–  Суки они! И высокомерные суки! Изображали из себя хрен знает что! А на самом деле – суки! –  Воронцовы? –  Они самые! И я ничуть не осуждаю себя за то, что я Сашку обманула. Ничего лучшего он и не заслуживал. Малахольный был! Вот отец его и брат совсем другие. У них цель в жизни была. А у моего Сашки… Нет, никакой цели у него не было. Сладко есть, мягко спать. И при этом желательно, чтобы еще и красиво жить. –  Как же вам удалось выдать чужого ребенка за его собственного? –  А вот это как раз оказалось делом нехитрым! – ухмыльнулась Клавдия. – Очень даже просто у меня это получилось. У меня Сашка вроде запасного аэродрома всегда был. Сам-то он этого не понимал, глупый еще был. Хоть и постарше меня, а отец его в строгости при себе держал. Я у Сашки первой женщиной была. Ну, и обмануть его ничего не стоило. Я уж тогда понимала, что на Мишку надежда плоха. Вот и стала попутно себе соломку под задницу подстилать. Чтобы, значит, падать не так больно было. И права оказалась! Мишка совсем сгинул, а я за Сашку замуж вышла. И ребенка он своим считал. Фамилию дал, отчество. Да еще и настоял, чтобы и имя тоже было ихнее… Иван. Никогда мне это имя не нравилось. Будь моя воля, уж я бы сына иначе назвала. Михаилом, например. И глаза изрядно выпившей Клавдии неожиданно наполнились слезами. –  Уж как я его любила, и словами не передать! А что вышло? Ничего у меня не вышло! Несчастная я баба! И муж помер. И любовник сгинул. А теперь вот и сын за решетку угодил! –  Ну, сын-то у вас еще жив. –  Надолго ли! Наркоманы ведь долго не живут! Одна надежда, что тюрьма Ваньку перевоспитает! –  Ну… –  Мало на это надежды, я знаю! – воскликнула Клавдия. – А все равно надеюсь. Хоть и не Сашкин он сын, а я все равно Ваню своего люблю. Ведь я же его мать! Я его родила, у сиськи держала, ходить учила. Как вспомню, бежит он ко мне, маленький, кривоногий, лысенький, аж сердце переворачивается! –  Ваш сын еще совсем молод. Возможно, все у него хорошо будет. –  Дай Бог, чтобы оно так и было, – вздохнула Клавдия, но особой надежды в ее голосе Мариша не услышала. –  Но ваш муж любил мальчика? –  Спрашиваешь, знал он или нет, что Ванька не от него? –  Догадывался? –  Даже в голове таких мыслей не держал! – решительно ответила Клавдия. – И он сам, и отец его, и брат всегда считали Ваньку своим родным. А уж я про себя над ними похохатывала. Они мне гадость про мою неученость скажут, а у меня для них всегда фига готова в кармане. Вот вы меня обижать хотите, а я вам такую свинью подложила, что вам и не снилась! –  А ваш Михаил тоже не знал, что у него сын есть? –  Сказала я ему, – прохрипела Клавдия. – Вот после этого он и сгинул. Марише уже давно не нравился цвет лица Клавдии. Женщине было явно не по себе. Но тут она внезапно сложилась пополам. –  Что с вами? – испугалась Мариша. Впрочем, испугалась она не очень сильно. Подумаешь, перепила женщина. Но так Мариша думала лишь только до того момента, как она увидела лицо Клавдии. Женщина была даже не бледного, а зеленого цвета. И хрипела так, словно ей не хватало воздуха. –  Ой! Мамочка! Мариша вскочила на ноги. Сначала растерялась, но потом смекнула, что дело совсем худо. Надо срочно принимать меры. У Клавдии были явные проблемы с самочувствием. Нужно было срочно вызывать подмогу. И Мариша кинулась к телефону. –  Врачи! Скорей! Человек умирает! –  Да слышу я, девушка, – ответил ей из трубки равнодушный голос. – Что же вы так кричите? Чуть не оглушили меня, честное слово. –  Человек умирает! Женщина! Мать! Последнее произвело впечатление. –  Баба загибается? – тихо уточнила диспетчер. – Не мужик? –  Нет! –  И дети у больной есть? –  Да. –  А что с ней? –  Похоже, отравление! –  Алкогольное? – снова заподозрила неладное диспетчер. Что-то в ее голосе заставило Маришу соврать. –  Грибами отравилась женщина! Ничего другого на столе я не вижу! Картошка, хлеб, салатик из огурцов. Но ведь огурцами