Например, петь и танцевать рядом со спящим медведем, разумеется, запрещается. Петь и танцевать — само по себе дело хорошее, но ровно в этом случае плохое. С другой стороны, никто не запрещает угостить усталого барсука стаканчиком сока, даже если ты при этом случайно споткнёшься и немного его обрызгаешь. Это поступок хороший, так делать не возбраняется. Какой я, однако, умный, подумал Гордон. Его мысли, словно канатоходцы, балансировали высоко на тонкой проволоке. Он поспешил к столу и записал: Разрешается быть добрым и делать то, что не хорошо и не плохо, до тех пор, пока это делать не запрещается. Запрещается быть злым, кроме тех случаев, когда ты хотел быть добрым или сделал что-то такое, что не хорошо и не плохо. Комиссар остался очень доволен. Теперь Книга законов стала краткой и понятной. Но всё же в меру запутанной. Маленькие животные рты раскроют от восхищения! Гордый собой, он достал печать. Поднёс её к бумаге — в самом низу. Чуть подвинул вправо. Прищурился, желая удостовериться, что ставит ровно. Чуть подвинул влево — идеально. Комиссар прижал штемпель к листку. Ка-данк! Какой ровный и красивый штамп! Потом он достал секретную банку с кексами, припрятанную в корзине для мусора под большим письменным столом. И съел несколько секретных ночных кексов — шоколадных и чёрных как ночь, с тонким ломтиком лимона, похожим на месяц. Теперь пора готовить сюрприз! Комиссар долго копался в шкафу. Наконец отыскал фуражку для Жаби, которую она сможет носить, когда тоже станет комиссаром. Золотой значок был как раз нужного размера, с короной и двумя деревьями. Гордон почистил его и убрал фуражку в надёжное место. Потом заглянул в тюрьму. Жаби крепко спала. — Как она обрадуется! Комиссар Гордон принялся петь и приплясывать. Вполголоса подвывая и тихонько притопывая. Глава 6. ААААА Комиссар Гордон лёг в кровать. Он уснул с первыми лучами солнца. Ровно в это же время проснулась Жаби. Было немножко обидно, что они не встретились. Зато получалось, что один полицейский всегда начеку. Гордону сразу начал сниться сон про детство. Он был пухлым жабёнком в коротких синих штанишках и держал свою маму за руку. Ему было очень весело и хорошо. Жаби нравилось, когда Гордон ложился спать и она оставалась в отделении одна. Она сразу уселась за стол. Достала печать. Чуть выше. Нет, чуть ниже. Вот так. Нажимаем: ка-данк! И ещё раз, рядом: ка-данк! Жаби играла, что она — комиссар полиции и к ней пришли посетители. Она сделала такое лицо, будто очень занята. — Комиссар полиции Жаби, — представилась она. — Как у нас тут дела? — Я — знаменитый комиссар Жаби! — повторила она, снова напустив на себя важный вид. — Секундочку, я только поставлю печать… А потом она стала писать. Она написала множество маленьких палаток. АААААА. — Ааа! — произнесла она вслух и отдала честь. Но ей хотелось написать и другие буквы. Она побежала в тюрьму и подёргала Гордона за руку: — А букв много? А есть ещё буквы? Наконец Гордон понял, о чём она твердит. — Тридцать три! — сонно промямлил он. — Точно, не больше? — обрадовалась Жаби. — Тогда я их быстро выучу. Какие есть ещё? — «3», — сказал Гордон и зевнул. — Она похожа на змею. — О нет, какой ужас! — Потом есть «М», она похожа на горы. И «Р», похожая на топор. Ещё один важный знак в законах называется «параграф» и похож на крендель. §. Жаби поспешила к столу. Взяла новую стопку бумаги и стала писать горы. А между горами — маленькие палатки. Потом она написала несколько топоров, чтобы тем, кто живёт в палатках, было чем рубить дрова. МММАААРРР. Как же весело в походе… Наконец Жаби собралась с духом и написала извивающуюся змею, которая приползла в палаточный лагерь. Получился небольшой рассказ, который так весело начинался и так печально заканчивался. МММАААРРРЗ. — Эй ты, злобная змея! — громко сказала Жаби. — Я знаменитый комиссар Жаби. Немедленно убирайся из палаточного лагеря! Потом она написала § и поставила печать. Ка-данк! Весь день до самого вечера Жаби сидела и писала буквы и ставила штампы. — Я пишу и штампую целый день! — напевала она себе под нос. А тем временем комиссару Гордону снился сон. Он шёл вдоль реки с мамой, держа её за руку. Они остановились, и мама устроила ему на берегу пикник с кексами. «Мой миленький Гор-донушка, ты самый симпатичный на всём белом свете!» «Тю-тю-тю», — отвечал ей Гордон, потому что был ещё совсем маленький. Мама налила ему сок в стаканчик и дала трубочку, и Гордон тут же принялся пускать пузыри. «Дорогой, мы так не делаем!» — ласково пожурила его мама. Какой чудный сон… Но ближе к вечеру кое-что произошло. Панг! Дверь в отделение распахнулась. Комиссар сел в кровати, а Жаби подскочила на стуле. В отделение влетел камень. Что это было? Жаби первая подбежала и увидела, что камень обёрнут в бумажку. Жаби развернула её. Но ничего не поняла. Там не было ни гор, ни змей. Она узнала только топор и палатку. Жаби поспешила отдать бумажку комиссару. На бумажке было написано ВОРОНА. — Анонимка! — сонно пробормотал комиссар. — Кто-то хочет выдать нам имя злодея, но сам желает остаться в тени. Кто бы это мог быть? Жаби взяла бумажку и понюхала её. Пахло шерстью, морковкой и травой. — Это кролик! — закричала она. — Браво! — сказал Гордон. Коллеги поспешили к двери, комиссар — прямо в пижаме. — Пистолет не возьмём, да? — уточнила Жаби, задержавшись у стеклянного шкафчика, в котором он был заперт.