Глава 5 Пере в радостном состоянии шёл к Пабло, в последний раз поговорить и, может быть, попрощаться. Тот встретил друга несколько напряженно. Было ясно, что радости от прощания он не ждёт. – Когда окончательный день отъезда? – спросил Пабло печально. – Через три дня. Во вторник. Есть поверье, что в понедельник лучше не выходить в море. Несчастье может случиться, – Пере оглядывал двор, где они беседовали, словно в первый раз. – Не жалеешь? – Странно, но пока ничего такого у меня нет. Жизнь прекрасна! Ты надейся, что когда я устроюсь поосновательней, я тебя приглашу к себе. Будем заниматься чем-нибудь, что принесёт доход. – Далеко это. Да и как на это посмотрит сеньора? – Не забивай себе голову ерундой. Стелла всё сделает для меня. Да и в настоящее время она готова передать мне все деньги, что собрала с продажи недвижимости, и рабов со скотом. Представляешь, мы и не могли себе представить, какие это деньги, Паблито! – Да? Интересно! Сколько же у вас собралось? – Как ты думаешь? Ну-ка угадай! – Наверное, тысяча золотых, – в голосе Пабло звучала неуверенность. – Тоже сказал! – пренебрежительно молвил Пере. – Пять с лишним тысяч! И ещё должны завтра-послезавтра донести монет двести. – Вот это да-а! – удивился юноша и раскрыл глаза. – О таких деньгах мечтать даже неловко. – Именно, Пабло! С такими деньгами можно хорошее дело открыть. Помнится, отец сетовал, что никак пятьсот золотых не может накопить для расширения своего дела. А оно-то и тысячи не стоило со всеми потрохами! Представляешь? Так что готовься. Месяца через два жди приглашения. Я тебе на это и монет подкину немного, – и Пере выложил пять блестящих кружочков. – И не вздумай отказываться. Она мне отдала сотню и ещё немного на мелкие расходы. Так что не робей, парень! – Это ж надо! – воскликнул Пабло в растерянности, но деньги взял, подкинул на ладони, и спрятал в пояс. – На дорожку, как ты сказал, Пер. – Единственное, что меня немного беспокоит, так это отказ от нашего плана путешествовать. Но теперь денег и так хватает. А всё ж тоска иногда наваливается. Что-то в душе скребёт, зовёт в дорогу. – Вот скоро и отправитесь. Говорят, Пальма большой и красивый город. – Посмотрим, – мечтательно ответил Пере. Они ещё долго разговаривали, пока Пере не стал прощаться, заверив друга: – Я постараюсь ещё забежать. Перед отъездом. Да и ты приходи на пристань проводить меня. На рассвете. Будешь? – Обязательно, Пер. Не опоздаю, жди. Пере неторопливо шел по улицам, направляясь к дому. В голове вертелись обрывки мыслей. Он с утра бродил по городу. То к отцу заходил, то сюда. В доме родных подарил десять золотых сестре на свадьбу. Она ещё не определена, но уже сговорена. Отцу дал столько же, пообещав поддержать в случае необходимости. Вспомнил, как отец благословлял его, просил наведываться в родной дом. Хотелось есть. С утра ничего во рту не было, и он заспешил домой к Стелле, зная, что Ката должна приготовить что-то очень вкусное. Дом встретил его тишиной. Слуг больше не было, часть вещей исчезла после продажи. Заглянул на кухню. Каты там не было, и это удивило его. Поспешил в спальню к Стелле. Дверь была приоткрыта, и он с возгласом удивления, открыл её. Он остолбенел. На поту в луже крови лежала Аристела. В праздничном платье и кровавыми сгустками на теле и полу. Пере наклонился к ней, поколебался и взял её руку. Она была холодной и уже окоченевшей. Страх, горе и растерянность охватили юное сердце. Он не знал, что делать, и стоял, вперив в полуоткрытые глаза Стеллы свой взор, пытаясь найти в них хоть чуточку жизни. Обежал весь дом, звал Кату, но её нигде не было видно. Выбежал на улицу, остановил мальчишку и сказал ему, задыхаясь: – Беги за лекарем и альгвасилами[1]! Вот тебе реал. Сеньора Аристела умерла! И быстрее! Мальчишка опрометью бросился выполнять просьбу, сжимая заветное серебро в грязном кулаке. Пере сел на пороге парадного входа, опустил