«МАМА, Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ». Вот что здесь должно быть написано. — То есть, их не всех сразу убили? — севшим голосом спросила Мэг. — Еще кто-то живой оставался? — Вероятно, — я кивнул. — Прятались в отсеках, каютах, технических помещениях, еще где-то. Рискнули выйти — и привет. — Как ты думаешь, здесь мог остаться кто-то… Кто-то еще? — голос Мэг, дрогнув, сорвался. — Ты кого имеешь в виду, людей или морфов? — невесело усмехнулся я. — Насчет первых — сильно сомневаюсь. А вот вторые — легко. Так что… И в этот момент откуда-то из глубины коридора послышался стон. * * * — Дерьмо! — выдохнула Мэг. — Ты слышал это? Алтай, ты слышал? — Тихо! — шикнул я на гонщицу, вслушиваясь в темноту, напрягая и слух, и акустические системы костюма. — По… — стон оборвался кашлем. — Помогите… Пожалуйста! Мы с Мэг переглянулись. — Помоги… те… Я сделал гонщице знак оставаться на месте, и потянулся вперед щупальцем сканера. Есть! Что-то слабенькое, что-то затухающее… Я прогладил щупальцем чернеющее облачко сознания, в котором едва теплилась красная искорка жизни. Боль… Тоска… Страх… Усталость… Человек! Дерьмо, мы нашли живого человека в этой гребаной братской могиле! Сколько же он здесь лежит? — Медленно идешь за мной, — пробормотал я в комлинк. — Расстояние три метра. «Отбойник» — наготове. И, что бы ни случилось — ни в коем случае не лезь никуда без команды! Пошли! Опустив забрало шлема, взяв резак наизготовку, я медленно двинулся вперед. Шаг, второй… Переступить через тело, развернуться боком, протискиваясь сквозь замершие двери. Под ботинком чавкнуло, я едва не поскользнулся и, выругавшись, бросил взгляд вниз. Дерьмо! В прямом смысле слова, причем. Это ж надо, в кишки вляпаться… — Эй, — голос будто бы окреп. — Эй, я же вижу свет! Я вижу… что вы здесь! Помогите! Помогите мне! Я молчал. Что-то мне в происходящем не нравилось. Понять бы только, что именно. Чужого присутствия сканер не улавливал, засаду ожидать, исходя из этого, глупо… Что же мне так не нравится, а? Я активировал детектор биологических форм. Впереди, в десяти-пятнадцати метрах, отчетливо проглядывало тепловое пятно, силуэтом схожее с лежащим человеком. Черт, неужели здесь и правда кто-то выжил? Пробравшись в следующий отсек, я поманил Мэг. Та кивнула, и достаточно быстро протиснувшись сквозь проем, присоединилась ко мне. Сделав гонщице знак, я направился на звук. — Помогите… Мать вашу, да помогите же! Люди вы, или нет? Вы люди? Этот коридор был уже предыдущего. И захламленнее. Какие-то ящики, мешки… Здесь было отчетливо видно, что постройка бункера еще не завершена, да и обустройство тоже. Дьявол, что же здесь не так, а? — Помо… Ги-те… — продолжал хрипеть бедолага. И я не выдержал. Махнув Мэг, я резко ускорился, огибая контейнер с каким-то строительным хламом, и через секунду уже освещал лучом лежащего за ним человека. Ух ты ж мать твою! Что это с тобой, парень? В углу, прислонившись спиной к стенке контейнера, полулежал-полусидел маленький японец. И, кажется, ему было хреново ровно настолько, насколько можно было предположить, исходя из боли и муки в его голосе. Хотя понять, что именно с ним не так с первого взгляда было сложно. Судя по количеству крови, покрывающей бедолагу, травмы там могли быть любой степени тяжести — от миниатюрных порезов в случае, если кровь не его, до вспоротого брюха — правда, в таком случае, не очень понятно, как это он до сих пор жив. Сквозь потеки виднелась изрядно потрепанная броня, а на груди, если приглядеться, можно было рассмотреть эмблему клана — «Мстители». — Эй, друг! — негромко позвал я. — Помощь уже здесь. Что с тобой? Чем помочь? Раненый не ответил, лишь жалобно и протяжно застонал. Твою мать! Он что, доходит