Так вот, после того, как тренер приступил к нашей подготовке к Первенству Ордена Ленина Московского военного округа по военно-прикладному плаванию, с водоемами у нас начались настоящие проблемы. Тренер заставлял нас переплывать через любые, встреченные нами на пути, водоемы. Ручьи, реки, озера. (Преодолевать реки нам нравилось больше всего. Потому что форсирование рек требовало немного ума и внимания. И очень малого расхода сил. Достаточно было только найти подходящее место и отдаться течению. Течение само выносило вас на противоположный берег). Очень жаль, что на нашем пути не встретилось ни одного моря, либо океана. Сели бы мы тогда на большой белый пароход и уплыли бы от нашего тренера за тридевять морей. Видимо, он чувствовал наше настроение и маршруты наших тренировок, как правило, пролегали в стороне от водоемов, граничащих с зарубежными странами. Либо на довольно приличном удалении от больших белых пароходов. А еще он приучил нас к мысли, что предком человека была не большая глупая обезьяна, а умный и веселый дельфин. Но это уже позднее. Когда мы заняли первое место на Первенстве округа по военно-прикладному плаванию и нас стали готовить к применению в качестве боевых пловцов. Когда вместо автоматов мы стали носить на поясах заряды взрывчатки или их свинцовые муляжи. Тогда он открыл нам самую большую тайну всех пловцов. Оказывается, человек не может утонуть. Он был дельфином в прошлой жизни. Он вышел из моря. Он может жить в море. Нужно только вспомнить, как. Утонуть он действительно не может. В его организме, в легких и даже в крови растворено столько кислорода, что для того, чтобы утонуть нужно очень здорово постараться. Либо запаниковать. Чтобы утонуть, нужно старательно выдавить из себя весь кислород. До самой последней капли. А это совсем даже не просто. Так говорил нам тренер. А мы ему верили. Правда, иногда у нас закрадывались некоторые сомнения в его искренности. В летний период в газетах и по телевизору постоянно передавали об утонувших. И это невольно заставляло нас сомневаться в том, что нам рассказывал наш тренер. Однажды, я даже не выдержал и спросил его. — Владимир Вячеславович, а как же эти, которые утонули? Он на мгновение задумался. Но только на мгновение. Ответ не заставил себя долго ждать. — Видимо они не знали, что утонуть невозможно. Либо у них не было хорошего тренера. По многоборью. Что ж, комментарии здесь были излишни. Если так сказал тренер, значит, так оно и было. И мы снова преодолевали ручьи и лужи, форсировали реки и озера. Со временем это даже вошло у нас в привычку. Зная её, Ануся предложила мне сплавать на другой берег Видавы. Отказать ей я не мог. Перед Анусиным домом был небольшой песчаный пляж. Для такого прекрасного летнего вечера его пустынность казалась немного необычной. Я не удержался от вопроса. — А где отдыхающие? Ануся удивленно подняла глаза. — Пану Сереже меня одной мало? Ему еще кто-то нужен? — Ну, что вы, пани Ануся! Мне кроме вас никто больше в этой жизни не нужен. Просто немного странно: такой уютный пляж, а на нем ни одной живой души, кроме нас. — Этот пляж — частная собственность. — Ответила Ануся. — Забавно. Если не секрет, то чья? Ануся скромно потупила очи. — Моя. Чья же еще?! Для меня все это было немного необычно. Частная собственность, частные пляжи. Но я решил не забивать голову всякой ерундой. Мне было чем заняться в этот вечер и без этого. Ведь рядом со мною была самая красивая и самая желанная девушка на свете. Мы накупались от души. Наплескались. Наигрались в салочки. Вода была теплая, как парное молоко. И все-таки я немного замерз. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году при проведении разведывательно-поисковой операции в Панджшерском ущелье вертолетчики ошиблись с местом нашей высадки. Нас высадили прямо на задачу. И вместо того, чтобы выйти к указанной точке только на рассвете, мы всю ночь просидели на ней под обстрелом братьев-моджахедов. Мало того, что эта незначительная оплошность вертолетчиков предупредила духов о нашем появлении, а значит, задача наша была сорвана. Что одеты мы были слишком легко, для ночного сидения в горах. И что вытащить нас оттуда удалось только на следующий день. Да и то с большим трудом. Самое печальное заключалось в том, что нас высадили на ледник. Мы всю ночь пытались соорудить из кусков льда стрелково-пулеметные сооружения (СПС, по-нашему). Спасибо духам, они старались немного подогреть нас огнем. И не давали скучать. Всю ночь они обстреливали нашу горку из стрелкового оружия и минометов. Правда, атаковать решились только на рассвете. И все же, несмотря на