушения такие сильные, что роботы смогли найти совсем немного уцелевших артефактов. – Однако это место выглядит нетронутым. – Совершенно верно. Расположенное в тысячах километров от ближайших обжитых районов, это место уцелело, в то время как остальной Пи Баэо умер. И я хочу выяснить почему. – Но это же были совершенно чуждые людям существа. Почему они тебя так волнуют? Они ведь даже не подозревали о нашем существовании! – В голосе Мэгги опять появилось осуждение. Она снова вспомнила о том, что отец столько времени не пытался связаться с ней, хоть как-то ее узнать. – Это правда, – подтвердил Джеймс. Перемена в голосе дочери встревожила его. Он не хотел снова иметь дело с разъяренным, безрассудным подростком. К тому же вопросы Мэгги огорчили его. Джеймс никогда не мог толком объяснить, почему работа так важна для него. И все-таки он решил попробовать. Быть может, дочь поймет его, в отличие от жены. – Человечество долгое время изучало звезды. Однако мы по-прежнему одни во Вселенной. Все инопланетные цивилизации, обнаруженные нами, погибли. Подавляющее большинство цивилизаций эгоцентричны и сосредоточены только на настоящем. Они особо не заботятся о том, чтобы оставить наследие для тех, кто придет, когда их уже не будет. Их живопись и поэзия, возвышение и падение, их краткое существование во Вселенной – практически все это не поддается восстановлению. А меньше чем через неделю ледяные кометы и астероиды, направленные специалистами по терраформированию, подвергнут бомбардировке поверхность этой планеты и вернут на нее воду. После чего даже последние следы старой цивилизации будут уничтожены. Но мне всегда казалось, что народы, которые я изучаю, оставили какое-то послание, которое я должен передать дальше. То, что я обнаружу, станет завещанием и шепотом народа Пи Баэо. Изучая его, я установлю с ним связь, передам их послание, и человечество перестанет быть полностью одиноким. Задумчиво посмотрев на него, Мэгги пожевала губу. Джеймс осторожно выдохнул; он испытал необъяснимую радость, увидев, как дочь едва заметно кивнула. Солнце погружалось за стену из кубов. – Уже поздно, – сказал Джеймс. – Вернемся сюда завтра. * * * Пока Джеймс готовил на камбузе ужин, Джулия занималась обучением Мэгги. Вывесив в воздухе голографическую проекцию периодической системы элементов, ИИ бубнил о свойствах лантаноидов. Проведя много времени в обществе Джеймса Белла, ИИ приобрел вкус к заумным рассуждениям. Постепенно веки Мэгги сомкнулись, и она клюнула носом. Джулия остановилась. – Ты даже не стараешься меня понять! Ты не ходишь в школу уже два месяца! Как ты намереваешься наверстать упущенное, не прилагая усилий? – Не кричи на меня! Я не по своей воле не хожу в школу. Джулия смоделировала свой голос, сделав его более мягким. – Извини. Понимаю, тебе очень нелегко – ты потеряла мать. – А ты-то что в этом понимаешь? – сердито воскликнула Мэгги. – Пусть я машина, но я много лет провела с доктором Беллом… И я также знала твою мать. Мэгги вскинула голову. – Расскажи мне о моих родителях… Что у них произошло? – Не могу. Это личное. Мэгги оглянулась на суетящегося на камбузе отца. Придется подождать. – Ты не можешь выбрать тему поинтереснее химии? – А что ты считаешь интересным? – Как насчет археологии? Мы можем попытаться расшифровать тексты, обнаруженные сегодня на пирамидах? Эта тема не значилась в стандартной программе обучения, однако Джулия решила уважить желание девушки. – Хорошо. Как ты понимаешь, здесь нет никакой надежды найти Розеттский камень[104]. Поэтому предположения о значении текста должны основываться на нелингвистических… – Да, да, знаю. Просто покажи мне образцы других письменностей, имеющих хоть что-то общее с тем, что мы увидели на пирамидах. Джулия пискнула, выражая недовольство тем, что ее перебили, но убрала периодическую таблицу и вывела вместо нее фотографии надписей, обнаруженных в других разрушенных городах на Пи Баэо. – Вот эти символы, кажется, совпадают с подпоследовательностью надписей на пирамидах. Мэгги изучила фотографии. – Увеличь немного. Я хочу понять, где вы их нашли. Джулия повиновалась. Мэгги озадаченно нахмурилась. Распознавать фотографии оказалось значительно сложнее, чем аккуратные рисунки в учебниках по археологии. Девушка не могла понять, что это такое. Ей казалось, она видит перед собой груды мусора. Джулия молчала, все еще злясь на нее. – Станет гораздо легче, если ты посмотришь на трехмерное изображение, – сказал Джеймс, выходя с камбуза. – Джулия, выведи модели и покажи Мэгги, где были обнаружены эти символы. Голографическое изображение сменилось на реконструкцию высоких красивых домов инопланетян, покрытых сотовым узором окон и дверей. Джулия выделила места, где были обнаружены совпадающие символы. – Видишь закономерность? – спросил Джеймс. – Все эти надписи обнаружены рядом с дверными проемами, – сказала Мэгги. – Возможный перевод? – Вход? – Или выход. – То есть после всего объема работ мы по-прежнему не можем понять самую содержательную часть послания? – рассмеялась Мэгги. – Мы так и не знаем, что говорят эти надписи: «Добро пожаловать! Заходите!» или «Убирайтесь прочь и не смейте сюда соваться!». Джеймс впервые услышал смех дочери, восторгаясь тем, что уловил в нем отголоски смеха Лорен, а также своего собственного. Его захлестнула волна чувства близости, приправленная сожалением. * * * Мэгги на цыпочках прокралась мимо отцовской каюты в кабину челнока. За стеклом в восточной части небосвода были видны сотни ярких полосок. Несущие разрушение и одновременно возрождение кометы омывали чуждый ландшафт серебристым сиянием. Осмотревшись по сторонам, девушка отыскала отцовский шлемофон, надела его и обратилась шепотом к безмолвному мраку: – Джулия! В наушниках послышался голос ИИ: – Да? – Расскажи мне о моих родителях. Джулия молчала. – Хорошо, не хочешь по-хорошему, сделаем по-плохому. – Пододвинувшись вперед, Мэгги достала из-под консоли клавиатуру. Она нажала несколько клавиш и подождала, когда оживет проекционный дисплей на стекле кабины. В левом верхнем углу появился мигающий курсор. Мэгги набрала команду: > (DEFINE ACKERMANN-HEAP-FILL (LAMBDA () ([105] – Так, хватит! – нарушила тишину Джулия. Мэгги улыбнулась, уловив в голосе ИИ злобное шипение. – Вовсе не обязательно опускаться до машинного кода. Я разрешу тебе доступ, но затем обязательно извещу доктора Белла…