Не слишком мягко оттолкнув меня от себя, Лукас поднимается на ноги. На его лице застыл жесткий оскал. Не теряя времени и не оставляя мне выбора, он взваливает меня на плечо, как пожарный. Я слабо сопротивляюсь, в основном из принципа, но все, что одолевало меня раньше, испаряется, логика возвращается. Измученный, промокший до костей и весь в грязи, Лукас затаскивает меня в свою машину. Мои горящие ладони пульсируют от царапин. Я смотрю в окно сквозь дождь. — А как же моя машина? Мышцы подпрыгивают в его челюсти, когда он рывком застегивает ремень безопасности. Он накрывает меня курткой от дождя, заправляя ее вокруг меня. — Я позабочусь об этом. Он захлопывает мою дверь и садится с другой стороны, переключая машину на передачу, разворачивает нас, не говоря мне ни слова. На обратном пути по склону он нажимает кнопки на приборной панели, чтобы включить высокую температуру. Это помогает мне справиться с дрожью и стуком зубов. Он также звонит Девлину, чтобы тот приехал за моей машиной, а затем сообщает о перекрытой дороге сотрудникам службы безопасности общины. Когда мы уже подходим к его дому, он бросает на меня острый взгляд. Его лицо превратилось в маску, которую я не могу пробить. — На этот раз я думаю, что похищаю тебя по-настоящему. Я тебя не отпущу. Я глотаю и ерзаю на сиденье, моя мокрая одежда тяжелая и дает мне странное ощущение ловушки. Когда мы приехали, он появился у моей двери еще до того, как я расстегнула ремень безопасности. Большинство людей, которые были на улице, столпились на крыльце и зашли в дом, чтобы укрыться от дождя. Я не сопротивляюсь, когда он берет меня за руку и ведет в дом. — Отличные новости! — объявляет Лукас громким голосом, проходя через весь дом. На лестнице он останавливается, чтобы обратиться к собравшимся. — Дорога наружу перекрыта. Давайте продолжим вечеринку всю ночь! Раздаются одобрительные возгласы, и музыка становится громче. Лукас сжимает мою руку и тащит меня наверх. Я больше не вижу Алека на диване. — Где Алек? — Девлин помог мне отнести его в комнату сразу после того, как я пошёл принести ему воды и сказал, что он отсыпается. С ним все будет в порядке. — Он бросает узкоглазый взгляд через плечо. — Я спустился вниз, чтобы найти тебя, но тебя здесь не было. Я зажимаю губы между зубами и отвожу глаза. Лукас ведет меня вверх по двум лестничным пролетам. Мы проходим мимо семейных фотографий в рамке на стене, на которых Лукас широко улыбается во время отпуска по всему миру, с Ланселотом и Девлином, в своей футбольной экипировке. Он был милым ребенком. На лестничной площадке Лукас делает паузу. Его плечи вздрагивают. Одним плавным движением он прижимает меня к стене и зажимает мое лицо между ладонями. — Никогда больше не пугай меня так. Я смотрю ему в глаза, мое сердце колотится и слегка киваю ему. Затем он целует меня, сжимая наши губы с дикой силой, от которой у меня нет защиты. 21 ДЖЕММА — Как только потеплеет, залезай, — инструктирует Лукас. — Нельзя, чтобы ты подхватила пневмонию. Ванная, соединенная с его комнатой, похожа на гостиничный люкс: мраморные полы, столешницы из темного гранита со стеклянной чашей для раковины и деревянные полки с живыми краями. Он принимает душ и достает из потайного шкафчика аптечку. Лукас бросает мягкий футляр на стойку и снимает с себя рубашку, роняя ее с влажным шлепком перед корзиной для белья. Я перемещаю свой вес. Мои ладони нежные. Лукас делает паузу и поднимает на меня бровь, когда видит, что я не сдвинулась с середины комнаты. — Тебе вода в уши попала? Я качаю головой. Лукас указывает на занавеску. — Тогда иди в этот чертов душ. Он снова поворачивается ко мне спиной, что-то бормоча про себя. Похоже, он не собирается оставлять меня здесь одну. Я слежу за ним ястребиными глазами, пока он кладет несколько пушистых серых полотенец на вешалку рядом с душем. — Эм... — Мои руки обвиваются вокруг моей середины, когда я привлекаю его внимание. Я могу сказать, что его терпение