голову, и слёзы закапали из глаз. Тело слегка вздрагивало. В груди бухало тревожное сердце. И только сейчас ему стало ясно, как он любил Стеллу. И это в то время, как они уже готовы были уехать и зажить своей счастливой жизнью... Он очнулся, когда два стража порядка и законности тронули его за поникшее плечо. Услышал голос старшего: – Это у вас, сеньор, жена умерла? – Её убили! Идите в спальню и посмотрите. Кто это мог сделать? – Встаньте и идите с нами, сеньор. Доктор приходил? – Послал мальчишку. Должен скоро быть. – Пере встал и на ослабевших ногах направился вперед, указывая дорогу. – Вы когда её нашли, сеньор? – спросил старший из альгвасилов. – Не могу сказать. С полчаса назад, может. Я был у друга и шел домой обедать. – В доме был кто-то? – Должна быть её дуэнья Ката. Фамилии не помню. Или не знаю. Просто Ката. Старая карга. Стоп! А где же она? Её нигде нет, сеньоры. Я обыскал дом. Появился лекарь из евреев. Его чёрная борода неопрятно висела вдоль чёрного же кафтана, в руке он держал сумку. Увидев убитую, он забормотал что-то себе под нос. – Ну-ка, любезный, посмотри, давно ли её ухлопали? – кивнул альгвасил на тело Аристелы. – И поспеши. Нам тут делать нечего. – Как нечего, сеньоры!? А убийца? Её радо найти, пока она далеко не сбежала! Это может быть и Ката. А она всё тут знала. Сеньоры! – Пропало что-нибудь, сеньор? – Не знаю! Не смотрел ещё. – Посмотрите и хорошенько. На руках у сеньоры были украшения? – Два перстня, и на шее цепь с камеей и камушками, – ответил Пере, видя, что ничего этого нет. – Пойду гляну, что пропало. Нетвердым шагом он проверил шкатулки, заглянул в потаённые места шкафа, где хранились деньги и драгоценности. – Ничего нет! Всё пропало! Это точно Ката, сеньоры. Только она знала все тайники сеньоры. Поспешите с её поимкой, прошу вас! – Да, – протянул недовольно альгвасил. – Мы пошли, организуем поиски. Они ушли, оставив Пере в смятением состоянии. Дом наполнялся любопытными и родственниками. Появился и отец Пере. Он деловито оглядел дом, прошелся по дому, подошел к сыну, спросил: – Это уже продано? – Всё продано, отец. Немного денег завтра должны были донести. И всё в момент пропало! Украла, проклятая Ката! Господи! Покарай негодницу и предательницу! Только хорошее видела она от сеньоры! Проклятье! Отец положил ладонь на голову сына и так постоял немного. А Пере вдруг вскочил, огляделся. Повернулся к отцу. – Ну-ка проверю одно место. Только вчера вечером Стелла положила туда двести добл. Целы ли? Об этом Ката не знала. Он порылся в старинном сундуке. Ворох платьев и обуви вышвырнул на пол. Обернулся к собравшимся, посмотрел вверх на любопытных. – Здесь двойное дно. Ката о нём не знала. Посмотрим! Он с трудом отодрал тонкие досочки, не зная, как это сделать легче. – Всё ясно! Это дело рук Каты! Деньги на месте. Вот они, – он приподнял красивый мешочек, расшитый узором, и украшенный серебряной бляхой. – Жена словно предчувствовала, что эта карга может предать! Убью проклятую! Аристелу похоронили, оплакали... Пере вернулся в свой родительский дом и целую неделю ни с кем не говорил. Даже Пабло не смог его оживить. Он упорно молчал и не хотел ничего есть. Только пил вино, и то малыми дозами. Ожил он неожиданно. Встал осунувшийся, похудевший, с запавшими глазами. – Слава Богу! – встретила его сестра на кухне. – Вышел наконец-то! – Дай что-нибудь перекусить. Страшно хочу есть. – Возблагодарим Господа за его помощь! – она перекрестилась и поставила перед братом большую миску с ольей, аппетитно источавшей приятным запах. Свежая зелень украшала миску. – Ты чего даже не перекрестился? Бессовестный! – Росария стукнула брата по затылку и добавила: – Хорошо хоть отец не видит. Пере не ответил. Он думал о своём. – Я пошел к Пабло. Скоро не ждите. Такая резкость удивила сестру. Ей хотелось поговорить, расспросить, но у Пере охоты к этому не было, и он заторопился.