– Сквозняк? – предположил первый. – Наверное, – кивнул второй. Аккуратно закрыв двери, они продолжили вечернее дежурство. Сильвина поднялась наверх и свернула в западное крыло, где располагались спальни семьи. – Быстрее, – свистящим шепотом поторопил паук, с беспокойством озираясь по сторонам. – Да знаю я, – сквозь зубы огрызнулась девушка. Паук дернулся и вновь подавил приступ злости. И вот они добрались до спальни Луны. – Помни о хранителе, у нас нет ни секунды на промедление, – подсказал Обсидиан. Сильвина достала из сумки книгу и распахнула дверь. Минуту оба растерянно смотрели на пустую комнату и смятую кровать. Ни Луны, ни Фиччика здесь не было. – Что за… – растерянно протянул паук. – Она должна быть здесь. Я видел, сколько сил она теряет после каждой расправы над моими подопечными. Она должна сейчас спать беспробудным сном! Чувствуя, что его очередной тщательно продуманный план вот-вот рассыплется, как и предыдущие, паук занервничал. – Где она? – рявкнул он. – А мне почем знать? – огрызнулась Сильвина. Она-то думала, что сейчас увидит своего главного врага поверженным и молящим о пощаде. А нашла лишь кровать, укоризненно наморщившую белоснежные простыни. Да еще этот Обсидиан вопил, действуя на нервы. Тут до их слуха донеслись осторожные шаги. Сильвина, мгновенно вспотев, испуганно шарахнулась в сторону, рванула створку окна, позабыв даже о своем страхе перед полетами. Паук больно дернул ее за волосы. – Опомнись, ты невидима! Немедленно успокойся! – злобный шепот мгновенно парализовал Сильвину, и она застыла, вытянувшись за портьерой. Дверь бесшумно открылась. – Вот так сквозняк! – проговорил Стефан и поспешил к окну, чтобы закрыть его. Пройдя в миллиметре от замершей Сильвины, он словно что-то почувствовал и посмотрел прямо на нее. Та в ужасе затаила дыхание. Луна прикрыла лампу рукой, чтобы порыв сильного ветра не задул ее. Устало сев на кровать, она тихо спросила: – И что теперь делать? Книги нет. Значит, паук все-таки вытащил ее из Валоремии. Я даже не знаю, как сказать об этом отцу. Стефан немного постоял, наморщив лоб, затем задернул штору и сел рядом с Луной. Сильвина едва сдержала облегченный вздох. – Да… Я бы тоже не смог. Пусть Галит, как доберется до дворца, сам докладывает о происшествии, а тебе надо отдохнуть. – И Галита жалко. Он просто раздавлен этим. Девушка с болью вспомнила потускневшие глаза Галита, когда они, соврав, что им якобы разрешили правители, вместе с ним вошли в обессиленную Валоремию и обнаружили пропажу книги. Галит отправил два отряда обыскивать окрестности, а сам с тяжелым сердцем засобирался в Манибион. Он подвел правителей. Он всех подвел. Луна крепко держала пожилого воина за руку, тайно исцеляя ноющее сердце. Никакой преданности не хватит, чтобы победить коварство мерзкого паука. Не в силах выносить его горе и подталкиваемая каким-то предчувствием, Луна на Лунфиче заторопилась во дворец, значительно опередив Галита с воинами. Но заходить к отцу не стала. Она чувствовала, что не сможет вынести еще одних глаз, охваченных болью и паникой. – Нам еще предстоит ответить за обман, – пробормотал Стефан. – Это самая малая из бед. Тут до их слуха донеслись крики и хлопанье дверей. Придворные бежали по коридору сломя голову. – Что-то случилось! Я так и знала, я чувствовала, – Луна со страхом вслушивалась в нарастающий шум. В комнату влетел взъерошенный Фиччик, который отстал под предлогом подышать воздухом перед сном, что на самом деле означало очередной тайный набег на дворцовую кухню. Прожорливый хранитель проголодался, и свежий воздух интересовал его не больше, чем прошлогодняя листва. – Скорее! – дожевывая булку, заверещал он. Луна и Стефан испуганно переглянулись и выскочили в коридор. – Что произошло? – крикнула Луна. – У госпожи Аниты родился сын, – выпучив глаза, сообщил хранитель и чуть не подавился. Луна мгновенно забыла обо всех предчувствиях, страхах и бедах. – Что?! Стефан! – ее глаза засияли. – Ты слышал? Сын! Схватив друга за руку, она побежала вслед за слугами, которые торопились в лазарет. В наступившей тишине паук яростно рявкнул: – Упустили! Он на секунду замолчал, а потом переспросил уже другим тоном: – Погоди, погоди… Что сказал хранитель? – У госпожи Аниты родился сын, – послушно повторила Сильвина. – Вот это да! – паук радостно постучал по обложке. – Ты слышала? Книга возбужденно зашуршала листами. – Жертва… Я хочу именно такую жертву… Да-да… Мне нужен этот