столь благоприятные условия уже к рассвету вся моя группа была обморожена. Нет, отморозками мы не стали. Но с тех пор у меня постоянно мерзнут руки. Особенно под дождем. Даже летним. И мне всегда холодно в воде. Даже если она теплая, как парное молоко. Ануся обо всем догадалась сама. Замороженного дракона она видела впервые, но раньше ей приходилось что-то слышать о вымерзших мамонтах. Поэтому после купания мы сразу же пошли отогреваться в сауну. В сауне мне в голову пришла забавная мысль. Я подумал, что все-таки быть маленьким и славным драконом гораздо лучше, чем большим и глупым мамонтом. Маленького дракончика даже в ледниковый период могут согреть теплом и любовью. Ему не дадут погибнуть от холода. И если даже не поцелуют или приголубят, то, по крайней мере, пригреют в сауне. После пустынного пляжа сауна вдвоем показалась настоящим раем. Правда, в этом раю я был видимо самым младшим ангелом. В раю сильно попахивало дедовщиной. Не успел я пристроиться на лавке, как меня подняли, и озадачили. — Если хочешь побыстрее согреться, немного поработай. — Ануся протянула мне небольшой глиняный горшочек с медом. И улеглась на лавку. При чем здесь работа? Я знаю и другие более приятные способы согревания. В нашем племени даже самые маленькие дети знают, что если один индеец может замерзнуть под одеялом, то вместе с любимой девушкой он не замерзнет никогда. Я открыл рот, чтобы озвучить свою мысль. Но меня уже не слушали. Я снова был самым младшим из ангелов в раю. И самым бесправным. Я обреченно принялся намазывать Анусю медом. Она сразу же стала такой сладкой и липко-противной, что я не удержался, и поцеловал её в щеку. Милая моя девочка, как же я тебя люблю! Ануся сладко потянулась на лавке. И произнесла только одно слово в ответ: — Баунти. В переводе на драконий язык это должно было означать, что ей хорошо. И что она тоже меня любит. Через несколько минут мы пошли в душ. Там нам тоже было чем заняться. А потом был легкий ужин. Мы выпили немного темного австрийского пива с креветками. Поковырялись в огромном блюде с ассорти из морепродуктов. И от души нацеловались. Мы немного потанцевали. А потом Ануся призналась, что не очень хорошо себя чувствует. И обняла меня при этом. — Что случилось, любимая? Что болит? Ануся грустно улыбнулась, показала рукой на сердце. — Болит здесь. Мне кажется, я в тебя влюбилась. — Ну, это не страшно. Я знаю, чем вам помочь, шановни пани (прекрасная пани). Муси пани полежэць в лушку (Пани должна полежать в постели). Моя маленькая девочка согласилась, что больные должны лежать в постели. Она согласилась, но при одном условии. Что я буду лежать рядом. Разумеется, я не мог оставить её болеть одну. Я взял её на руки и отнес в ближайшую спальную. — Если вы заболели любовью, то и лечить вас придется ею. А для начала нужно будет снять с вас одежду. Ануся не сопротивлялась. Больше она не грустила. И глаза ее светились любовью. — Вы доктор. Тельце ваше. Делайте все, что хотите. После сауны одежды на Анусе было совсем не много. Шелковый халат и тапочки. А я был самым счастливым драконом на свете… Так здорово, когда ночь рядом с любимой длится целую вечность. Когда эта вечность так сказочно прекрасна. Мы долго болтали ни о чем. И всю ночь мы любили друг друга. А потом уснули. И спали сладко, сладко. Где-то за стенкой выводил свои мелодии сверчок. За окном чуть слышно шелестела листьями огромная береза. И все это было похоже на чудесный, сказочный сон. А потом наступило утро. Ануся проснулась первой. Она потянулась и выскользнула из-под одеяла. Сладкая и такая сонная. Босиком и не одеваясь она подошла к окну и заглянула за штору. — Яко погодэ мамы дзисяй (Какая сегодня погода) на планете Земля? — Подал я голос из-под одеяла. — Пада дэщ, сьнек, грат. Блыска гжми (Идет дождь, падает снег, град. Сверкает молния, гремит гром). — Ответила она и бегом вернулась ко мне под одеяло. Из-за шторы предательски выполз маленький солнечный лучик. На улице было чудесное утро. Но если Ануся сказала, что за окном такая ужасная погода, я не мог ей не верить. Тем более что когда она залезла под одеяло, ладони и стопы её ног были ледяными. Я начал отогревать их поцелуями. А Ануся прижалась ко мне поближе. Я гладил её плечи и, в который раз, удивлялся шелковистости её кожи. — Як пани здрове (Как ваше здоровье)? Как вы себя чувствуете, пани Ануся? Ануся улыбнулась. В глазах её было столько нежности и любви, что у меня даже защемило сердце. Боже, какая же она прелесть! — Дзенкуе добже (Спасибо. Хорошо). — Значит, пани Ануся больше не больна мною? И больше меня не любит? Ануся снисходительно