Арин при этих словах крепко сжал снятую перчатку. Тоже не испытывает теплых чувству к Антону? Обмани. Прикидывайся глупой сострадательной овечкой до самого конца. – Я не могу выбирать, Алина, – жалостливо сказала я. – Я люблю их обоих, но… – я постаралась сделать так, чтобы мой голос задрожал, – выбрать кого-то одного… предательство. Понимаешь? Хорошо включаешь дурочку. Умница. – Понимаю, – согласилась брюнетка, – но помоги мне, умоляю, помоги. Ведь и себе ты этим сделаешь хорошо – твой выбор будет правильным, не сомневайся! А если ты не согласишься, – она гордо вздернула подбородок – ты пожалеешь. Ой, я так боюсь тебя. Хотя… вообще-то, правда, боюсь. – А что будет, если я выберу Кея? – осторожно спросила я, морщась – капля влаги попала мне прямо в глаз. – Я люблю этих двоих одинаково – и мне трудно будет выбирать. Если я отдам тебе Антона, то что ты дашь мне? Арин так удивленно посмотрела на меня, словно я сморозила очередную глупость. Он даже слегка головой покачал. Кстати, сейчас он, такой же мокрый от дождя, как и его сестричка, являл собой просто воплощение аристократического вампира. Вот же пара: вампир да ведьма. – Я сделаю все, что ты захочешь, – твердо отвечала Алина. И как ей еще не надоело на мокрой траве стоять? – Обещаешь? – Да. Я сделаю все, что ты захочешь. Я буду твоей должницей! Ой, что-то плохо верится. – Хочешь, поклянусь? – Нет, – поспешно отказалась я. – Я тебе верю. Скажи, почему ты любишь Антона? Она, наконец, опустила голову. – Не знаю. Я просто люблю его. Без ума от него. Его лица. Его тела. Его голоса. Его характера. Я знаю, что он играет мной, но как только он зовет меня, я бросаю все и лечу к нему. Арин глубоко вздохнул. – Он совершенен. Совершенный подонок, ага. Но так ли Антон Тропинин плох? – А что у вас было с Кеем в отеле? – продолжала расспросы я. – Позвонил Андрей, и ему срочно пришлось уехать. – Я видела, как она хочет спросить, что делали мы, но Лескова сдерживала себя, продолжая стоять на коленях. – А ты… уверена, что Кей лучше Антона? Ведь мне нужно выбрать кого-то из них, – я усиленно вложила в свой голос нерешительность. – Да. С виду он спесивый придурок, но… он лучше. Он больше тебе подходит, Катя. – Арин, – обратилась я к ее молчащему брату. – Кей, он ведь лучше Антона? – Да, это так. Алина закрыла глаза. – Антон целенаправленно влюбил меня в себя, когда я еще была девушкой Кея. Он ненавидит брата. За то, что тот достиг высот в музыке, а он, Антон, не смог. – Вот как? Обмани. – Как он посмел так поступить! – сделала я вид, что рассержена. – Они же близнецы! – Антон такой, какой есть, и его не переделать, – отозвалась Алина. – Хорошо, я выбираю Кея, – решительно сказала я, – бери себе Антона, и мы будем обе рады. Вставай уже. Что люди подумают, если увидят? Хорошо еще, что никого нет. Она не поверила своим глазам и ушам! Но поднялась, не стряхивая с ног и ладоней грязь. Голубь и голубка, вместо того, чтобы укоризненно смотреть на меня, улыбались сами себе. Брюнетка что-то говорила мне – слова благодарности и давала много обещаний, и улыбалась холодно, а я внутренне торжествовала. Ты называла меня глупенькой девочкой, Алина, а я обманула тебя. Кто сказал, что я вот так вот возьму и отдам тебе Антона? Да ни за что в жизни. Не только из-за любви к беловолосому мерзавцу, но из-за проснувшегося упрямства. Я сама для себя решила, что я откажусь от Кея, и свое решение не собираюсь менять. А если же он один, если же существует Кейтон, я попытаюсь отомстить ему за насмешку над собой. – Обещаешь выбрать Кея? – спросила Алина. – Да. Ты убедила меня, что Антон – хуже. Я не люблю тех, кто поступает подло. Обманывать целенаправленно – это так весело! Ниночка гордилась бы тобой! – Арин, – не глядя на парня, спросила вдруг я тихим голосом, – почему ты сначала говорил там, в машине, что мне нужно игнорировать Кея, а потом позвонил и сказал, что я нравлюсь Кею? Парень ответил не сразу. – Первый раз я действительно думал, что тебе не зачем быть с