– Неужто ты сможешь всё это организовать? – ужаснулся дед. – Уже делаю, дедушка. Женщины приготовили весь груз, остаётся без спешки его перевезти. Это сделают завтра. Каких-то полмили до причала. Разве это расстояние? Зато мы получим дополнительную прибыль. – Откуда ты всё это знаешь, внучка? – не мог не удивиться дед. – Ты же сам не раз говорил, что я умная. Вот я и решила проверить себя. Получается. Так и Алонсо загорелся работой. У него получилось, и он рад и полон решимости идти дальше. И я ему помогу, и буду помогать дальше. – А что индейцы? – с беспокойством спросил Пере. – Они тоже немного поумнели. Видят, что живут в два-три раза лучше, чем соседние деревни. Вот и не особенно протестовали. Я умею их уговорить, дед! Пере в смятении принялся обдумывать слова внучки. Они не вкладывались в его понимание женщины. Тут она впуталась в чисто мужское занятие. И у неё это получается! Получается намного лучше, чем у самого. В груди копошилась гордость и одновременно уязвлённое самолюбие. Подумал даже: «Не потому ли она так легко отказалась от дона Фермино, что чувствовала в себе больше сил, чем можно было их проявить в семействе Фермино? Вдруг она окажется права?» Это последнее резануло его мужское самолюбие, и он долго не мог успокоиться. Даже собрался было пойти посмотреть, как идут дела, но застеснялся и остался дома, присматриваясь к темнеющему потолку комнаты, лёжа на спине, закинув руки за голову. И опять ближе к полуночи, затихла деревня. Слышал, как Ампара пробирается в темноте к своей кровати, стараясь не потревожить деда. И ему стало приятно ощущать её заботу. Вдруг ощутил прилив нежности и любви к этой девчонке, которая так ретиво взялась за дела, которые должен был делать дед. И всё же Пере с тревогой думал о делах, которыми ему вроде бы и заниматься запретили. Он садился по утрам на осла и неторопливо объезжал плантации. Работали индейцы по-прежнему вяло, но зато больше не болели так часто и не умирали. Пере неторопливо размышлял, правильно ли он сделал, что послабление допустил, кормёжку улучшил, и позволил работать и на своей земле достаточно много, чтобы прокормить немного семьи. – Хорошо бы подсчитать все затраты, и прикинуть во что это мне обходится, – бормотал он себе под нос. – А то стыдно станет, коль этот Факундо окажется прав, и я буду выглядеть олухом. Он стал в уме прикидывать все затраты, скоро сбился, начинал снова и опять-таки сбивался. – Тьфу, проклятье! Ничего не получается! Надо попросить Факундо это рассчитать и мне предъявить. Нет, без грамоты трудно обойтись. Кого из внуков заставить постичь эту премудрость? Алонсо надо бы, да он туповат для этого. Ампара – девка, и толку с неё не будет. Вот загвоздка! Ампара не переставала часто вспоминать посещение дона Фермино. Чувство сожаления иногда щемило в груди, не постоянно она убеждала себя в правильности своего решения. И всё же очень хотелось, чтобы он снова появился на горизонте. Надежда теплилась в её сердце, а сбить гордыню и страх потерять свободу никак не позволяли трезво оценить своё положение. В эти месяцы бурной деятельности по реализации произведенных товаров, она не переставала надеяться, что семья получит хорошую прибыль и сможет значительно улучшить своё положение среди помещиков. Всё сильнее проявлялось отсутствие общества, где она могла бы показать себя. И подружек нет, с которыми можно было поделиться всеми мыслями и мечтами. А они всё сильнее напирали на юную душу и сердце. Появился даже страх перед возможностью влюбиться в первого попавшегося мужчину, не разобравшись в нём. В этот год Алонсо с Факундо очень удачно провели продажу товаров, и по подсчётам управителя они имели чистый доход в пятьсот с лишним дукатов золотом. Такого никто не ожидал, и Пере, захлебываясь от восторга, заявил: – По этому поводу выделяю сотню золотых на одежду – поедем на ежегодный бал к дону Амвросио. – Это тот вельможа, что в двенадцати милях от нас? – спросил Алонсо без особого интереса. – Он самый, – ответил дед. – Ампара, ты постарайся получше одеться, а то у нас могут возникнуть осложнения. Мы должны показать себя на должной высоте. Нельзя показывать свою бедность. – Дед, сотня монет – это очень много. Стоит ли для такого дела тратиться? – Стоит, Алонсито. И Ампаре необходимо познакомиться с соседями. Сидя дома женихом не разживёшься. Это тебе можно подождать. А как время упустим? Хуже этого трудно что придумать. – Дед, что за разговоры? – попыталась возразить девушка, но тот понимал и не сердился, зная, что и сама Ампара думает похоже. – Нормальные разговоры, Ампарита. Готовь себя к балу. Нам уже намекали о нём. Алонсо, поедешь в город, я тебе кое-что дам для переделки. Постарайся выполнить поскорее. Ты ведь через три дня туда отправляешься? Тот согласно кивнул. Вопросительный взгляд Ампары остался без внимания. Потом у девушки начались поиски материала, портнихи, и всего, что так необходимо для бала знатного населения этой провинции. Знала, что потом многие плантаторы поедут в Санто-Доминго, где будут участвовать в балах, праздниках Рождества и остальных, коль это уже заводится на острове. Когда Алонсо приехал, Пере тайно пригласил его к себе в маленькую беседку подальше от дома, где он любил сиживать и думать. – Показывай! – протянул он руку и Алонсо вложил ему в ладонь коробочку. Пере раскрыл