находится на грани срыва. — Ты... Ты собирался принять душ после меня? Горячая пульсация распространяется от моего живота, когда он буравит меня взглядом, защитная забота переписывается откровенным желанием. — Я не уйду, пока ты не примешь душ. — Он расстегивает пуговицу на своих грязных джинсах и стряхивает их, демонстрируя мускулистые бедра и вьющиеся золотистые волосы на ногах. — Теперь полезай. Или тебе нужно, чтобы я снова взял контроль? — Нет. — Я прикусила губу. — Ты не можешь повернуться или что-то в этом роде? Лукас шагает через ванную, прямо мне в лицо. Он выдыхает через нос, затем снимает с меня куртку. Он дергает за подол моего тонкого, влажного свитера, и он поднимается над моей головой. Мои губы сжаты вместе, я дрожу в черном хлопковом бюстгальтере и рваных узких джинсах. Единственный звук в комнате — это шипение душа и наше дыхание, когда пар заполняет комнату, и мы смотрим друг на друга. — Дальше сапоги. Я сглатываю, проглотив толстый язык, и вынимаю носок из сапог. Его пальцы идут к моим джинсам. Когда я замираю, расчетливый взгляд Лукаса перемещается по моему лицу. Он наклоняет голову в сторону, затем поворачивается, чтобы прислониться к стене. — Поторопись. Прищурившись на Лукасa, чтобы убедиться, что он не подглядывает, я выворачиваюсь из остатков одежды. Немного странно стоять голой, когда он отвернулся. Я обхватываю руками свои груди и провожу рукой перед влагалищем. Заходя в душ, я понимаю, что это совершенно бессмысленно, но в голове это помогало. Как только горячая вода попадает на меня, я издаю слабый стон облегчения. Затем я понимаю, как холод прижимается к моему телу. За шумом душа я слышу, как Лукас передвигается. Неужели он собирается остаться в ванной, пока я принимаю душ? 22 ЛУКАС Белый шум работающего душа успокаивает меня, и страх увидеть ее боль исчезает. Я не спешу раздеваться до трусов, давая ей минуту, чтобы согреться. Моя кожа кажется склизкой после снятия грязной одежды, к шее и волосам прилипли мазки грязи и мертвых листьев. Я хватаюсь за края стойки раковины. Джемма так меня бесит, но в то же время я никогда раньше не чувствовал такой ледяной хватки ужаса. Когда мы были под дождем, и она боролась со мной, я просто... отключился. Я никак не мог сдержать свою плотскую потребность контролировать ситуацию — контролировать ее. Все, что я знал, это то, что мне нужно было обеспечить ее безопасность. Лучший способ сделать это — взять ее с собой домой. Я никогда не позволю ей уйти, пока не буду уверен, что она в безопасности. В глубине моего сознания шепчут, что единственное, что обеспечивает ее безопасность, — это я. Это заставляет меня придумывать опасные, безумные идеи. Беззвучный смех сотрясает мои плечи. Я действительно какой-то извращенный король, который держит похищенную принцессу в красивой клетке. Мой желудок сжимается, и я не могу больше ждать ни секунды. Мне нужно увидеть ее, почувствовать ее в своих руках, чтобы знать, что она вне опасности. Я отодвигаю занавеску и залезаю в душ вместе с ней. — Что, Лукас! — возмущение и ярость Джеммы встречают меня. Это восхитительно, как ее рот открывается и закрывается, ее брови нависают над зелеными глазами. Она пытается прикрыться, хватаясь за маленькую мочалку, которая ничего не скрывает. Грязная вода стекает с ее тела и закручивается вокруг слива. В ее волосах запуталась ветка. Мое сердце учащенно бьется, пока мы стоим там. Я держу глаза на одном уровне с ее глазами, но желание заставляет меня посмотреть вниз и взять ее в руки. Удерживая зрительный контакт, я разворачиваю ее за плечи так, чтобы она стояла лицом к брызгам. — Мойся. — Но... — Мы просто принимаем душ. Я не собираюсь ничего с тобой делать. Расслабься. Издав неровный звук и взглянув на меня уголком глаза, она неуверенно возвращается к мытью. Когда жесткое сжатие в ее плечах ослабевает, я беру мыло и протягиваю руку через ее плечо, чтобы намочить его. Я улавливаю изгиб ее щек в профиль, и мои губы подрагивают.