ребенок… Обсидиан радостно крутанулся на месте. Камень на переплете наполнился длинными черными лентами-червями, которые извивались, собираясь в мерзкий клубок. В его голове проносились сотни мыслей. Он-то хотел, чтобы Сильвина с помощью книги довела Луну до полного изнеможения. И, когда та окажется на грани жизни и смерти, подчинить себе ее волю. Затем книга должна была избавиться от Сильвины, забрав себе ее злость и получив дополнительные силы. А потом можно было приступать к захвату Драгомира. Но в плане было слабое место. Изголодавшаяся книга могла просто убить Луну, и паук не смог бы ей помешать. А тут такой подарок! «Наследничек целителей заторопился на свет. Ох, зря он это сделал, зря!» – думал паук. Забрав его жизнь, книга станет сильнее. Напитавшись страданиями Аниты, затем убив ее и заодно Сильвину она без проблем подчинит Луну, не причинив той особого вреда. – Так, пошли в лазарет, – скомандовал Обсидиан. – Но… я не хочу в лазарет… – промямлила Сильвина. – Ты что? – зашипел паук, не в силах скрывать нетерпение. – Новорожденный целитель. Это же такая удача. Заберем его душу, и весь Драгомир накроют отчаяние и горе. А следом убьем Луну. И все! У драгомирцев больше не будет надежды. Книга получит столько страданий, сколько не получала уже шестнадцать лет! И тогда… Ты станешь самой могущественной колдуньей. Сочиняя на ходу, паук давился злобной слюной, предвкушая, как на самом деле будут развиваться события. Он пытался сдержать радость. Его лапки тряслись от лихорадочного возбуждения. – Но это же всего лишь ребенок, – Сильвина чуть не плакала. – Это не просто ребенок. Это долгожданный ребенок. Первый из целителей. У людей появилась надежда. Нужно ее отнять, и немедленно. А ну-ка быстро! – рявкнул Обсидиан. Сильвина, прижав к себе книгу, взобралась на подоконник. Небольшая туча мгновенно доставила их к лазарету. Найдя комнату Аниты, они притаились у окна, поджидая удобного момента. Около комнаты образовалась небольшая толчея, но Гелиодор, не скрывавший счастливых слез, быстро навел порядок. Правители по очереди поздравили молодую мать, полюбовались новорожденным и со счастливыми улыбками разошлись по комнатам. Им так не хватало радостных событий, и счастье окрылило их, наполнив надеждой. Настал черед Луны. Оставив Стефана у дверей, она заторопилась к обожаемой тетушке, поцеловав Гелиодора, застывшего на посту у порога комнаты. Едва зайдя внутрь, она сразу же увидела маленький сверток, который уютно сопел и причмокивал. В груди что-то расплавилось и стало так горячо, что Луне захотелось схватиться за сердце. Она быстро обняла уставшую, но бесконечно счастливую Аниту и устремилась к крохотной ажурной колыбельке, выкрашенной в белый цвет. Гелиодор лично сделал ее, вложив всю любовь. Невесомая, сотканная из изящных завитков, переплетающихся друг с другом, она была подвешена к потолку и слабо покачивалась от легкого ветерка, проникающего через широко распахнутое окно. Крохотные алмазы, свисающие на золотых нитях, тоненько позвякивали в такт. Луна нетерпеливо склонилась и замерла от умиления. Малыш был чудесный. Почти точная копия Гелиодора, такой же веснушчатый, с упрямым подбородком, оттопыренными ушами, он тем не менее унаследовал цвет волос Аниты. – Они каштановые, – с восторгом прошептала Луна, осторожно касаясь рукой мягких завитков. – Прямой потомок целителей, – гордо ответила Анита. Мальчик смешно сморщился и распахнул глаза. Теплые, янтарные, с золотистыми крапинками, точь-в-точь как у его отца. Луна почувствовала, что любовь заполнила все ее существо. Рядышком на небольшой подушке похрапывала крошка-куница. Как только ребенок открыл глаза, она тоже проснулась, села на кромку колыбельки и с наслаждением потянулась. Луна ахнула от восхищения. Крохотный зверек с темно-коричневой шерсткой и пылающей грудкой, которая даже немного искрилась. Вот искры побежали по шерстке. Добравшись до кончика хвоста, они собрались вместе и вспыхнули настоящим пламенем. Хранительница с любопытством уставилась на новое лицо, внимательно осмотрела Луну и, решив, что подопечному ничего не угрожает, вновь вытянулась на подушке. Крохотный огонек на кончике хвоста немного поплясал, отбрасывая причудливую тень, а затем затих. Очарованная Луна вновь перевела взгляд на малыша. – Его зовут Реальгар[18], - тихо сказала Анита. – Какое чудесное имя! – Мы тоже в восторге. А главное, Эссантия объединила в его камне наши цвета. Смотри, какой у него амулет.