– Я тебя сейчас сгублю, недоумок! – взвыл его братик. И это известные музыканты. Ребятня какая-то… Что-то я чувствую себя здесь лишней. Одни кричат, другие обжимаются в углу. Странный он какой-то, музыкальный мир. Мне захотелось найти Кея. Раз он здесь, может быть, у него прямо и спросить насчет кулона. Мол, Кей, где твой топаз? Но не думаю, что беловолосая зазнайка ответит мне. Зато представляю, как он удивится, увидев меня здесь! Я немного осмотрелась, прикидывая, как можно пройти на крышу, поднялась по лестнице мимо орущих друг на друга близнецов, один из которых умудрился с легким полупоклоном пропустить меня (Фил), а второй подмигнул (Рэн). И уже через четверть минуты была на свежем воздухе. Лестница, по которой я поднималась, вела не только на второй уровень, но и на крышу. Первым я увидела синее бескрайнее чистое небо и только потом самого солиста «На краю». Зато слышать начала его еще со второго уровня. Кей, в темно-серых джинсах и такого же цвета рубашке с принтом в виде восточного узора, сидел неподалеку от входа, прямо на широких полуметровых перилах, с гитарой в руках, играл и негромко пел, склонив голову – наблюдал, как пальцы ловко и привычно перебирают струны. У меня все-таки был хороший слух, поэтому пение его доставляло мне эстетическое удовольствие: Кирилл не фальшивил, а его голос пробирался прямо в душу. Я даже засмотрелась на Кея. Ветер трепал его светлые волосы, и мне тут же захотелось стать ветром. Я тихо-тихо уселась на зачем-то стоящий здесь стул, поставила локти на колени и, подперев кулаками щеки, стала слушать голос этого эгоистичного, мерзкого, глупого нарцисса с замашками тирана, который так притягивал к себе меня, бедного нечастного мотылька, с неразумным удовольствием летящего на огонь. В сторону, я кидаю тебя в сторону. Почему? Не хочу, чтоб досталась ты ворону. Больно? Я твоей звездой, слышишь, буду! Освещать тебе путь стану всюду. Только не уходи. Ты же слышишь? И не надо, милая, тише… Почему у Кея есть этот талант – так красиво петь, я не знаю. И, может быть, какой-нибудь жутко умный специалист и найдет пару ошибок в его пении, в его записях, но оно настолько харизматичное, настолько притягательное, впрочем, как и сам этот балбес, что хочется просто слушать его и улыбаться. Ну, или просто слушать, без улыбки, и наблюдать за ним. Погружаться в его личный аудиомир, подчиняясь звукам чудесного чувственного голоса, который может быть таким разным. Глядя на Кирилла и слушая его голос, я тихонько вздохнула. Вот каким бывает этот самодовольный тип, когда остается один на один с собой. Поет болезненно-нежные тексты и играет так чувственно, что, кажется, посвящает эту песню любимой (хотя, понятное дело, единственная его любовь – это отражение в зеркале). Интересно, кого он «милой» называет, кого хочет защитить? Алину, что ли? Ну-ну, по-моему, такая ни в какой защите не нуждается, сама на кого хочешь охоту откроет. Прикинь, это он тебе. Мне, но… Мне? Аха-ха-ха, я же пошутила! А ты думала, что такое возможно? Вот балда, аха-ха-ха! Отстань. Интересно, а они встречаются сейчас? Или у Кея… много девушек? Почему-то эта мысль мне не понравилась. Ловелас несчастный. Спорим, тебе до Алексея далеко? Мелодия неожиданно куда-то пропала, со стоном оборвав звучание, и я услышала надменно-равнодушное и неприветливое: – Чего пялимся? – Кей, наконец, оторвался от своего занятия. Он нахмурился и быстро убрал гитару, резко спрыгнув на пол. Хорошо, друг мой сердечный, в следующий раз я тоже так с тобой поздороваюсь. Или ты… смутился? – Я не пялюсь. – А что вы делаете? – Кей, хмурый, как участник Олимпиады, взявший вместо ожидаемых первых мест деревянную медаль, уставился на меня с подозрением. – Я просто сижу. Могу встать. – Стойте где-нибудь в другом месте, – отрезал он. – Почему? – удивилась я, не понимая, почему он обращается ко мне на «вы». – Потому