Кеем. Потом понял, что тебе лучше быть с ним, чем… с Антоном. – Антон играет, а его брату ты нравишься, – едва слышно процедила брюнетка. Мы втроем были едва ли не насквозь мокрые от дождя, но не замечали этого. – Вот как… – Не говори Кею о нашей встрече, Катя, – сказала Алина. – Ему незачем знать. Я сделала ему больно, очень больно… из-за Антона. Но не хочу, чтобы ему было больно вновь. – Хорошо. – Я – твоя должница, – напомнила мне девушка с неприятной улыбкой, в которой светилось облегчение. – Да. Черт, они поверили! – А почему в машине, ну, тогда, когда вез меня домой, ты сказал, что это Келла привез ее? – вновь спросила я, кивая на Лескову. – А зачем тебе нужно было знать, что это Арин пригласил меня? – спросила в ответ Алина. – Ты бы не поверила ему. В то, что Кей – плохой парень. – Ясно. Тогда, в лесу, вы… что делали? И в студии? Брюнетка улыбнулась, убирая за уши мокрые тяжелые пряди, слипающиеся на лице. – Ничего. Я сумела его лишь поцеловать, но он быстро вырывался. Оба раза. До сих пор помнит меня, но не может простить, – с нежностью ответила Алина. – Упрямый Дракон. Он убежал от меня и увидел, что тебя нет. Узнал, что ты с моим братиком и помчался искать. Если бы не ты, я бы давно была со своим любимым, – сделала она неожиданный вывод. Ага, значит, если Кирилл – Дракон, то подтверждается моя версия о том, что с ним, а не с Антоном эта девка встречалась 5 лет, потом, грубо говоря, переспала с его близнецом (судя по словам Лесковых, Антон – тот еще козел, просто пытался достать брата, ведь, действительно, и мать его больше любит, и славы в музыке он достиг), Кей узнал, порвал все отношения с Алиной, хотя и любил ее, а теперь до сих пор страдает. А Антон, уж не знаю, для каких целей, играет с Лесковой. Нет, знаю. Хочет, чтобы она вновь сделала больно нелюбимому братишке, приставая к нему и лживо признаваясь в любви. Поэтому Алина решилась мне все рассказать? Но почему я не верю ей? Даже если она и говорит мне сейчас правду, прося выбрать Кея, значит ли это, что она видит во мне соперницу в борьбе за Антона, и значит ли это то, что я ему небезразлична? Как все сложно. Но мне все равно на нее, прошли времена моей безграничной доброты. Я сделаю вид, что соглашаюсь с ней. Вдруг, если бы я этого не сделала, она бы решила отомстить мне? А так… пусть верит мне. – Ты называла Кея Драконом, да? – Да, – хмуро кивнула она. – А Антона? – И его. Какая тебе разница, что я чувствую к ним обоим? – Уже никакой. А, да, Антон ведь красив, как и его брат, и уверен в себе, – я вспомнила его, совершенно другого, спешащего к синей машине и парню с дредами. – Зачем он выдает себя за какого-то невзрачного неудачника? – А ведь у него хорошо получается, правда? – с нежностью в голосе произнесла Алина. – Я же говорю, он играет с другими, не больше. Думаешь, он всегда такой? Не-е-ет. Совсем нет. Арин взял сестру за грязную руку, сухо сказал мне слова прощания, не добавив свое обычное «Кэт», и они скрылись за мокрыми деревьями, одинаково мокрые. По-моему, бас-гитарист не сильно мне поверил, в отличие от Алины. Что с ней? Она ведь совсем неглупая девушка, отчего же решила, что я и вправду помогу ей? Из-за самоуверенности или из-за того, что я произвожу впечатление настолько жалостливой дуры, которая сделает все, что ей скажут? Ее извилины перенапряглись из-за любовного стресса? И, сдается мне, Алина даже не подозревает, что я могу считать Кея и Антона одним человеком – иначе она ко мне бы не подкатила. Или все-таки их и правда двое? Голова моя идет кругом. Я еще раз оглядела статую и деревца, увешанные замочками, и пошла прочь, не закрываясь от струй дождя, который не думал успокаиваться. Напротив, где-то вдали даже блеснула нервная молния. Какая же я мокрая! Дует ветер, и мне холодно, и я боюсь заболеть, но лицо мое все равно озаряет довольная улыбка – пусть немного, но я надула Алину. Вот же глупая девчонка! Не с записывающим устройством же она ко мне приходила, чтобы ответ мой показать Антону?