…Название «Грема» уходит корнями в эпоху до Чумы, связывая нас с загадочным прошлым. Когда-то давно величественный прибрежный мегаполис Роанфлэр являлся солнцем гордого Содружества, планетами в котором были города поменьше, деревни и острова залива Массенваль, каждая из которых занимала свое назначенное место подобно сверкающим драгоценным камням, тщательно уложенным в мозаику полей, лесов и моря. Здесь жили десятки миллионов человек, мечтатели в фантастическом мире, построенном из стали и электричества, где даже погода подчинялась их прихоти, а до секрета вечной жизни было рукой подать… Жители Роанфлэра в сверкающих одеяниях выстроились по обеим сторонам дороги, чтобы наблюдать за зрелищем. У многих на лице была скука. Гирлянды из свежих цветов украшали их головы, а торговцы в стоящих позади толпы лавках предлагали такие яства, о которых Ава знала только по рассказам странствующих сказочников: свежий тунец, ягненок, зажаренный на вертеле, дымящиеся лобстеры (должно быть, добытые в туманной дали моря на востоке за многие мили от берега). Причудливые служебные машины (вероятно, приводимые в действие электричеством) жужжали в воздухе и гудели на тротуарах, двигаясь невероятно точно и плавно. Вдалеке, за толпой и торговцами, виднелись развалины небоскребов, горы искореженной стали и битого стекла, опутанные густыми лианами, служащие домом для тысяч птиц. Баше замедлилось и остановилось. Как и другие кандидаты, Ава высунулась в окно, у которого сидела. Впереди возвышался холм Флэр-Хилл, на вершине которого стоял величественный Дворец Содружества с позолоченным куполом. Девушка прищурилась в надежде на то, что первой увидит легата, а может быть, даже серебристый зонтик, извещающий о присутствии самой Седьмой Архонтессы. Чума, судя по всему, в одночасье смыла прочь пену праздной и греховной цивилизации, о которой мы читаем в сохранившихся трудах древних мудрецов: крошечные электронные устройства, позволявшие разместить мозги в рисовом зернышке, раскинувшиеся между континентами сети, выполнявшие любое желание, мнимое золото, извлеченное из воздуха… Законы природы, которые, как считали наши предки, были им понятны, перестали действовать, в морях и на суше появились чудовища, покаравшие их за высокомерие и спесь. Миллионы людей погибли, а оставшиеся в живых столкнулись с преобразившимся миром, в котором сама Жизнь стала более мстительной и причудливой. И только благодаря сверхчеловеческим усилиям Первого Архонта, которому помогали его преданные Раскрывшиеся соратники, удалось восстановить мир и порядок после хаоса последствий Чумы. У каждой из тридцати шести префектур Гремы собственный климат и сельское хозяйство, и каждая несет свой собственный шрам, оставленный Чумой… В одной префектуре обширные сады, приносящие сладкие плоды, но в этих плодах нет семян; в другой земля и вода отравлены так сильно, что там ничего не растет и местным жителям приходится копаться в развалинах, чтобы хоть как-то выживать; в третьей озера и реки кишат замечательной рыбой, хотя у многих особей по две головы или по три хвоста… За границами этой новой Гремы, вне области влияния возрожденного Роанфлэра, плотный туман делает невозможным судоходство и страшные чудовища поджидают тех безрассудных смельчаков, которые дерзнут туда сунуться… Добиться мира в Греме было очень непросто, и еще труднее было его сохранить. И ключом тут является Раскрытие. Однако вместо легатов или Архонтессы Ава увидела еще более восхитительное зрелище. Повелители Гремы, мужчины и женщины, которые, возможно, когда-то давно сами так же восхищенно озирались по сторонам широко раскрытыми глазами, стояли на ступенях Дворца Содружества, готовые встречать новых кандидатов. Они не были облачены в роскошные наряды, их не окружали электрические машины, они не ездили на механических чудовищах, поглощающих биодизельное топливо. Повелители Гремы просто стояли, полностью обнаженные, являя свое Раскрывшееся восхитительное естество… * * * Запах горелой канифоли и расплавленного пластика заставил Аву очнуться от воспоминаний. Мысленно выругавшись, девушка поспешно убрала паяльник, пока тот не наделал новых