что вы меня нервируете, – заявил светловолосый. – Не даете сосредоточиться. – В смысле? – я все еще не понимала причину его агрессии. Может, у него успокоительное закончилось? – В прямом, – отрезал светловолосый. – Но я просто слушала, как ты играешь, – растерянно отозвалась я. – Ты бы лучше просто покинула это место. Вы мне мешаете, уходите. – Сумасшедший. – Уходите живо. Да что ты говоришь, Мистер Супер Звезда! Мешаю я тебе? Я ведь только тебя похвалить хотела, а ты, естественно, открыл рот и начал извержение своей помойки. И вообще, ну с какой стати ты меня на «вы» называешь? Уважать стал или просто боишься? – Чем же я мешаю? – не хотелось мне спускаться вниз из чистого упрямства. – Пока-пока, – тонким противным голоском протянул он и даже рукой помахал, мол, давай, делай отсюда ноги. – Ты какой-то нервный и насупленный, – вежливо отвечала я, понимая, что этот тон парня раздражает, – не ругайся и не злись. Нервные клетки не восстанавливаются, а ты как… – Ты вообще тут откуда взялась? – грубовато спросил он меня, не забыв не нарушить любимую традицию – перебивание собеседника. – Да я с Ниной пришла сюда, – принялась я объяснять. – Она там. И я махнула рукой назад. – С Ниной? Интересная у тебя, выходит, Нина. Поменяла внешность и пол? Так, вы меня позлить пришли? – нелогично поинтересовался Кей, глядя мне за спину. Ну и хмурый же он. С ума окончательно сошел, что ли? – Естественно, нет. Я за компанию здесь, – отозвалась я. – Выбирай лучше компанию, детка, – процедило Его Величество. – А чем тебе моя компания не нравится? – спросила я, имея в виду Нинку. – По крайней мере она намного лучше тебя. Я только хотела ему сказать, что вообще-то Ниночка пришла к Келле, но солист «На краю» жестом попросил меня замолчать и вновь уставился вперед, куда-то за мое плечо. – Эй, компания, ты меня раздражаешь. Специально сегодня ее притащил? – Ты ошибаешься, Кэт приехала сама, – отвечали ему из-за моей спины. Я в некоторой панике оглянулась и увидела Арина, стоявшего чуть позади меня. А длинноволосый что здесь делает? И когда он пришел, ведь я даже не услышала его шаги? И стоял зачем позади меня? Неужели его игра друга на гитаре заворожила? Вот блин! Кей наверняка решил, что мы вместе, и называл на «вы» не меня, а нас. – Э-э-э… приветик, Арин, – поздоровалась я с бас-гитаристом НК. Эх, видели бы меня сейчас Нелли и ее подружки: я стою около музыкантов их любимой группы и разговариваю с ними. Они бы лопнули от зависти! – Привет, Кэт. – Приветик, Арин. Привет, Кэт… Я вижу, вы знакомы чуть ближе, чем я предполагал. Вы просто друг друга нашли, ребятки! – преувеличенно радостным голосом сказал Кей, вновь запрыгивая на свое место. Как бы не упал – тогда от великого певца останется одно мокрое место. Нет, серьезно, здесь высота большая, а он совершенно спокойно сидит на краю широких перил. «На краю»… может быть, это название не такое уж и бессмысленное, как я считала раньше? – Может, ты и прав – нашли, – откинул за спину длинные волосы Арин. – Это, конечно, хорошо, а теперь находите друг друга дальше где-нибудь в другом месте. Я занят, – с этими словами светловолосый начал наигрывать другую мелодию, которую я еще ни разу не слышала. Резкую, агрессивную. – Успокойся, что такого произошло? – совершенно невозмутимо спросил бас-гитарист. – Если ты рядом, то ничего, конечно же, не произошло, – ответил, не отрываясь от своего занятия, второй музыкант, пребывающий сегодня не в духе. – Точно? – Да. – Ты уверен? – не отставал от него Арин и почему-то незаметно подмигнул мне. – Уверен, – было ему ответом от Кея. – Насколько сильно? – На все сто. Ничего не произошло, что ты ко мне привязался? – заорал почему-то Кей. Мелодия вновь оборвалась. – Держи себя в руках, – посоветовал ему друг. – Я держу себя в руках. Я спокоен, – ответил Кей и одарил Арина сердитым взглядом. – Ты неспокоен. – Я спокоен.