— Те два месяца были счастливейшими в моей жизни. Удивительная женщина… Когда я узнал о ее смерти, думал, не смогу дальше жить, зная, что уже никогда ее не увижу. Невозможно поверить, что больше она не появится, не заскочит внезапно в неурочное время, как часто бывало. Все ждал, что вот-вот перешагнет порог. Когда явилась эта… как ее… Мередит, уже наполовину лишился рассудка, почти поверил, что Соня вернулась. Некоторые говорят, что прошли через ад. И я там побывал. На самом дне черной бездны. А теперь? — Он пожал плечами. — Теперь попал в подобие лимба.[13] Вижу со стороны, как сижу тут, беседую с вами. Онемел, лишился всяких чувств. — Вы перенесли тяжелое потрясение, — кивнул Алан. — Что естественно, когда так сильно любишь. Губы судорожно дернулись. — Теперь спросите, не я ли убил ее. — Не вы? — Нет. Не смог бы убить женщину, полную жизни, которая для меня столько значила. — Даже если б она решила разорвать отношения? — Что бы ни сделала! — с силой выпалил Берк. — Но Соня вовсе не собиралась со мной расставаться. По-моему, для нее это было жизненно важно. Даже не представляете, как ей было плохо на ферме. — Когда вы ее видели в последний раз? Берк сразу сник, словно выдохся, и глухо ответил: — За день до… до… Во вторник. — За день до убийства? — Да. Обязательно надо так грубо? — Обязательно, — кивнул Алан. — Потому что ни в моих вопросах, ни в ваших ответах не должно быть ничего неопределенного и недопонятого. Кто вам сказал, что она погибла вечером в среду? Вообще, кто сказал, что мертва? Питер сверкнул на него глазами: — Уолли Сквайрс, если хотите. Старик из коттеджа перед моей мастерской. Целыми днями торчит у калитки, наблюдает за жизнью в Лисьем углу. Наверно, не стоит его упрекать. Ему больше нечем заняться. Поспешил известить меня о несчастье. Он помолчал, задумавшись. — Старик Уолли ничего не упустит. Видел, как Соня приезжала. Должно быть, догадался, что нас связывает не только мебель. Так или иначе, не мог дождаться, спешил рассказать. — Берк сымитировал дрожащий, но вдохновенный старческий голос: — «Нашли в кустах у железной дороги. Говорят, всю ночь пролежала. Интересно, что в тех кустах делала?» — и добавил нормальным тоном: — Скотина старая. Стоял и смотрел на меня, ждал реакции. Маркби поднялся, отнес пустую пивную бутылку к захламленному кухонному столику, поставил рядом с другими. — Спасибо за пиво. Я пришлю сотрудника снять показания. Не возражаете? — Присылайте кого пожелаете. Не знаю, о чем рассказывать. Во вторник, когда я ее видел, она была в бодром, приподнятом настроении. Ездила за покупками в Бамфорд, на обратном пути заглянула около половины одиннадцатого. Недолго пробыла. — Берк безжизненно взглянул на суперинтендента. — Не так долго, чтоб подняться наверх, полюбоваться средневековой конструкцией и так далее. Просто поздоровалась, выпила кофе. — Так и скажете, добавив все, что считаете нужным. Берк встал, пошел провожать визитера. Когда тот наклонился под притолокой, сказал: — Я любил ее. До сих пор люблю. Пока не добрался до убийцы, поторопитесь посадить его в камеру ради целости и сохранности. — Кого? — оглянулся суперинтендент, не видя из-за низкой двери коттеджа лицо хозяина. — Хью Франклина, — произнес голос из-за плетеной глиняной стены. Глава 11 На смену ближайшим угловым магазинчикам пришли заправочные станции. Мередит мысленно перенеслась в солнечное хлопотливое детство, вспоминая, как отец вел семейную машину к деревенской бензоколонке. Там распоряжался дородный мужчина в промасленном синем комбинезоне. Его звали мистер Перро, и ее особенно восхищали его ногти, такие черные и грязные, что не поддавались уже никакой чистке. Бензин отпускал и деньги принимал либо мистер Перро, либо долговязый юнец, который называл его «папой», хотя из обрывков разговоров взрослых маленькой Мередит было известно, что в этом есть некоторые сомнения. Ее отец с разумного расстояния бросал в руку мистера Перро монеты, после чего заправщик исчезал в покосившемся бывшем бунгало за колонками, служившем одновременно конторой и складом, откуда выносил сдачу. Считал он плоховато, всегда требовал от клиентов точную сумму, ворчливо заявляя, что не обязан давать сдачу бумажками крупнее фунта. С чеками вообще отказывался иметь дело. Клиенты неохотно принимали фунтовые бумажки мистера Перро, потому что на них обязательно красовался отпечаток его большого пальца рядом с подписью казначея Английского банка. Вероятно, все вздохнули с облегчением, когда фунтовые бумажки сменились монетами. К этому, как и ко всем прочим новшествам в своей жизни, мистер Перро отнесся с большим подозрением. В конце концов настал день, когда он под давлением новой крупной станции обслуживания, открывшейся всего за четверть мили, был вынужден взяться за модернизацию. Открыл маленькое помещение в передней части бывшего бунгало, прорубив дверь на месте окна. Внутри устроил прилавок с электрическим кассовым аппаратом. За прилавком располагалась полка с небогатым ассортиментом сигарет, охраняемая крашеной блондинкой — невесткой мистера Перро и кассиршей по совместительству. На другой полке находились товары, необходимые автолюбителям, под которыми хозяин соответственно времени года выставлял