– Мы пришли к соглашению, – ухмыльнулся ему в ответ. – В целом, Крейх сама предоставила мне практически полный доступ. На досуге между заполнениями отчётов по происшествию, я пообщался с Алисой. Как и требовала сама Ева, пока не поступит прямого запроса, о чём же мы толковали с Берроуз, докладывать она не обязана. Как бы странно ни звучало, но этот ИИ беспокоится о Крейх, – вновь задумался о неясном происхождении и поведении «Алисы». – Она считает, что с нами девушке безопаснее. Если Ева узнает подоплёку случившегося, может и сбежать. – С нами безопаснее? – искренне удивился друг. – Она, по-моему, у нас из медотсека не вылезает просто! – Вот-вот, – согласился с ним. – Страшно представить, что же с ней до этого творилось. *** Сонно разлепив глаза, поняла, что снова оказалась закрыта в регенерационной капсуле. Последнее что я помню, это толчок взрыва. Пожалуй, в данном случае даже не возражаю. На этот раз меня хотя бы прикрыли простынкой. Не придётся бегать по ледяному кораблю полуголой и совершать подвиги. Верхнее стекло камеры внезапно отъехало, явив мне довольную рожу местного доктора Лектора. – Как себя чувствуешь, Золотце? – Отвратительно, – скривилась, ощущая ужасную слабость и усталость. Будто не спала несколько суток. Ничего удивительного, это сознание было в отключке, сам же организм усиленно пахал, воспроизводя новые клетки и чиня старые. – Прекрасно, значит, ты уже на пути к выздоровлению, – оптимистично заявили мне. – С тобой капитан возжелал пообщаться, удели немного своего ценного времени, а я пока перекурю. Он покинул медотсек, а я заметила Вилдэра, устроившегося рядом с капсулой. – Всё живы – целы? – спросила после нескольких мгновений неловкого молчания. – Наши – всё, – криво усмехнулся мужчина. – Про захватчиков не могу сказать того же. – Корабль сильно пострадал? – снова нарушила тягостное молчание, нервничая под пристальным взглядом мужчины. Обидно! Который раз за наше непродолжительное знакомство предстаю перед ним полуголая, но вид этот чаще всего вдохновляющий разве что на жалость! – Не слишком. Немного погнуло внутренние переборки. Монокат сгорел. В целом ничего страшного. Повезло, что Алиса уже начала к тому моменту откачивать воздух из отсека, – с каменным лицом поведали мне. – Скоро меня отсюда выпустят? – робко потянула. Ненавижу ощущение больницы вокруг. – Кажется, вы мне должны за произошедшее Крейх, – хмуро глядя, заметил капитан. – Так что я не прошу, а требую, чтобы вы неукоснительно выполняли приказы нашего врача и не сопротивлялись. Если он скажет, что вам нужно провести здесь ещё несколько дней, вы молча согласитесь. Понятно? Я, прикрыв глаза, устало вздохнула. – Вы, наверное, считаете, что я просто взбалмошная девчонка, – сухо произнесла, открывая глаза, но уставившись в сторону от капитана. – Это не совсем так. После того как погибли мои родители, никому достоверно не известно, как работает установленная во мне система. Ну, работает и хорошо, остальное второстепенно. Но большинство медиков, с которыми мне приходилось встречаться этого не понимают. В них горит исследовательское желание разобраться в последнем творении гениальных хирургов. До сих пор не удавалось полностью восстановить подвижность у людей с такими травмами как у меня, поэтому многие желали бы разобрать мой позвоночник на части. Я не была уверена, что ваш врач не попытается этого сделать, пусть даже желая помочь. Не стоит лезть в то, в работе чего ты не разбираешься. И для меня, правда, сложно рассчитать правильную дозу седативных. Вы спрашивали, почему я проснулась? Так вот, в сознание я пришла примерно на три часа раньше, чем смогла заставить своё тело подняться и двинуться на подозрительный шум в коридоре. И это были очень страшные три часа. Для меня, по крайней мере. Хуже, чем взрыв. Лежать, всё осознающей, но не способной шевельнуть хоть пальцем, потеряв всякий контроль над своей жизнью – вы должны понимать, насколько это неприятное ощущение, – бросила усталый взгляд на непроницаемое лицо мужчины напротив. В конце концов, адмирал Вилдэр Рейберт потерял возможность продолжить карьерный путь из-за довольно тяжёлой травмы спины. По официальным данным. Это ощущение беспомощности