В вышине неба величественно парили альбатросы. Все уже знали, что это вовсе не признак близости земли. Но было приятно смотреть в небо и видеть этих морских скитальцев, которые неделями могли не садиться на землю. Погода стояла свежая, ветер на второй неделе стал переменным. Пришлось на два дня спускаться к югу, слегка забирая на юго-восток. Это было неприятно, но другого способа продвинуться дальше не было. Потом ветер стал разворачиваться от норда, судно побежало в восточном направлении, и настроение моряков поднялось. Постоянно пытались ловить рыбу. Иногда улов был очень хорош. Но чаще все усилия матросов сводились к десятку небольших рыб. Но и это сильно разнообразило их стол. К этому времени все фрукты и многие плоды уже исчезли в желудках людей, и остались лишь маис, ахе и сушеные фрукты с орехами. Рыба как раз оказывалась очень кстати. Потом два дня шёл дождь, и ветер от оста заставил пойти на север, что в общем-то было не так плохо. Капитан постоянно брал высоты солнца и звёзд квадрантом, работал с астролябией и заверял с уверенностью: – Всё идёт отлично, ребята! Мы уже прошли треть пути. Но эта треть самая лёгкая. Впереди нас ждут штормы и про́тивные ветры. Однако три недели оказались вполне хорошими. И судно показало в последний шторм хорошую остойчивость. – Когда можно ожидать появление Азор, капитан? – спрашивали матросы с большим интересом. – Недели через две, если с ветром ничего плохого не произойдёт. Мы идём по ихним параллелям. Я уверен, что до Азор мы дойдём легко. – А что, дальше дела могут войти хуже? – Вполне возможно. Вокруг Азор всегда море немного неспокойно. Тут ветры почему-то часто беснуются. Можно спуститься к югу, но так мы будем терять время. Попробуем идти прежним курсом. Ещё через три дня ветер от норда принёс сильное похолодание. Матросы, почти без одежды, сильно мёрзли. А тут ещё ливни пошли со шквалами. Постепенно ветер перерос в штормовой, и судно едва справлялось с волнами, что упрямо бились в левый борт, снося к югу. Матросы сильно мучились. А туземцы просто отказывались работать, кутаясь и прячась от пронизывающего ветра. Их глаза смотрели на мир испуганно, с сожалением, и все видели, как они переживают и жалеют, что согласились с уговорами Пере, своего Буаракутары. Матросы, уже в значительной степени обнаглевшие, издевались над своими недавними друзьями, и поминутно выказывали им презрение и недовольство. Почти неделю бушевал шторм. Он не перешел в ураган, но доставил много неприятностей. Слабо сотканные паруса рвались. Их приходилось постоянно чинить, а людей так мало, что это занимало много времени. – Сшить один или два паруса двойными полотнищами, – распорядился капитан. – Иначе нам просто не дойти до берега. Хоть с малыми, но парусами. На вёслах в такую болтанку идти бессмысленно. С большими трудностями удалось сшить паруса, но ход всё же сильно замедлился. Даже в свежий ветер судно делало не больше пяти миль в час. – Сеньор капитан, мы не проскочили Азоры? – уже несколько раз спрашивали матросы, явно волнуясь. – Небо не позволяет мне определиться, ребята. Как оно очистится, так смогу вам это сказать. Небо очистилось только на четвёртый день. Матросы с надеждой смотрели на капитана, который пытался определить местонахождение судна. Это было практически невозможно, и он об этом сказал: – При такой качке трудно сказать определённо. Могу только предположить, что я верю в удачу. Азор мы ещё не прошли! Сам он в этом вовсе не был уверен. Волнение утихало медленно. А затем ветер опять сорвался на шквал, и судно валилось с боку на бок, грозя опрокинуться. Прошло ещё два дня, и ещё до рассвета страшный треск и сильный толчок выбросили всех на палубу, кто ещё мог отдохнуть на баке. В предрассветном мраке слышались удары волн о скалы. Их никто не видел, но белые шапки пены светились угрожающе. Капитан никак не мог понять, как могло такое случиться? Как никто не услышал грохота бурунов!? Но было поздно сетовать и бесноваться. Он сам в последние дни слишком устал и чувствовал себя очень плохо. Болезни навалились на него, и не