пакеты с растопкой для барбекю. Самым грандиозным новшеством была вращающаяся стойка с крючочками, на которых висели пакетики с карамелью. Помнится, Мередит стояла перед ней, замирая в восторге от разноцветного ячменного сахара, фруктовых ароматов, лимонного шербета, полосатых мятных тянучек, пока отец расплачивался с мистером Перро-младшим. «Пошли», — неизменно приказывал он, уводя дочку. Сам решал, её не спрашивал. Она страстно жаждала получить пакетик — не съесть, а просто взять в руки чудесные полупрозрачные кубики, шарики оранжевого, ядовито-розового, ярко-желтого цвета. «Зубы испортишь», — говорил отец. Как ни странно, насколько всем было известно, мистер Перро никогда ногой не ступал в свой новый «магазин». Сидел в пристройке из рифленого железа к дальней части бунгало, составляя счета за ремонт и, должно быть, все сильнее сокрушаясь. Мередит с грустью гадала, что стало за прошедшие годы с уникальной независимой бензоколонкой мистера Перро. Вероятно, давно закрыта или превратилась в светящийся филиал какой-нибудь международной сети. Местная заправочная станция, куда она сейчас заскочила, вполне может поспорить с ближайшим супермаркетом. Всевозможные напитки с корнуоллскими пирожками в придачу по желанию покупателя; консервы, молоко, деликатесы, газеты, для любителей менее жуткого чтения — широкий выбор романов в бумажных обложках; даже штабель проволочных корзинок для укладки покупок. Мистер Перро никогда не пошел бы на это. Впрочем, нечего спорить — удобно не только для современных проезжих, но и для местных жителей, которым заправка часто служит подручным магазином. Мередит взяла пакет молока, свежий рогалик, две банки супа, направилась к кассе. Стоявшая перед ней женщина расплачивалась кредиткой за бензин с кассиром, веселым юнцом. Мистер Перро никогда не признал бы кредитные карточки, хотя почти наверняка отошел от дела до их появления. Держа в руках покупки, она ждала своей очереди с хладнокровием, встроенным в британские гены, равно как отказ от проволочной корзинки, когда мало чего покупаешь. — Счастливого пути! — радостно пожелал юнец, передавая женщине чек и кредитку. Повернувшись, та воскликнула с легким удивлением: — Ох!.. Мередит, кажется?.. — Бетан! — опешила Мередит и добавила, чтобы поправить дело: — Здравствуйте. Неизвестно, какая цепь случайностей привела сюда в этот момент Бетан Толбот. Снова сработал закон подлости: стоять здесь рядом с ней в джинсах и старом кардигане, с жалкими покупками в руках! Бетан на этот раз не в деловом костюме, а в элегантных палевых слаксах и шелковой блузе в тон. Темные очки на макушке по последней моде удерживают тщательно уложенные волосы. Мередит ощутила на себе критический взгляд. Будем надеяться, жалость в нем только кажется. — Простите… — грубовато буркнула она и вывалила на прилавок банки, молоко и рогалик. Мы не на демонстрации мод, правда? С каких пор вы тут заправляетесь, мисс Толбот? Невысказанные вопросы назойливо вертелись в голове. — Ну как дела? Что у нас тут? — прощебетал жизнерадостный юнец, давая понять всем, кто слышит, что перед ним постоянная покупательница. — Сегодня не в Лондоне? Обычно только по вечерам заезжаете. Еще одна особенность заправочного магазина: он открыт круглосуточно. — Отгул взяла на несколько дней, — объяснила Мередит и громко добавила специально для Бетан, которая отошла, задержавшись у холодильника с мороженым: — Отдыхаю! — Везет же некоторым, — позавидовал паренек. — Два сорок девять. Сумка нужна? — Где-то есть. Она вытащила из кармана джинсов смятый полиэтиленовый пакет. Если уж выглядеть в глазах мисс Толбот нищенкой, то надо идти до копна. Бетан стояла у двери, явно намереваясь её отловить, и уклониться было невозможно. — Подвезти вас с покупками? Или вы на машине? — любезно проворковала она. Никаких признаков кипучего темперамента, продемонстрированного на дознании. «Почему бы прямо не спросить, есть ли у меня вообще машина?» — мысленно фыркнула Мередит. — Спасибо, тут всего пять минут ходьбы. Справлюсь. Автоматические двери разъехались, они вместе вышли. Между ними с трудом протиснулся входивший мужчина и сморщился, когда полиэтиленовый пакет с банками стукнул его по колену. — Все равно, давайте подброшу, — настаивала Бетан, — раз уж повезло с вами встретиться. Мужчина с ушибленным коленом определенно не согласился с последним. — Почему повезло? — не слишком любезно осведомилась Мередит, бросив на пострадавшего виноватый взгляд. — Все думаю о бедняжке Соне. Мне действительно надо с кем-нибудь поговорить. Бетан почти одного роста с Мередит, поэтому они стоят липом к лицу. С лица с тонкими правильными чертами, обрамленного огненными волосами, пристально и настойчиво смотрят глаза, подведенные тушью, которая никогда не течет. Попалась! Что ж, надо смириться. — Понятно. Может, тогда заедем ко мне, кофе выпьем? — У вас точно есть время? — Притворная заботливая нерешительность хорошо сыграна. Даже если бы Мередит мчалась к больному по срочному вызову на полной скорости, Бетан наверняка присосалась бы, словно пиявка. — Конечно. Я в отпуске. Вы же слышали, как говорила кассиру. Нынче утром она не играет в дурацкие игры, даже если кто-то их затевает. — Ну, тогда сюда.