ему должно быть знакомо. Да и получили мы их в одной катастрофе. – Я вас понял, – внезапно заявил до невозможности серьёзный Кэп. – Я проконтролирую, чтобы Фрэд не превышал свои полномочия. Хотя, насколько я знаю, он и не собирался. Не считая намерения свести все ваши шрамы. Уставилась на него круглыми глазами. Ишь ты, а Лектор у нас эстет. Шрамы ему помешали. Может это для меня гордость! Правда, вспомнив невозмутимо взиравшего на моё необременённое одеждой тело Кэпа, постановила: – Это, ладно, пусть сводит. – Значит, в остальном невмешательство я вам гарантирую, – кивнул капитан. – Мне вы доверяете? – и пристальный взгляд в глаза. Ах, какой коварный вопрос. Он даже не представлял насколько. – Вам, доверяю – прямо взглянула в глаза. – Вот и хорошо. Отдыхайте, – он покинул медотсек, оставляя меня одну. Я устало вздохнула. Ну вот, опять не оценили ни степень моего доверия, ни самоотверженность, ни размер груди. Чем же вас брать-то, капитан? Глава 7. Кто украл крендели? Глава седьмая, в которой (наконец-то!) ничего не взрывается, никто никуда не бежит и не стреляет. Еве ни разу не понадобится помощь медика, но ей встречается достойная соперница. В этот миг Алиса почувствовала себя как-то странно. Она никак не могла понять, что с ней происходит, но, наконец, её осенило: она опять росла! Сначала она хотела встать и уйти из зала суда, но, поразмыслив, решила остаться и сидеть до тех нор, пока для нее хватит места. – А ты могла бы не так напирать? – спросила сидевшая рядом с ней Соня. – Я едва дышу. – Ничего не могу поделать, – виновато сказала Алиса. – Я расту. – Не имеешь права здесь расти, – заметила Соня. – Ерунда, – отвечала, осмелев, Алиса. – Вы же прекрасно знаете, что сами растете. – Да, но я расту с приличной скоростью, – возразила Соня, – не то что некоторые… Это же просто смешно, так расти! В плену меня продержали четыре дня. Практически все они прошли без сознания. Когда меня выпустили из этого «одиночного заключения», корабль уже привели в порядок, и мы благополучно летели к следующему пункту назначения. Удивительно, но моему возвращению в ряды активнодействующих были рады. Меня затискали, покрутили, чтобы убедиться, что мне ничего не отрезали и не пришили лишнего. Под конец заявили, что молчаливо спящая я была симпатичнее, а сейчас всё впечатление портит вредно-ехидное выражение лица. Увы, на этом хорошая часть воссоединения с командой была закончена. Явился Риманн и, буквально взяв меня за шкирку, потащил в рубку. Там для меня было освобождено капитанское кресло с панелью управления, а сам Кэп занимал место пилота. – Выздоровела? – поинтересовались у меня вполне доброжелательно. Я усиленно закивала. Не хватало, чтобы меня вернули, если я хоть о каком-то недомогании заикнусь. – Прекрасно, – одобрительно кивнул Кэп и резко посерьёзнел. – Теперь потрудитесь выполнить свои служебные обязанности. Я задумалась, пытаясь понять, чего именно от меня сейчас требуют. – Золотце, – навис надо мной Риманн, перегнувшись через спинку кресла. – Пока ты не обезопасишь наши системы от захвата, произведённого уже дважды – отсюда не выйдешь. – Ааа…Это да, конечно, сейчас, – засуетилась я. Как ни крути, второй захват – моё упущение. Конечно, я искренне считала – пока Алиса использует их систему в качестве носителя, это невозможно. Предположить варианта, что в момент вторжения мы обе просто окажемся недоступны, я не могла. Но как не изворачивайся, а я обещала защитить корабль, а не сделала. Так что теперь с полной самоотдачей, мы с Алей взялись строить фаервол. – Может, мне кто-нибудь расскажет, что за люди к нам на огонёк заходили-то? – решила разузнать, раз уж здесь под рукой и безопасник, и сам Кэп. Я, конечно, всецело была занята информацией на мониторах, но то, как подозрительно обменялись взглядами мужчины, заметила. – Это, Золотце, был старый друг вместе со своими знакомыми, – решился поделиться Риманн, облокотившийся на спинку моего кресла. – Мы с Вилдэром как-то раз пожалели его, что он скитается по космосу, не имея дома. Решили обеспечить его надёжным государственным жильём. Совершенно бесплатным и на долгие годы. А он, видишь ли, оскорбился на это. И явился оказать нам