удивительно, что и он мог задремать на полуюте. Столько ночей без сна кого угодно свалят. А он уже не молод, болен, и сил осталось совсем мало. Когда рассвет осветил море, все увидели, что судно болтает на рифах, а вблизи виднеется остров, покрытый травой и деревьями. И всего в сотне саженей. Обломки шлюпки носились по волнам, и у моряков не было никаких возможностей высадиться на берег. – Капитан, что за земля? – орал Рамирес, зло оскалив мокрое лицо. – Это наверняка один из западных островов Азор! Может быть, это Флорес, иди Корво! Сейчас трудно это определить! – Сколько времени судно может выдержать? – Сколько Господу будет угодно! – зло ответил капитан. – Лучше принимайтесь за сооружение плота. Может, он нам поможет ступить на эту землю! И советую поторопиться! Времени у нас слишком мало! Матросы с проклятьями и руганью принялись делать плот. Серое небо в низких тучах сеяло дождь, было холодно. Туземцы не вышли на палубу, запрятавшись в трюме, и готовились к смерти. Корпус судна потрескивал, временами оседал. Мачты уже плавали у бортов, удерживаемые вантами и разными снастями. А матросы всё никак не могли спустить плот в воду. Он бился о борт, грозился перевернуться. Правда, ветер к этому времени поутих, но волнение не успокаивалось ещё долго. Лишь к полудню удалось спустить плот, погрузить на него провиант, инструменты, и, оттолкнувшись, погрести к берегу. Подводные скалы преграждали путь, часто плот било о них, грозя поминутно развалить его. Так и произошло. От очередного удара плот стал разваливаться, но до берега было уже близко. Всего чуть больше десяти саженей, но глубина оказалась порядочной. Люди попадали между брёвен, вопли и крики заглушались рёвом волн. С большим трудом половине людей удалось выбраться на берег и выловить часть припасов и всего остального. Капитан не мог двигаться, расшибленный и измученный. Ещё пять матросов оказались живы, но тоже сильно побиты и истощены борьбой со стихией. – Капитан, что нам делать? – приставал Рамирес, вроде бы посчитавший себя вправе быть главным. – Море успокаивается медленно. – Вылавливайте всё, что плавает, всё, что можно спасти от судна, – советовал Лопеш. – Всё это может нам пригодиться в будущем. Матросы не очень охотно принялись за работу. Один вовсе не мог работать – нога его синела от сильнейшего удара о камни. К вечеру, когда от судна не осталось ни одной доски, на берегу в беспорядке громоздилась горка материалов. Море немного успокоилось и матросы с проклятиями принялись ужинать. – Сколько мы протянем здесь на этих крохах? – ворчали матросы. – И что за остров? Капитан, вы скоро сможете осмотреть его? – Господь распорядится мною, тогда посмотрим. Подвиньте меня ближе к костру. Знобит сильно и всё тело ломит. Он закашлялся, и матросы с сомнением глядели на него, думая, что он вряд ли долго протянет. – Вот и приехали, ребята, – ворчал матрос постарше. – Какая житуха была на острове, – он мотнул головой на запад. – Повезло тем, кто остался там. – Не гневи Господа, Хуан! – одёрнул матроса старший. – Мы ещё не умерли, а капитан у нас малый ушлый. Он не помрёт, пока не доставит сведения на материк. Это его будет поддерживать. – Верно говоришь, Хуан. На острове было отлично. Да как не попробовать, как король жил! Самые красивые бабы ему достались! Везёт же человеку. – Кто тебе мешал остаться на острове? Негры ведь осталась, даже убежали внутрь острова. Я тоже хотел остаться, да уговорили меня. Теперь жалею. – Жалеть нечего. Скоро все узнают про наши открытия, и мы снова вернёмся на острова. И, как первооткрыватели, получим огромные земли и рабов. Эти дикари так легко могут быть покорены. Не то, что проклятые калина. Со следующего дня матросы стали обследовать остров. По их рассказам капитан с уверенностью заметил: – Это несомненно Корво, ребята. Самый северо-западный остров архипелага. – И что теперь? – спросили матросы. – Мы прошлый раз останавливались у Флореса. Этот что, немного севернее? – Да, немного. И намного меньше. Вы сами видели близкое море вокруг. А Флореса не заметили? – Туманно было, капитан. Видимость