уже, что ли? — Эй! Ты меня слышишь? — я повесил резак на грудь и потянулся за автодоком. У парня-то он давно иссяк, судя по всему. Дерьмо! Ему нужно в регенерационную капсулу, и как можно быстрее, а у нас не то, что доступа к ней нет, нет даже уверенности в том, что она уцелела! Отстегнув автодок, я нагнулся над парнем, и подметил, как тот напрягся, будто готовясь к прыжку. Ну да, боится инстинктивно, что сделаю ему больно. Однако боец вдруг потянул носом воздух, словно принюхиваясь, вздрогнул, и сел, глядя на меня широко распахнувшимися глазами. — Кёдай? — в возгласе японца звучало такое неприкрытое изумление, что я опешил и растерялся. — Чего? — чисто автоматически переспросил я. — Не понимаю! — Часть? Сегмент? — продолжал лопотать что-то непонятное японец. — Брат? Мать твою, да у него уже крыша едет! И тут взгляд японца упал на показавшуюся позади меня Мэг. Черты раненого исказились, лицо разорвал хищный оскал, а в следующий момент я почувствовал, что лечу в сторону, отброшенный мощным толчком. Крик Мэг рванул тишину коридора, ударив по ушам ультразвуком. Прыжком вскочив на ноги, я рванулся вперед, туда, где в свете фонаря боролись два человека… Стоп. Нет. Человек и… что-то еще. В первую секунду мне показалось, что я сошел с ума. Но увы — с моим рассудком все было в порядке. А вот у японца явно были проблемы. И начались они, судя по увиденному, задолго до того, как мы заявились в бункер. Теперь-то было понятно, что кровь, покрывавшая тело мнимого раненого, была не его. Из спины прикинувшейся человеком твари росли шесть длинных, суставчатых конечностей, напоминающих паучьи лапы. Каждая оканчивалась внушительным костяным клинком, два из которых сейчас пригвоздили женщину к стене. Еще две лапы перевертыш занес над головой, готовясь нашинковать Мэг на много-много маленьких гонщиц. Ах ты ж сука! Использовать резак возможности не было — я неминуемо задел бы Мэг. Рука скользнула к бедру, туда, где висел практически забытый со всем этим хай-теком боевой топор. Второй рукой я схватил «японца» за суставчатую лапу, растущую из спины, и резко дернул к себе. — Часть? — тварь выглядела… Удивленной. Будто не ожидала, что я оторву ее от столь увлекательного занятия. Часть, сегмент… Что за чушь вообще, мать его? Жаль, что спросить некогда. Однако удивление твари быстро сошло на нет. Размашистый удар топора, призванный размозжить морфу череп, был блокирован молниеносным выпадом костяного клинка, а потом тварь ударила в ответ. Только реакция модифицированного тела и подсказка Элис позволили избежать проникающего удара, который наверняка пробил бы меня насквозь, невзирая на броню. Резко повернув корпус, я почувствовал, как клинок чиркнул по броне, перехватил конечность чуть выше костяного лезвия, и ударил ногой, метя в одно из сочленений. Удар пришелся в цель, послышался хруст, и тварь взвыла. Из сломанной конечности хлынула коричневая жижа, однако, вместо того, чтобы отступить, морф раскинул верхние лапы, вбил клинки в стены коридора, и, используя лапы, как рычаги, прыгнул вперед. Тело твари врезалось в меня, подобно снаряду, я потерял равновесие и почувствовал, как лечу назад. Тварь же умудрилась в полете обвить мое тело ногами, и сейчас замахивалась клинками, собираясь превратить меня в фарш. Я так и не понял, кто активировал пси-удар, я, бессознательно ухватившись за последнее доступное сейчас оружие, или Элис, оценившая ситуацию, как критическую. Да и не важно, на самом деле. Главное, что тварь дернулась, как от хорошего хука, и на миг потеряла инициативу. А потом перехватить ее перевертышу уже не дали. Пол коридора с размаху лягнул меня в спину, я сгруппировался, ухватил обмякшую тварь за плечи, и, извернувшись сбросил ее с себя. Тут