кивнула в ответ. — Любит, любит. Разве можно не любить такого славного дракона?! Она поцеловала меня. И положила свою голову на то место, которое, шутя, называла грудкой. Где-то в умных книжках она вычитала, что у драконов грудкой называется часть тела, расположенная между головой и брюшком. Это определение ей очень понравилось. И она часто его озвучивала. Особенно когда изучала другие части дракона. А дракона она любила. И дракон очень сильно любил её. По обоюдному согласию, мы решили перенести утро на обед. А завтрак на полдник. Для настоящих волшебников это было совсем не сложно. Тем более после парочки круасанов, нескольких кусочков французского сыра и зеленого чая. Мы вернулись во Вроцлав только к вечеру. Отдохнувшие, влюбленные и счастливые. Глаза у нас предательски блестели. Они всегда так блестят у всех влюбленных на этой планете. Словно маленький солнечный лучик, пробившийся в комнату из-за шторы, отражается в их глазах. Либо сами они становятся подобными солнцу. Глава 11 Начиная с понедельника, в офицерской школе мы с курсантами приступили к изучению основной части курса разведподготовки. К изучению тактики действий специальных подразделений военной разведки. Группы специального назначения предназначены для выполнения особых задач в тылу противника. Массовая заброска их в тыл противника начинается примерно за месяц до объявления войны. Или до начала ведения боевых действий. Но в отличие от диверсионно-разведывательных групп и подразделений войсковой разведки, специализирующихся на захвате образцов техники и вооружения, уничтожении штабов и органов управления, разрушении мостов и крупных транспортных узлов, группы специального назначения занимаются не только этим. Их хлеб — захват и уничтожение ядерного оружия и средств его доставки (это было основной задачей при появлении в нашей армии частей спецназа, но позднее эти задачи были значительно расширены). Организация экологических и промышленных катастроф. Диверсии на крупных промышленных объектах, электростанциях и АЭС. А так же, ликвидация неугодных лиц, организация национально-освободительного движения и т. д. Они появляются, словно призраки, выполняют свои задачи и бесследно исчезают. А правительственные комиссии, созданные для расследования причин аварии либо катастрофы разводят руками. И в качестве основной причины происшедшего называют человеческий фактор, халатность обслуживающего персонала, ошибки в проектировании объекта. Временное старение металла несущих конструкций. Либо еще что-то. Все, что угодно. Кроме реальной причины. Потому что о ней они так никогда и не узнают. Ибо в этом и заключается специфика работы групп специального назначения. Они работают совместно с агентурной разведкой. С резидентами, имеющими возможность вполне легально появляться на нужных объектах. Либо собирать о них необходимую информацию. Группы специального назначения эту информацию лишь реализуют. Да, действительно, ни для кого не является секретом, что спецназ — это козырная карта королей, которую разыгрывают еще до начала игры. И выигрывают войны еще до их начала. Основой тактики боевого применения подразделений специального назначения является не только силовое воздействие на противника, но и умение выстраивать причинно-логические цепочки развития различных событий. И подталкивать их в нужном направлении (принцип канализации). Не оставляя при этом следов своего присутствия. И следов своей работы. А способов реализации этой тактики бесконечное множество. Один из наиболее распространенных, — использование бинарных систем. Это когда два совершенно безвредных и безобидных компонента, соединяясь, превращаются в смертоносное оружие. К примеру, свет и вода. Что может быть прекраснее и романтичнее, чем небольшая струя воды и свет. Электрический свет. Точнее даже не сам электрический свет, а электрические провода. И совсем немного воды. Примитивный пример. Но довольно наглядный. Некоторые виды минеральных и органических удобрений, применяемые в сельском хозяйстве и смешанные друг с другом, могут служить аналогичным примером. Вполне безобидные по отдельности, смешиваясь, они превращаются в сильнодействующие отравляющие вещества. Склады боеприпасов и пиротехники, расположенные вблизи крупных объектов химической промышленности и крупных транспортных узлов во время прохождения через них железнодорожных составов с топливом или еще с чем-нибудь более интересным. Да, что далеко ходить! Возьмем абсолютно житейский пример. Ваш муж уезжает в командировку (или собирается навестить свою секретаршу). Хорошенько накормите его перед дальней дорогой.