не далее одного легуа. – Хорошо бы перебраться на Флорес, – вздохнул капитан. – Это меньше десяти легуа расстояния. – А зачем нам туда? – спросил Рамирес. – Чем этот хуже. – Туда могут прибыть суда, а на Корво это вряд ли, – устало ответил капитан. – На обоих нет постоянного жительства. Но иногда суда наведываются в эти края. Это было бы самым лучшим для нас. Но их можно прождать и год, и больше. Потому нам опять следует строить что-то вроде плота. Парусина нам пригодится для этого перехода. Хорошо, что вы её выловили. – Куда она годится? Вся слабая и в дырах. – Слушай, что тебе капитан говорит, – одёрнул матроса Рамирес. – Хоть такие, да всё лучше, чем никаких. – Ребята, поверьте, мне очень хочется вернуться к людям. Но надо работать. Нас шестеро, но двое больны. А четверым за неделю вполне можно построить хороший плот. К тому же еды у нас мало, а на Флоресе возле гор можно добыть коз. Здесь их нет. – Слыхали? – окинул взглядом прищуренных глаз Рамирес. – Все за работу, пока жратва не окончилась. На траве долго не протянем. Уже сегодня я бы начал отбирать то, что годится для плота. Обозлённые и смертельно усталые, матросы всё же понимали требования капитана. И, проклиная судьбу, принялись уже с вечера готовить материал. Сохранился один топор, ножи, и теперь стояла задача вытащить гвозди из досок и брусьев, сохранившихся после гибели судна. Верёвок хватало и так. – Мы с Родриго, – капитан сказал, указывая на ушибленного матроса, – будем заниматься парусом. Это нам под силу. Остальные у самого берега стройте плот. Матросы с утра в спешном порядке принялись за работу. Благо ручей протекал недалеко, а у них имелось две бочки для воды. Капитан с Родриго поддерживали огонь в костре, остальные трудились с деревом. – Попробуйте заострить нос плота и обшить его досками, – советовал капитан, поглядывая на работу. – Так плот будет иметь лучший ход. И руль посолидней устройте. И вёсла выстругать желательно, хотя бы пару. Матросы молча соглашались и работали, тщательно экономя еду. Её было дня на три. Рыбалка ничего не давала. Но Родриго, ползая по берегу, сумел собрать устриц и наловить с берега креветок. Мало, но хоть что-то. Через неделю плот был готов. Сколоченный гвоздями, скобами и окрученный тросами с корабля, он казался вполне крепким. Долго возились с вёслами и рулём. Но всё успели сделать. – Если ветер будет благоприятный, то завтра можно выйти на Флорес, – заявил капитан. – Обязательно пойдите на гору и точно определите направление на Флорес. Нам нельзя ошибиться. С моря мы можем не увидеть землю достаточно долго. – Как долго, капитан? Сколько дней вы рассчитываете добираться туда? – Рамирес недовольно смотрел на слабого капитана, но не мог позволить себе резкость. Без капитана трудно уповать на успех. – При хорошем попутном ветре вполне за световой день можно туда доплыть. Но нужно точно выбрать направление. Идите на гору. Два матроса вернулись лишь вечером, когда солнце зашло за горизонт, и сумерки наступали с востока. – С чем пришли? – спросил капитан, приподнявшись с кучи подсушенной травы. – Определили направление? – Вроде определили, капитан. Но мы находимся на почти противоположной от Флореса стороне. Придётся долго обходить остров или с юга, или с севера. – Это плохо, – проговорил капитан. – Если так, то надо перегнать плот на южный берег, и отваливать оттуда. Весь следующий день матросы с большим трудом обходили остров и завершили это в густых сумерках, которые едва позволяли выбрать подходящее место для завтрашнего плавания. – Ребята, чуть восточнее виднеется длинная коса. Хорошо бы к её берегу подогнать плот. Все на полторы мили ближе будет Флорес. Сделайте это сегодня. Тогда мы с рассветом можем тронуться в путь. Матросы немного отдохнули, роптать не стали, и ещё два часа осторожно и зло гребли, пока не высадились на оконечности косы, вдающейся в море на добрых две мили. – Очень хорошо поработали, – устало молвил капитан. Он смог с трудом доковылять до оконечности косы и устремил взгляд в темноту, словно пытаясь досмотреться до берега Флореса.