же взвыли электромагниты «Отбойника», и по ушам ударил крик гонщицы: — Алтай! В сторону! Повторять дважды не понадобилось. Я откатился влево, и воздух с жужжанием прошила разогнанная до невероятной скорости заклепка, с характерным чавкающим звуком ударившая в тело перевертыша. И еще одна. И еще. Мэг шла вперед, держа «Отбойник» у бедра, и всаживала снаряд за снарядом в копошащуюся на полу и до сих не оправившуюся от пси-удара тварь. Та дергалась, взвизгивая ползла вперед, и пыталась подняться, неуклюже опираясь на суставчатые конечности, будто совсем забыв о человеческих руках и ногах. Дожидаться, чем все это закончится, я не стал. Вскочив, я потянул из кобуры револьвер, прицелился и всадил пулю в затылок ползущей твари. Морф дернулся и замер. Двенадцать и семь в голову — это тебе не шутки шутить. После такого никто не выживет. Тем не менее, я снова прицелился и выжал спуск во второй раз: для страховки. — Гнилая ржавчина, что это, на хрен, было? — выдохнула Мэг, не сводя ствола с распластавшейся на полу твари. Я осветил фонарем напарницу. Мне, если честно, казалось, что ей конец, но нет. Повезло. Тварь лишь пробила клинками боевой костюм, тело не задела. Счастливица, блин, в рубашке родилась. — Ты как? — спросил я все же. — Нормально, — отмахнулась Мэг. — Так что за дерьмо это было? Я чуть не обосралась от испуга, ржавая гниль! — Чтоб я знал… — пробормотал я. — Чтоб я знал… Мэг, как я и приказывал, держалась позади меня, и не слышала того, что говорила тварь. А ведь та искренне удивилась, увидев меня. Начала молоть что-то… Часть… Сегмент… Какой, нахрен, еще сегмент? Какая часть? Часть чего? «Часть роя», — отозвалась в голове Элис. «Кёдай» — по-японски «родственник». Кажется, морф признал в нас своего. Почувствовал биокомп». «Ты хочешь сказать, внутри у него сидит такая же дрянь, как и у меня?». «Это же очевидно», — слегка удивленно проговорила Элис. Ну да, ну да… Действительно очевидно. Впервые с подобными тварями я столкнулся в тоннелях заброшенной шахты. Тогда они, не церемонясь, весьма неуклюже открыли огонь, и мы их уничтожили. Действовали они заторможенно, стреляли не прицельно, и в целом, будто бы дефективные были. То же самое можно было сказать и о других встреченных там человекообразных морфах. Этот же… Если бы не лапы — я бы и не понял, что это морф. Он же нас осмысленно заманивал в засаду! Он же разговаривал, мать твою! Мне стало нехорошо. Черт побери, если эти твари способны развиваться, если они могут эволюционировать так, что их не отличить от человека… Страшно представить, что будет, если забросить ящик таких сколопендр, скажем, в Элизиум. А если не ящик, а контейнер, и не в Элизиум, а на отдаленную, малонаселенную колонию? А если они еще и размножаются? Пф-ф-ф-ф… Голова кругом идет. Вот это номер, мать его! «Элис, ты вела запись?» — обратился я к нейросети. «Так точно», — тут же отозвалась помощница. «Установи пароль, заархивируй и сохрани. Из отчета убери. Вырежь, смонтируй, что ты там еще делаешь, так, чтобы никто не подкопался. Но не удаляй! Ни в коем случае не удаляй оригинал, слышишь?». «Так точно». Я вздохнул, поднял забрало, и вытер выступивший пот тыльной стороной перчатки. Святое дерьмо… Черт, не знаю, как я это проверну, но эту запись просто обязано увидеть командование Вооруженных сил Федерации. Это… Это не просто новая тварь! Это угроза существования всей человеческой цивилизации! Вот только как бы донести это до тех, кому надо… Тряхнув головой, я поднял утерянный в ходе боя резак, проверил его и повернулся к Мэг. — Идем. Нужно заняться делом. У нас еще много работы. Поправив фонарь, я первым пошел по коридору, твердо пообещав себе, что больше на помощь очертя голову я бросаться не буду. Ни к кому.