Я посмотрел в окно и провел рукой по лицу. Знала. Франческа все знала. – Она поэтому уехала? – охнула Стерлинг. – Только не говори, что выгнал ее, как только узнал… – Нет, – перебил я ее и встал, снова заметавшись по комнате. По комнате, которую я начал одновременно и любить, и ненавидеть. Она до сих пор хранила аромат и ощущение присутствия Франчески, но в этих стенах произошло слишком много плохого. – Франческа мне изменила. – Не верю. – Стерлинг выпятила подбородок, сжав челюсти, чтобы они не заклацали. – Она в тебя влюблена. – Она целовалась с Анджело. – А в номере отеля они наверняка продолжили. Я чувствовал себя подростком, впервые доверившимся матери и рассказавшим ей о своей любви. Впервые с тринадцати лет я показывал уязвимую сторону. Даже на похоронах родителей я не проронил ни слезинки. – Ты обидел ее, – прошептала Стерлинг и, тоже встав, подошла ко мне. Она по-матерински положила ладонь на мою руку и сжала ее. – Ты постоянно ее обижал, а сейчас она особенно чувствительна. У нее и так гормоны шалят. Ты не желаешь признавать свои чувства к ней, даже не разрешил ей принести в твою комнату ее одежду и к тому же не рассказывал, для чего она здесь. Почему ты забрал ее у родителей и вырвал из привычной жизни. – Не в чем признаваться. Я ее не люблю. – Правда? – Стерлинг скрестила руки на груди. – Ты сможешь жить без нее? – Да. – Тогда почему не жил, пока не появилась она? – спросила Стерлинг, и ее тонкая белая бровь высоко задралась на лоб. – Почему ты едва существовал, пока она не вошла в этот дом? – Я не изменился. – Я покачал головой и взъерошил волосы. Знаю я. Стоит проявить хоть каплю эмоций, и Стерлинг выдаст мне по первое число, закатив настоящую мыльную оперу похлеще «Бухты Доусона». – В таком случае оставайся тут и дай Франческе время, которое ей так нужно. Не гонись за ней. – Это один из тех приемов, когда ты запрещаешь мне, я делаю все наоборот, а ты доказываешь, что мне не все равно? – Я еле удержался, чтобы не закатить глаза. Она пожала плечами: – Да. – Тогда готовься к разочарованию, Стерлинг. Если Франческа ждет от меня ребенка, я буду с ними, но не стану вымаливать прощение. – Хорошо, – похлопала меня по руке Стерлинг. – Потому что, если откровенно, сомневаюсь, что она тебе его даст. Франческа Минуло три дня, как я собрала вещи и уехала. Я не покидала свою комнату в родительском доме, даже на учебу не ездила, содрогаясь от ужаса при мысли встретиться с Анджело, а того хуже – с отцом. Мы с Анджело вместе направились в отель в основном для того, что нужно было сделать еще много месяцев назад, но тогда возможности не представилось: обсудить, кто мы другу другу. Он убеждал меня сбежать и уехать. – Воспитаем ребенка вместе. У меня есть сбережения. – Анджело, я не собираюсь портить твою жизнь, чтобы ты спасал мою. – Ты ничего не портишь. У нас будут свои дети. Мы обеспечим себе счастливую жизнь. – Если я сбегу с тобой, нас будут искать Вулф и Синдикат. И найдут. И если Вулф будет только рад развестись со мной, то мой отец не даст нам уйти живыми. – Я достану нам фальшивые паспорта. – Анджело, я хочу остаться. И это была правда. Мне нужно было остаться в Чикаго вопреки и, возможно, даже благодаря всему. Мой брак оказался сплошным обманом, отец от меня отрекся, а мать не имела права даже выбрать посуду на ужин, что уж говорить о возможности мне помочь. Анджело несколько раз звонил и даже заявился к нам домой, чтобы узнать, как у меня дела, но Клара его прогнала. Отец был в служебных разъездах и в основном оставался в «Маминой пицце», что никого и не удивляло. Меня почти всюду сопровождали мама и Клара. Они кормили меня, купали и убеждали, что мой муж скоро придет в себя и отправится на мои поиски. Они говорили, что едва он узнает о моей беременности, как бросится вымаливать у меня прощение. Но я знала, что Вулф не хотел становиться отцом. И приходить к нему и рассказывать о беременности все равно что приползти на коленях, а я и без того слишком часто позволяла ему топтать мою гордость. Теперь он сам должен прийти ко мне. Не для того, чтобы я почувствовала удовольствие от победы, а потому, что мне действительно нужно знать, что он беспокоится. Через три дня после того, как я покинула особняк Вулфа, Клара открыла дверь в мою комнату и провозгласила: – Малышка, у тебя гость. Я вскочила с постели, от радости и надежды чувствуя, как кружится голова. Он все-таки пришел. И хотел поговорить. Это же хорошо, правда? Если только Вулф не собирается вручить мне документы на развод. Но, зная его, для этого он скорее отправил бы стороннего человека. Вырезав меня из своей жизни, он вряд ли бы стал утруждать себя поездкой сюда. Внутри загорелась надежда, когда я рванула к туалетному зеркалу, похлопала по щекам, чтобы выглядеть свежее и румянее, а потом щедрым слоем нанесла блеск для губ. Клара опустила голову и нервно перебирала большими пальцами. – Это мисс Стерлинг. – О, – моргнула я и, отложив блеск, вытерла руки о бедра. – Как мило, что она решила зайти к нам. Спасибо, Клара. В гостиной Клара подала нам чай и поставила пандоро[14]. Мисс Стерлинг