Это идет вразрез со всем моим планом. Я не знала, что будет так трудно бороться с Лукасом. Я не знала, что он может так сильно повлиять на меня. На секунду представила, как его губы накроют мои в очередном приступе собственничества, если сдамся, если бы я была с Лукасом, это прекратило бы эти нелепые издевательства. Меня бы втянули в его круг. Картер Бернс не сможет со мной связываться, потому что я буду неприкасаемой. Под защитой Лукаса. Я была бы его. На эту короткую секунду я счастлива, когда представляю. Пока не наступит реальность. — Нет, — отвечаю я хриплым шепотом. Лукас напрягается, его большой палец все еще проводит по моим губам. На его щеке дергается мышца. От него волнами исходит дикость, которая заставляет меня напрячься. Я не знаю, что он собирается делать. Высокое напряжение между нами разрывается громким звонком телефона. Некоторые люди в гостиной ворчливо стонут, протестуя против того, что их сон прерван, и их тянет на поверхность, чтобы встретиться с похмельем. Лукас отходит от меня, чтобы ответить на звонок, и я остаюсь одна, пытаясь успокоить бешеный ритм своего сердцебиения. Его голос глубокий и прямой, когда он говорит по телефону. Я поворачиваюсь и краду его недопитый кофе, вместо того чтобы найти кружку в многочисленных шкафах, наполняю кружку кофе из модной кофеварки и налетаю на его холодильник в поисках сливок. — Спасибо. Я пошлю людей, как только ты сообщишь мне, что все благополучно убрано. Лукас кладет трубку и автоматически тянется за своей кружкой, но вместо этого она оказывается в моих руках, когда я делаю глоток. Его глаза сужаются. Без слов он достает новую из шкафа над кофеваркой и наливает кофе, запивая его черным. — Они работают над расчисткой дороги. Кто-то позвонит, когда по ней снова можно будет ездить. — Значит... все застряли здесь до тех пор? Его рот дергается. — Ага. — Лукас произносит «р» и смотрит на меня поверх ободка своей кружки, пока пьет. — Ты застряла здесь со мной. Тот побег в стиле Беара Гриллса через дикую местность, о котором я подумала вчера вечером в горячке, сейчас выглядит очень неплохо. 24 ЛУКАС Дорога расчищается примерно за восемь часов. Новизна вынужденной остановки быстро прошла для большинства людей. Кроме Девлина, который всегда болтается поблизости, пока мне не понадобится переправить его обратно через озеро. По крайней мере, когда это происходит после метели, есть очарование свежего снега и бои снежками, чтобы занять себя. Прием сигнала в горах может быть нестабильным. В поселке есть усилители сотовой связи, но я не раздаю свой WiFi всем, кто устраивает вечеринки у меня дома. Большинство людей весь день толпились вокруг моего участка. Около пятидесяти человек застряли, болтаясь возле тех, где был лучший прием, чтобы связаться с родителями и развлечься в социальных сетях. Местный хэштег стал трендом: #SOSatSaints. Моя лента Instagram пестрила множеством постов с этим тегом. У меня не было достаточно еды в доме, чтобы накормить всех. В лодке тоже закончился бензин, поэтому я не мог поехать к Девлину за добавкой. У нас есть гребная лодка, но я ее ненавижу. Люди действовали мне на нервы. В собственном доме, когда не было вечеринки, мне было труднее держать маску на месте. Все, чего я хотел, это вернуться в свою комнату к Джемме, но она вместе со своим братом оставалась вне поля зрения. К тому времени, как они разобрались с оползнем и поваленным деревом, все разъехались по машинам. Рад, что все они уезжают. Все, кроме одного человека. Я обнимаю Джемму за талию, когда Алек говорит, что у него все готово, они здесь последние двое, даже Девлин ушел. Она все еще в моей толстовке и шортах, когда солнце поздним вечером прорезает озеро. Мы сидим на задней террасе и едим замороженную пиццу, которую я засунул в духовку час назад. Алек откусывает еще кусочек. — Это уже устарело, — бросает Джемма через плечо. — Не для меня. — Я затаскиваю ее к себе на колени в кресло Адирондак и предлагаю ей кусочек своей пиццы, она вздыхает, но соглашается. — Я думаю, тебе стоит