не отравишься, верно? И с этими словами Мариша, словно диспетчер могла ее видеть, ловко убрала бутылку водки со стола. И как будто бы только этого она и дожидалась, диспетчер скомандовала: –  Раз грибы, тогда ладно! Диктуйте адрес! Мариша назвала адрес и бросилась к упавшей на пол Клавдии. Женщина скрежетала зубами и крючилась, прижимая руки к животу. Когда она еще приедет, эта «Скорая»! Надо было предпринимать решительные действия уже сейчас! –  Клавдия, вас должно вырвать! –  Отстань! –  Клавдия, сдохнешь ведь! С кем твой Ванька останется? Вырви сейчас же! И Мариша сунула под нос женщине стакан с водой. Туда же она бухнула немного соды, потому этот рецепт ей казался более действенным. Ведь моют же посуду с содой. И еще Мариша помнила, как ее мама в засорившиеся канализационные стоки засыпала именно соду, которая благополучно разъедала и жир, и грязь не хуже современных чистящих средств. –  Выпей! Клавдия выпила стакан теплой воды, и тут же ее согнуло дугой и вырвало на линолеум. Мариша успела лишь порадоваться, что полы в квартире у Клавдии застелены этим практичным покрытием, а не капризным паркетом. От мокрого дерева воняло бы еще много дней подряд. А вот линолеум хоть и не так экологичен, зато обладает массой других достоинств. –  Выпей еще! Клавдия оказалась послушной пациенткой. И новый фонтан не заставил себя ждать. Мариша едва успела увернуться. В общем, к тому времени, когда приехали врачи, Мариша себя чувствовала так, словно простояла под Ниагарой не меньше часа. И Ниагара эта брала свое начало отнюдь не на высокогорных ледниках. –  Забирайте ее скорее! – воскликнула Мариша, открывая дверь медикам. Но увидев входящих в квартиру врачей, не сдержалась и добавила: –  Ох! Это вырвалось у нее непроизвольно. А все потому, что бригада прибывших медиков была, мягко говоря, не слишком трезвой. Впрочем, даже распространяя вокруг себя запах перегара, врачи все же держались на ногах. Ну что же, и на том спасибо. К тому же Клавдия тоже недалеко ушла от докторов. И трезвые или пьяные, а врачи прибыли вовремя. Клавдия все еще была жива и даже стонала, хотя уже и слабо. –  Водку пила? – тут же осведомились эскулапы, поведя носами, и требовательно добавили: – И где она? Мариша покорно извлекла из-под стола спрятанную там бутылку и отдала ее врачам. Пусть выпьют, раз уж им так хочется. Может, станут лучше лечить Клавдию. –  Ага. Спасибо. А закусывала она водку чем? –  Грибами. –  Ну? И где грибочки-то? Этот вопрос потряс Маришу до глубины души. Они еще и закуску спрашивают! Впрочем, сказав «а», нужно сказать и следующую букву. –  Вот грибы! – сунула она врачам банку со злополучными моховиками. – Забирайте! –  Ага! Спасибочки! – совсем обрадовались те. – Ну, не волнуйтесь, девушка! Все будет в порядке с вашей тетей. Водку и грибы мы отправим на анализ. Похоже, ваша тетя отравилась одним из этих продуктов. А возможно, что и ими обоими. –  Но вы ее спасете? –  Фигня! Раз до сих пор не окочурилась, значит, довезем! И с этими оптимистичными словами врачи, оказавшиеся гораздо толковее многих своих трезвых коллег, поволокли стенающую Клавдию к выходу. Носилок у них с собой не было, так что Клавдии пришлось топать самой. Что она и сделала, медленно передвигая непослушные ноги. Мариша смотрела им вслед, едва дыша от волнения. Что сказали врачи? Клавдия отравилась? Грибами? А ведь Мариша тоже чуть было их не отведала! Страшно даже предположить, что могло быть с ней. И какой ущерб мог быть нанесен крошечному созданию внутри нее. Ребенок мог… Он мог даже погибнуть! –  Ой, не приведи бог! – содрогнулась Мариша, мысленно аплодируя своему ангелу-хранителю. Конечно, это он скинул отравленный грибок с ее вилки. Только он и никто иной! И он же нашептал Марише не пить водку, а только поднести ее к губам и сделать вид, что пригубила. И тут же вздрогнув, Мариша кинулась следом за врачами с криком: –  Постойте! Я поеду с вами!