сидела с гордо выпрямленной спиной, держала чашку с чаем, оттопырив мизинчик, и поджимала губы от едва сдерживаемого гнева. Я уставилась на свою чашку, желая, чтобы экономка заговорила или вовсе не открывала рот. А если она пришла сообщить, что между мной и Вулфом все кончено? Ведь выглядела она не очень довольной. – Почему вы так на меня смотрите? – наконец задала я вопрос, когда стало очевидно, что мы сидим так и молчим уже несколько долгих минут и можем просидеть еще дольше. – Потому что ты дурочка, а он настоящий идиот. И вы идеальная пара. И напрашивается вопрос: почему ты здесь, а он там? – Она со стуком поставила чашку на стол, и горячий чай чуть не вылился через край. – Ответ очевиден: потому что он меня ненавидит. – Я скинула с пижамных штанов невидимую нитку. – К тому же женился он на мне, чтобы уничтожить моего отца и все, что тому дорого. – Я больше не в силах слушать этот абсурд. Ну почему ты такая непонятливая? – всплеснула руками мисс Стерлинг. – Что вы хотите этим сказать? – Вулф никогда не тешил себя мыслями о браке и жене. До тех пор, пока не встретил тебя. Ты никогда не входила в его план. Он никогда тебя не упоминал. До встречи с тобой он даже не знал о твоем существовании. И это наводит меня на мысли, что его спонтанное решение жениться возникло не из-за твоего отца, а скорее потому, что он попросту захотел тебя для себя, а ухаживать за тобой было недопустимо. Поскольку у него были рычаги давления на твоего отца, он решил, что никто внакладе не останется. Но все вышло наоборот. – Она покачала головой. – Ты все ему усложнила. Спутала планы. Он давно бы уже засадил твоего отца за решетку до конца жизни. Но с той минуты, как ты появилась в сценарии, Вулф захотел то, что принадлежит твоему отцу. У них обоих появился предмет для торга. Ты не помогла воплотить в жизнь план Вулфа. Ты его саботировала. – Вулф пойдет на все, чтобы уничтожить дело моего отца. – Но ведь твой отец еще на свободе, не так ли? Он пытался убить Вулфа, а тот все равно устроил свадьбу в его доме. Мальчик пропал с той минуты, как увидел твое лицо. Я не знала, плакать мне или смеяться. И понимала, что мисс Стерлинг пойдет на крайности, чтобы помирить нас с Вулфом, но даже по ее меркам это было притянуто за уши. – Чем он шантажирует моего отца? – сменила я тему до того, как из глаз снова самопроизвольно польются слезы. Мисс Стерлинг поднесла ко рту чашку и посмотрела на меня поверх нее. Я сомневалась, что услышу ответ, как и сомневалась, что она вообще знает, что происходит, но женщина удивила меня. – Твой отец подкупил губернатора, Престона Бишопа, и Феликса Уайта, шефа полицейского департамента Чикаго. Он платил приличное месячное вознаграждение в обмен на их молчание и полную лояльность. Детективы Вулфа узнали об этом не так давно. Поскольку сенатор Китон всегда вначале играет с едой, он решил немного помучить твоего отца перед тем, как обнародовать компромат. Ты когда-нибудь интересовалась, почему он так и не нанес удар? Я впилась зубами в нижнюю губу. Мой отец убил брата Вулфа, а потом и его приемных родителей. Он пытался убить и его самого сразу же после того, как дотла сжег целый паб. Просто чтобы избавиться от портфеля Вулфа. Но Вулф так и не нанес ответный удар. И дело не в том, что он не способен уничтожить моего отца. – Полагаю, из-за меня? – ответила я. Мисс Стерлинг была неумолима. Она улыбнулась и наклонилась ко мне. Я думала, она похлопает меня по бедру, как частенько делала, но нет. Мисс Стерлинг обхватила мою щеку и заставила посмотреть ей в глаза. – Ты взяла молоток и сломала его стены, кирпичик по кирпичику. Я видела, как они падают, как Вулф пытается собрать их и выстроить заново каждый раз, как выходил из твоей комнаты. Ваша история любви не сказка. Скорее колдовской рассказ. Коварный, настоящий и горький. Я растаяла, когда он начал искать тебя по всему дому. Когда заметила, что он меньше времени проводит в кабинете и больше в саду. Я пришла в восторг, когда Вулф начал дарить тебе подарки, выводить в свет и хвастался тобой, едва сдерживая радость всякий раз, как ты оказывалась поблизости. И, вынуждена признать, вздохнула с облегчением, увидев, как он, безутешный и гонимый чувством вины, все переломал в твоей комнате и нашел в наволочке тест на беременность. Я резко подняла голову и бросила на нее беспомощный взгляд. – Как ты себя чувствуешь, милая? – Ее глаза просияли откровенной радостью. Он знал. Они оба знали. И все же Вулф не пришел за мной. Во мне забушевали противоречивые сильные эмоции: радость, ужас и страх. Я умолкла. – Франческа? – переспросила мисс Стерлинг и слегка толкнула мою руку. Я опустила голову, не осмеливаясь смотреть на нее. – Все это неважно. Столько всего случилось. Я изменила ему, а он изменил мне. – Любовь сильнее ненависти. – Да разве может он любить меня после всей этой кровной вражды между нашими семьями? – Я резко подняла голову, на ресницах застыли слезы. – Не может. – Может, – гнула свою линию мисс Стерлинг. – Прощение – одно из самых прекрасных качеств. – Да уж. – У меня вырвался смешок. – Скажите это моему отцу.