Выслушав сообщение, что в доме Мередит обнаружены отпечатки ее пальцев, она спокойно сказала: — Естественно. Однажды я была приглашена на кофе. Когда ей указали, что отпечатки найдены на обломках мебели, разбитом телефоне, а надпись на зеркале сделана ее рукой, Бетан лишь улыбнулась. — Если Саймон говорит правду, — сказал Алан в ресторане дорогого отеля, куда привез Мередит отдохнуть, — то Бетан сознательно схватила кинжал и ударила Соню. Это убийство. Мы оба знаем, что у нее бешеный темперамент. В багажнике ее машины обнаружены следы голубого лака для ногтей и крови Сони. Машину она вымыла, но такие свидетельства трудно полностью уничтожить. Отпечатки Бетан остались на клапане баллончика с краской, которой она твой дом испоганила. Есть возможность сравнить ДНК с частиц кожи под ногтями Сони с генетическим кодом Бетан. Так или иначе, ей придется сильно потрудиться, чтобы все это опровергнуть. Все документы отправлены в службу уголовных наказаний. По-моему, им обоим предъявят обвинения, но меня это уже не касается. Я свое дело сделал. — Саймон уничтожил кинжал? — Фактически нет. По его словам, он понял, что надо уничтожить. Бетан велела разбить молотком и разбросать обломки, а он не смог себя заставить. Кинжалу триста с лишним лет. Нельзя расколотить его на куски. Поэтому в саду закопал. А мы выкопали. — Елизаветинская постройка, если не старше, — заметила Мередит, оглядывая обеденный зал. — И хозяевам не хочется, чтобы мы это поняли! Лучше б не портили старые заведения. Зачем тут красные бархатные кресла с золотой бахромой? — Дизайнеры их уверяют, что это и есть исторический облик. — Она показала на висевший поблизости маловыразительный портрет Елизаветы I. — Считается, будто она провела здесь ночь во время королевского объезда страны. Можно переночевать в ее спальне. — Но не в ее постели? Предложения в подобных заведениях звучат именно так. Должен заметить, если добрая королева Бесс действительно ночевала везде, где считается, то королевские путешествия длились целую вечность. — Алан взял меню. — Хочешь тюдоровский пирог с дичью? — Нет, пожалуй, — ответила Мередит, — особенно после твоих рассказов. Лучше что-нибудь вегетарианское. Глава 19 Хью был во дворе, когда Джейн вечером въехала в его ворота. Скворцы устраивались на ночь в почтенном дубе, распростершем ветви над крышей амбара. Заглушив мотор и открыв дверцу, она слышала, как они шумно спорят за лучшие местечки. К птичьей колонии то и дело добавлялись новые стайки, превращая дерево в самый переполненный отель в округе. Дуб высился над фермой Хейзлвуд, словно страж. Несомненно, он был свидетелем многих драм, и кто знает, что ему еще предстоит увидеть в грядущие годы. Хью возился с «лендровером», на виду оставалось лишь три четверти его тела. При приближении Джейн он вынырнул из-под капота, повернулся, вытирая руки промасленной тряпкой, в неизменных грязных джинсах и рваном свитере. За ним в открытом проеме амбара виднелся запылившийся «вольво» с примостившейся на крыше курицей. — Привет, — сказала она, сунув руки в карманы жакета. — Здравствуйте, — ответил он. — Не думал вас здесь снова увидеть. — Почему? — озадаченно спросила Джейн. Хью усмехнулся, оглядываясь на дряхлый автомобиль: — Видите? — Он стукнул в дверцу гаечным ключом. — Пришел его час. Хорошо послужил нам, но всему приходит конец. — Он кивнул на «вольво». — Когда все кончится и разъяснится, продам его, куплю новый «лендровер» или еще что-нибудь. Соне не понравилось бы, поэтому надеюсь, она не узнает, где бы ни была. — Хотите сказать, — уточнила Джейн, — я больше не нужна в Хейзлвуде? Хью взглянул на нее с удивлением. — Я так не говорю, — сказал он со смущением. — Просто думал, уже не приедете. Если бы знал, почистился. — Ну, я приехала, — твердо объявила она. — Рада слышать, что хотите почиститься. Еще не поздно. Если хотите «вольво» продать, лучше кур прогоните. Он оглянулся через плечо на амбар: — Правда, надо брезентом накрыть. — Почему же вы думали, будто я не приеду? — допытывалась Джейн. Хью пожал плечами: — Никогда не знаешь, как люди себя поведут, правда? После ареста Саймона… и Бетан… я порой вижу косые взгляды, слышу замечания. Дело оказалось семейным. Подозревают, что тут было гораздо больше всякого, чем на самом деле. После смерти Сони слухи пошли. А теперь вдвое хуже. Когда в семье убитый, все интересуются, нервничают, но сочувствуют. Когда в семье убийца, умолкают. Совсем другой коленкор. Это скандал. Трудно жить, когда в семье убийца. — Сочувствую, — сказала Джейн. — Очень жаль. — Я его не виню, — быстро вставил Хью. — Запаниковал, решил помочь Бетан спрятать тело. Но ведь не он ударил! По крайней мере, полиция думает, что не он. — И вам хочется верить? — Да. Хочется, если желаете. — Хью снова сухо усмехнулся. — Все видят то, что хотят видеть, правда? Верят в то, во что хочется верить. — Правда, — согласилась Джейн. Например, верить, что Питер любил ее, когда на самом деле никогда не любил. — Понимаю, ситуация очень тяжелая для вас и для Тамми. Если люди поворачиваются к вам спиной и распускают дикие слухи, это плохо. Могу сказать только одно: не обращайте внимания. Из-за таких людей не стоит беспокоиться. Только жаль, что вы меня считаете непостоянной и мелочной. — Да нет, вы не поняли! — возразил Хью. — Вы настоящая на сто десять процентов. — Он улыбнулся. — Ох, — вымолвила она, чувствуя, что краснеет. — Спасибо. Знаете, люди пошепчутся и перестанут. Надоест, захочется поговорить о другом. — Наверно, — кивнул он, — но не забудут. У деревенских долгая память. — С этим вам придется смириться, — серьезно сказала она. — Осмелюсь сказать, так и будет. В любом случае рад вас видеть. И Тамми обрадуется, — поспешно добавил Хью, как бы побоявшись, что уже наговорил учительнице слишком много любезностей. Джейн рассмеялась, откинув со лба непослушную светлую прядь. — Тогда буду приезжать. Как знать, может, даже к коровам привыкну. Он в свою очередь рассмеялся, впервые на ее памяти. — На самом деле есть другая причина, по которой я рад вас видеть. — Да?.. Джейн замялась, испугавшись, что голос предательски задрожит. — Я бизнес-план составил. Не надо на меня так смотреть. Не бойтесь. Хочу вам показать. — Конечно. — Джейн вздохнула то ли с облегчением, то ли с огорчением. — Только я ничего не понимаю в фермерском деле. — Правда, но голова у вас работает правильно. Я ценю ваше мнение. — Понятно. Тогда посмотрю. Пойду в дом, чайник поставлю. Шагая к дому, Джейн слышала, как Хью тихонько насвистывает у нее за спиной. Вечер оказался холодный, и Алан разжег дрова в камине. Они весело потрескивали, отбрасывая на стены пляшущие тени, заливая все вокруг розоватым сиянием. Сидя перед топкой на корточках, он оглянулся на Мередит, устроившуюся с ногами на диване. — Серьезно хочешь перебраться в «Корону», пока дом не приведут в порядок? — Будут еще сто лет приводить. Не могу обременять тебя до бесконечности. Лица не видно: она склонилась над бокалом с шерри, густые темные волосы свесились на лоб, закрыли щеки. Виден только кончик носа, больше ничего. — Обременяй сколько хочешь, если воспользоваться твоим собственным выражением. В «Короне» тебе не поправится. — Точно понравится. — Неужели тебе у меня так плохо? — сухо спросил он. Она подняла глаза, откинула непокорные пряди: — Конечно нет! Дело не в этом. — А в чем же, хотелось бы знать? Невозможно понять. — Алан помолчал и добавил: — Ты вернешься к себе, когда дом отчистят, заново обставят. Согласен. Мне это не по душе, но согласен. — Наверно, вернусь, хотя он уже не будет прежним. — Мучения до той поры в «Короне» не поправят дело. — Не слыша ответа, он почувствовал, что решение переехать в гостиничный номер слабеет. — Почему не остаться здесь на неделю-другую, пока дом не будет готов? Мередит взглянула на него: — Пока дом не будет готов? — Пока снова не засияет во всей красе.