бед. «Нет!» – решительно заявила она себе. Ни к чему вспоминать свой позор, зацикливаться на прошлом. Нужно сосредоточиться на том, что есть здесь и сейчас, на насущных делах. Пусть мусорные прииски никогда не принесут им с Шоу богатства, но это честный, надежный заработок, которым можно гордиться. Лишенная помощи брата, Ава лишь далеко за полночь закончила выпаивать и проверять электронные компоненты. Добыча оказалась средней: за несколько больших конденсаторов в следующий базарный день можно будет выручить неплохие деньги. Ава осталась довольна. Проснувшись на следующий день, она обнаружила, что по-прежнему одна в хижине. Приготовив завтрак, Ава выжидала до тех пор, пока солнце не поднялось слишком высоко, чтобы не обращать на него внимания. Она неохотно собралась и отправилась на прииски. К полудню Ава уже не находила себе места от беспокойства. Никто из старателей не знал, где Шоу. Нарастающая тревога сжимала девушке сердце, и она покинула прииски и вернулась в деревню. Ава обошла всех соседей, спрашивая о своем брате. Знакомые и соседи качали головой, не в силах ей помочь. Опасаясь худшего, Ава отправилась искать Фей Суэлл. * * * Хотя основным ремеслом Фей Суэлл, как и большинства жителей префектуры Драйп, была работа на мусорных приисках, Ава не могла припомнить, когда в последний раз видела ее с лотком у ручья. На самом деле Фей зарабатывала на жизнь браконьерством, промышляя зверей и дичь в соседних, более богатых префектурах. Время от времени Фей даже отваживалась углубляться в туман за границами Гремы, добывая экзотическое мясо чудовищ, за которое давали хорошие деньги на черном рынке искатели приключений из Драйп-Тауна и Вустера. Не обращая внимания на холодные взгляды двух мускулистых парней, стоявших рядом с Фей (охотница имела целый отряд таких, сопровождавших ее повсюду), Ава подошла к ней и вежливо поинтересовалась, не видела ли та ее брата. Имея рост шесть футов четыре дюйма и вес не меньше ста кило, Фей выглядела весьма внушительно. За поясом у нее был длинный охотничий нож без ножен, поэтому в лучах солнца сверкало холодное лезвие, покрытое пятнами не то ржавчины, не то крови. Невозмутимо глядя Аве в глаза, охотница ничего не сказала. Ее лицо, такое же черное, как и коротко стриженные волосы, оставалось непроницаемым. У Авы заколотилось сердце. Фей славилась своим вспыльчивым нравом. Девушка мысленно взмолилась, чтобы Шоу никоим образом не оскорбил эту женщину. Сделав над собой усилие, она выдержала взгляд Фей, стараясь не показаться ни раболепной, ни вызывающей. Наконец охотница покачала головой. – Вчера вечером твой брат действительно приходил ко мне, – низким, утробным голосом произнесла она. – Но он не захотел присоединиться к моей милиции. – Замечательно! – вздохнула с облегчением Ава. – Замечательно? – прищурилась Фей. – «Гнилые» собрали значительные силы всего в нескольких днях пути отсюда. Каждый житель провинции должен записаться добровольцем в милицию. – Сражаться с бандитами – задача армии. У Архонтессы есть генералы. – Это слова труса, – сказала Фей, не скрывая своего отвращения. – В какую, по-твоему, эпоху мы живем? Власть Архонтессы – лишь на словах, и генералы с губернаторами отвечают на ее мольбы, только если пожелают. В настоящий момент их больше занимают междоусобные склоки, чем борьба с бандитами. Смельчаки должны вступить в ряды милиции, чтобы защитить свое имущество и заработать себе состояние и имя. – Не всем уготовано жить мечом, – возразила Ава. – Пусть работа на приисках не очень престижна и не приносит богатства, но она гораздо безопаснее, чем последовать за вами. Я рада услышать, что у Шоу есть голова на плечах. Широко раскрыв глаза, Фей смерила Аву взглядом, словно была не в силах понять смысл ее слов. Наконец она засмеялась, буквально затряслась от хохота. – Что тут такого смешного? – спросила Ава, чувствуя, как у нее в груди нарастает страх. – «Голова на плечах», – передразнила ее Фей, силясь унять веселье. – Вы с братом оба дураки, но только каждый в своем роде. – О чем именно вы с ним говорили? – Твой брат спросил у меня, есть ли правда в слухах о том, что «гнилые» получили доступ к запасам вина Раскрытия. Кровь схлынула с лица Авы. – Ч-что? – Я ответила ему, что точно не знаю, но, исходя из того, что мне известно об этом мире, такое возможно. – Как вы могли это сказать? – воскликнула Ава. – Оранжевые Братья – бесстыдные лжецы, и их культ для одних только легковерных… – Ты не знаешь всего того, что известно мне, – перебила ее Фей, и в ее голосе прозвучала тень угрозы. Она помолчала, успокаиваясь, добавила: – Затем Шоу спросил, где, на мой взгляд, может быть расположен лагерь «гнилых». Я посоветовала ему пойти строго на запад, через разбитое шоссе. Он поблагодарил меня и ушел. Ава пришла в ужас. До сих пор она не отдавала себе отчета в том, насколько глубоко Шоу одержим Раскрытием. У нее в голове промелькнули рассказы о том, какие ужасы якобы творят Оранжевые Братья и «гнилые». – Мой брат собрался украсть у бандитов вино Раскрытия. Мы должны найти его, пока еще не слишком поздно. Идемте со мной! Захватите с собой всех своих сторонников! – А ты и правда такая же сумасшедшая, как твой брат, – покачала головой Фей. – Напасть на лагерь «гнилых» маленьким отрядом милиции – самоубийство! Он твой брат, а не мой. – Слова труса! – гневно бросила Ава. Охотница залилась краской. – Да что ты знаешь о… Но Ава уже ушла. * * * Красное солнце висело на западе подобно спелому персику, подвешенному на облаках-деревьях. Ава продиралась сквозь заросли арука высотой по плечо, не обращая внимания на колючки, которые цеплялись, царапали, рвали. Одежда ее превратилась в клочья, по лицу и рукам струилась кровь. Девушка уже несколько часов шла без дороги напрямик через дикие заросли по ту сторону разбитого шоссе, двигаясь на запад. До сих пор ей не встретилось никаких следов Шоу, но она чувствовала, хотя и сама не смогла бы объяснить как, что ей нужно идти дальше. Разбойники-«гнилые», бандиты, подпавшие под культ Оранжевых Братьев, поклялись «беспощадно убивать богачей и пиршествовать их жиром». Однако на самом деле они по большей части охотились на бедняков в глухих, преимущественно сельских провинциях вроде Драйпа. Настоящие богачи имели возможность укрыться за городскими стенами, не опасаясь за свои дома и долговые расписки. А тем временем крестьянам, пастухам, рыбакам и старателям оставалось только полагаться на милосердие бандитов. Поле арука простиралось подобно бескрайнему морю, порывы ветра гнали волны раскачивающихся стеблей. В вечерней прохладе над полем сгущался туман, окутывая все вокруг пеленой кровавой дымки. Время от времени из этого зеленого моря вылетал краснокрылый дрозд и проносился в тумане, словно летучая рыба, мелькающая над волнами, с громким пронзительным криком, напоминающим лязг железной чешуи. Ава остановилась, учащенно дыша. Она устала, начинало смеркаться. Ночевать в глуши, особенно в этом непреодолимом море травы, было опасно. Девушка посмотрела себе под ноги, на землю, виднеющуюся между унизанными колючками стеблями арука. А что, если… Может, ей лучше… Похоже, придется… «Нет!» – решительно отвергла эту мысль Ава, чувствуя, как колотится от страха и сомнений сердце. С самого своего возвращения из Роанфлэра она хранила эту тайну в себе, не желая воскрешать те события, которые унизили семью, смертельно огорчили родителей, покрыли ее несмываемым позором… И снова пронзительный крик, похожий на скрежет друг о друга металлических пластинок, вызвал у нее мурашки. Вздрогнув, Ава вдруг осознала, что это вовсе не крик дрозда. Звук был более громким, более жестким, неослабевающим. И вместе с металлическим лязгом Ава услышала что-то еще, вроде своего собственного учащенного дыхания, но только более отчаянного и дикого. Поднырнув под стеблями арука, Ава всмотрелась в сгущающийся туман, стараясь усилием воли унять бешено колотящееся сердце, чтобы лучше слышать. Вдалеке по морю травы раскатилась рябь, словно это корабль рассекал волны. И все это сопровождалось громким фырканьем и долгим ржанием, разорвавшим туман подобно вспышке молнии. Позади этого возмущения Ава разглядела присутствие чего-то еще, по-прежнему скрытого в тумане, какого-то чудовища, движущегося с механической точностью: «тук-дзинь-тук», «тук-дзинь-тук».