остаться. Брови Алека взлетают вверх. Джемма последовала его примеру. Забавно, что у них обоих иногда одинаковые выражения. — Эм, — тянет Джемма. — Сумасшедший, что ты сказал? Она выглядит как возмущенный мем парня, моргающего в неверии. — Оставайся здесь со мной. — Почему? Я бормочу ей на ухо, чтобы Алек не услышал. — Потому что, если ты этого не сделаешь, я просто пойду за тобой домой и притащу тебя обратно сюда. Я не готов тебя отпустить. Держи свое окно незапертым для меня, хорошо? Джемма ударяет меня по плечу без особой силы, и я погружаю пальцы в штанину баскетбольных шорт и провожу по ее коже. Когда она вздрагивает от моего прикосновения, на кончике моего языка появляется возбуждение от успеха. Джемма пытается молча возразить, и я отвечаю ей тем же. У нас целый разговор, в котором нет ничего, кроме наших лиц и рук. — Ого. — Алек обращается к нам с обвинительной интонацией. — У вас, ребята, молчаливое общение. Как давно ты трахаешь мою сестру, чувак? — Алек! — Джемма пытается вырваться из моих коленей, хмурясь на меня, когда я не отпускаю. Я отпускаю ее, подняв руки вверх. Она бросается на брата, отталкивая его назад, несмотря на то, что он выше ее. Она — маленькая вертихвостка, и это заставляет угольки гореть в моей груди. — Я не буду с ним спать, мы просто целовались. Это не все, но я не собираюсь признаваться в этом ее брату. Я точно не расскажу ему о том, как ласкал ее пальцами на студенческой стоянке, я уже чувствовал себя дерьмово из-за того разговора с Картером в присутствии Алека. — После того, как мы доставили тебя в комнату вчера вечером, Джемма ушла. — Мое внимание на секунду переключилось на нее. Я все еще хочу знать, что, черт возьми, произошло, что привело ее в состояние ужаса. — Я пошел за ней под дождем. Так мы узнали о перекрытой дороге. Джемма чуть не врезалась в дерево на твоей машине. — Ты мне ничего из этого не рассказывала, — говорит Алек Джемме, положив руки ей на плечи. — Святое дерьмо, ты в порядке? — Я в порядке. Это было... да. Лукас привез меня сюда. Джемма замолкает на секунду, погрузившись в размышления. Она проводит рукой по синяку на ноге, выглядывающему из-под шорт и смотрит на меня. Вот оно. Она не знает, как объяснить это своей семье. Я поймал ее. Я едва заметно киваю ей. Она нахмурилась и зажмурила глаза. — Хорошо. Алек, скажи маме и папе, что ты подбросил меня к Блэр на выходные. — Что? Почему? — Алек отшатнулся от нас. — Они прочтут тебе лекцию о твоем безумном вождении, но пока ты не пострадала, они не будут слишком строги к тебе. — На его лице промелькнуло предчувствие ревности. — Кроме того, они больше никогда на тебя не кричат. Интересно. Может быть, именно поэтому он сначала согласился с тем, что мы преследуем Джемму. Если бы у меня была сестра, я уверен, что умер бы за нее, прежде чем позволил бы парням домогаться ее так, как это делали парни из школы Сильвер Лейк. — Просто сделай это! Прикрой меня, и я буду у тебя в долгу. Алек бросает на Джемму подозрительный взгляд и переводит его на меня. — Если ты обидишь мою сестру, ты труп. Ты ведь знаешь это, верно? Я чуть не фыркнул. В Джемме достаточно огня, чтобы раздавить мои яйца, прежде чем Алек узнает о чем-либо. Я бы никогда не причинил ей вреда, в любом случае, по крайней мере, ни в коем случае, если она меня об этом не попросит. Джемма закатывает глаза и подталкивает его к ступенькам, ведущим вниз, на открытый двор. — Ладно, мистер неуместное рыцарство. Хватит ходить вокруг да около, убирайся отсюда. Она наклоняется и что-то бормочет ему, чего я не слышу. Когда Алек уезжает, Джемма оборачивается. Я похлопываю себя по коленям, и она проходит мимо меня, чтобы рухнуть в другое кресло Адирондак. — Дай мне еще пиццы. — Она возится с нитками капюшона и двигается в кресле. Солнце отражается от воды внизу и окрашивает ее в золотистые оттенки. — Я не могу тебе поверить, это похоже на ловушку. — Ты сама выбрала это. — Только потому, что ты угрожал вломиться в мое окно, чтобы снова похитить меня, как психованный монстр, которым ты и являешься.