коробочку и увидел цепочку с крестиком из камушков, серьги и браслет с мелкими блестящими каменьями разного оттенка. – Сколько ты заплатил за переделку? – Три песо золотом, дед, – ответил юноша с сожалением в голосе. – Это сильно отличается от старых побрякушек? – Я просил ювелира об этом. Сам посмотри, дед. Кажется, что узнать трудно. – Камушки некоторые подточили? – Да. Особенно на крестике. И вензель изменили. Посмотри на обороте. – Зрение уже не то. Поверю тебе. А ты потом подаришь сестре это перед балом. Лишь бы не догадалась! – Она может, дед. Ушлая слишком. Ума на многое хватит. – Хоть и так. Должна понимать. Бал приблизился настолько, что встал вопрос о транспорте. – В этом драндулете ехать никак нельзя, – заявил Пере, оглядев старый тарантас. – Что-то надо придумать. – Тут только одно осталось, дед, – заявил Алонсо. – Купить новый. Или ехать верхами. Ампара уже немного освоила это, а ты должен это уметь. – Не тут-то было, внучек! Я так давно и редко садился на лошадь, что уже и забыл, как это делается. А ехать двенадцать миль… Окочурюсь по дороге. И не ехать никак нельзя. Первое знакомство. Одни вы там затеряетесь, и никто не посмотрит на вас. Молодые люди переглянулись. До отъезда осталось пять дней, и за это время ничего нельзя было устроить. – Да, внуки мои! Не подумали о таком простом деле. – Дед, я недавно ездила с Атигуасой кататься на лошади. В четырёх милях на восток нас остановили люди дона Атолда де Лофито. Они думали, что мы в числе бандитов готовы к налёту. Потом увидели меня и смутились. – И что с того? – насторожился Пере. – Нас больше двух миль заставили ехать в усадьбу. Там я и познакомилась с доном Атолда. Очень важный сеньор. У него ещё два сына и две дочери. Мы хорошо провели время. Ты ещё меня ругал за задержку в прогулке. – Ты короче можешь, егоза?! – рассердился дед. – Не волнуйся, дедушка. Они тоже собираются в путь. От них до усадьбы дона Амвросио всего пять миль. Дон Атолда готов предоставить тебе ночлег, а утром все вместе отправимся на бал. Он даже готов предоставить тебе место в своём экипаже. Говорит, что большой и удобный. А мы верхами. Там будут довольны с нами познакомиться поближе. Меня приняли очень хорошо. Дед долго молчал. – Соглашайся, дед, – прервал его молчание Алонсо. – Ампара дело предлагает. Ты легко доедешь до дона Амвросио, а мы проведём время в кругу сверстников. А то живём, как кроты в норе! – Ух ты! – воскликнул дед в приподнятом настроении. – Ампара, слышишь, как заговорил твой брат? Что-то происходит с нашим юным мальчиком. Тот немного засмущался, а Ампара заметила: – Он верно заметил, что живём кротами в норе. Пора и в свет выйти, дед. Я с ним согласна во всём. Настроение не то, но всё же начинать надо, – в её голосе слышалась жалоба. Дед с внуком незаметно переглянулись. – Ты не очень горюй, сестра, – улыбнулся Алонсо. Поднялся и вышел, продолжая усмехаться под нос. – Что это он, дед? – спросила девушка требовательно. – Откуда мне знать? Во всяком случае, скоро узнаешь, далеко он не может ходить. Уже идёт. Слышишь? – Сестра, я полагаю, что твоё настроение немного повысится, – и протянул ей коробку с украшениями. – Пока это только скромный подарочек. Зато первый! Ампара вскинула глаза на брата, взяла коробку, открыла. В молчании долго рассматривала. – Обманываете, – проговорила она немного растерянно. – Это те самые, что... – Она не договорила, а дед, сделав серьёзное лицо, заметил: – Ничего подобного! Присмотрись и ты поймёшь, что ошибаешься. Это другие! – Дед, ты научился врать? На старости лет спятил? Или думаешь, что я совсем глупая? Их чуточку переделали, но это те самые. Бессовестные! Хотели обмануть! Не возьму их! – Не глупи, сестрёнка, – попробовал успокоить сестру Алонсо. – Это дед мне приказал их переделать немного. Однако крестик и серёжки узнать трудно. А браслет действительно сделан слабо. Признаю. Тогда можно продать, будучи в городе. Прости, но остальное ты можешь носить иногда. Не обязательно выставлять напоказ. Под платьем, чтобы цепочка видна было. А серьги и вовсе за волосами никто не сможет точно увидеть. Ампара отложила коробку на стол и молчала, будто соображая. Дед с внуком с сожалением переглядывались. Обман легко обнаружился. – Ампарита, не знала б ты про эти вещицы так хорошо, так и не догадалась бы никогда. Просто ты слишком сообразительна и подозрительна. Думаешь и остальные также же? К тому же всё это не такое, чтобы вызвать интерес к тебе. Обычные украшения. Можно сказать, рядовые. – Слышишь! – даже поднялся дед с табурета. – Алонсо верно говорит. Никто на такие даже не взглянет. Опасаться нечего. А браслет можно и оставить. В городе Алонсо его продаст и купит другое что-нибудь. К следующему балу иди другому торжеству, где нам надлежит быть. Ампара продолжала молчать. Молча же поднялась и ушла спать. Дед с внуком в недоумении и сожалении переглянулись. – Я говорил, что она легко догадается, дед. – Тут мы допустили ошибку, – согласился дед. – Однако, она умная девчонка, и поймёт, что вовсе без украшений появляться там нельзя. Она же женщина, а для них такие вещи сильно действуют. Оденет, куда ей деться! – Дед, у нас ведь есть жемчуг. Может, успеем сделать ей хоть одну низку на шею? Тут ничего нельзя будет сказать, он твой. – Как же ты это сделаешь? Если б купить в обмен, тогда можно.