ответную услугу. Учитывая, что голова у меня была уже занята системами безопасности, переваривала я эти метафоры довольно долго. – Так, – внезапно забеспокоилась, – не подскажете, много у вас подобных «беспризорных друзей» имеется? Мужчины, вновь переглянувшись, на этот раз с улыбками, рассмеялись. – Обижаешь, Золотце, – отозвался Кэп со своего места. – Много. Мы очень «дружелюбные». Я схватилась за голову. – Алиса, отмена первоначального плана. Вместо 15 уровней защиты, будем ставить 30, – вздохнув, вернулась к клавиатуре. – Как скажешь, Док. *** Аки маленький трудолюбивый гномик я корпела над системами, а безопасник бдел надо мной. Даже на обед пришлось слёзно отпрашиваться – не хотели пускать. Объяснение, что за один день такое не делаются, не помогло ослабить контроля. Словно раб на галере, в таком ключе я провела целых три дня, пока не заявила, что всё готово. Причём на слово мне не поверили и пригласили Вика оценить сотворённое. Полдня программист копался в моём коде. После чего парень посоветовал мне провериться у психиатра, но работу оценил на отлично. И даже после этого одобрения, Кэп ещё у Алисы уточнил! Докатилась, начальство слову ИИ верит больше, чем моему. После того как Аля подтвердила, что даже в наше отсутствие, работать с Арбалестом смогут только допущенные члены экипажа, меня отпустили в свободное плаванье. Точнее, отправили к ребятам в грузовой наводить марафет после взрыва. Когда меня слегка освободили, я начала замечать странное. Алиса стала много разговаривать с Кэпом. Причём в моём присутствии эти обсуждения тотчас прекращались. Не то чтобы я была сильно против – наладить между ними контакт было в моих интересах. Будем честны, Альку я ревновала. Я могла потребовать у неё отчётов, но… Во-первых, Кэпу я действительно доверяла. А во-вторых, была у меня надежда, что мне готовят сюрприз. Я очень любила неожиданные приятности и подарки, но радовать меня таким образом давно было некому. А теперь искренне надеялась, что мой вид в нижнем белье всё же произвёл сногсшибательное впечатление, и Кэп готовит что-то крайне «романтишное». Более циничная и практичная часть меня, правда, уверяла, что с ног я могла сшибить только от ужаса или на крайний случай жалости. Но может же девушка потешить себя надеждами! Первой хорошей новостью стало, что через день мы должны были приземлиться на Веге – центре торговли. Здесь представители разных планет и созвездий собирались, чтобы заключать многомиллионные сделки, поучаствовать в торгах и аукционах, найти какие-то ценности и редкости. За одной из таких охотилась и я. Меня правда интересовали не официальные торговые палаты, а, как всегда, теневые структуры. Куда же без них. Когда по прибытии на планету все занялись разгрузкой, я, переодевшись в одежду помешковатей и невзрачней, кралась к выходу, чтобы под шумок слинять на пару часиков. Сутки на планете мы точно проведём, так что вернуться раньше отбытия должна. План мой провалился почти сразу. – Куда собралась? – перехватили меня за локоть, не успела и шага с трапа сделать. Кэп возвышался надо мной и смотрел очень укоризненно. – По делам, – призналась я. – Ева, – начал мужчина, но я его оборвала. – Капитан, вы же помните, что я просилась к вам на корабль не в качестве развлечения. У меня есть определённая цель, – заявила, глядя ему прямо в глаза. Обещание, с исполнением которого, я и так задержалась. Оно важнее всего. Даже великолепного Вилдэра Рейберта. – И целью моей является, всё же, не найти кучу неприятностей на свою задницу в компании очаровательных мужиков, – усмехнулась, видя, что лицо его помрачнело сильнее. – Это скорее сопутствующий ущерб. Вы приняли меня на борт прекрасно зная, что мне нужно посетить несколько мест по маршруту вашего следования. Если наша изначальная договорённость вас не устраивает, скажите сейчас. Я соберу свои вещи и буду искать другой корабль, – может, и слишком жёстко, но честно. Кэп, размышляя, смотрел на меня мрачно. Челюсть упрямо поджата – ему явно хочется воспользоваться своим правом капитана приказывать, да и в принципе авторитетом, а вот печаль, никак не получается. А для того чтобы воспользоваться грубой силой, он слишком хорошо воспитан.