Лицо мужчины в один момент разгладилось, он даже со стула поднялся мне навстречу, и я поняла, что он высокий. Выше меня почти на голову. Поэтому лучше держаться от него на приличном расстоянии, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо, не закидывая голову назад, как собачка. – Ах да, аудит… Я совсем про вас забыл. – Он обошёл стол, шагнул ко мне и протянул руку. – Андрей Веклер, очень приятно. Я дольше, чем положено, смотрела на его протянутую руку. Наверное, это должно было показаться странным. Затем поспешила протянуть ему свою в ответ. Это было странно –чувствовать мужское рукопожатие. Достаточно сильное, уверенное. Мою руку даже встряхнули, а я прислушивалась к себе, всеми силами стараясь понять, что чувствую. – И мне… приятно, - проговорила я. А Андрей указал рукой на один из стульев. – Садитесь. Вика, правильно? Я кивнула. И вдруг поняла, что он вглядывается в моё лицо, даже с прищуром. И у меня вдруг взволнованно ухнуло сердце. Подумалось, что вот сейчас он вспомнит, заметит сходство, поинтересуется, зачем я, на самом деле, пришла… – Вика, а сколько вам лет? – задал Веклер вопрос. Я моргнула в растерянности. – Двадцать семь. Он негромко хмыкнул. – Правда? Я бы больше восемнадцати не дал. Я смотрела на него без тени улыбки. Так и не поняла, что это было – комплимент или попытка уличить меня во лжи? – Аркадий Михайлович мне вас нахваливал, говорил, что вы отличный специалист. Я осторожно пожала плечами. В конце концов, повода понравиться ему, у меня не было. Я пришла сюда не столько за работой, сколько за тем, чтобы просто с ним встретиться… что-то понять для себя. Хотя, что можно понять, находясь рядом с человеком, которого никогда прежде не встречала? – Аркадий Михайлович видел меня единственный раз в жизни, - сказала я. Андрей, кажется, моему ответу всерьёз удивился, потому что в глазах промелькнуло откровенное веселье, а сам он хмыкнул. – А вы, как посмотрю, честная и серьёзная девушка. – Я говорю, как есть. – Это хорошо. Он снова поднялся, отошёл к окну, по пути глянул на экран ноутбука и снова повернулся ко мне. А я почему-то смотрела на рисунок на его футболке. Нечто яркое, странное, даже немного устрашающее. Разве владельцы мебельных производств такое носят? А Андрей Веклер носил, вкупе с простецкими джинсами. Вряд ли они, конечно, простецкие, наверняка стоят, как половина моей зарплаты, но выглядел человек, собирающийся предложить мне работу, весьма демократично. Как бы сказала Жанка: так, будто пытается уйти от налогов. – Вы что-нибудь знаете о нашей фабрике? Слишком много, хотелось сказать мне. Предпочла бы ничего не знать. – Я всю жизнь прожила в этом городе, Андрей Романович, я прекрасно помню, как о вашей мебели в городе заговорили. Помню магазины, мебель вашего производства в домах знакомых, и как вы переехали вместе с производством в Подмосковье. Андрей внимательно выслушал. – Хорошо, - сказал он, когда я замолчала. И вдруг спросил: - А откуда вы знаете, что я Романович? Это была та самая мелочь, на которой я прокололась, и даже не заметила этого. Я сидела на стуле с прямой спиной, сложив руки на сумке, что лежала у меня на коленях, и не понимала, из-за чего я так нервничаю. Ведь ничего странного, ужасного, опасного не происходит. А я нервничаю так, будто в тыл врага внедряюсь. – Во-первых, вчера мне звонила ваша секретарша и называла вас по имени-отчеству. А, во-вторых, я многое помню из начинаний вашей семьи. Мне было не так мало лет. – Правда? Двенадцать? Я поняла, что он пытается шутить, и растянула губы в улыбке. – Я была очень серьёзным ребёнком. – Верю, - улыбнулся он. Он снова подошёл к столу, за которым работал до того момента, пока я не появилась, принялся что-то искать в бумагах, а я наблюдала за ним. Приходила к выводу, что они с Гришкой внешне совершенно не похожи. Зато Андрей был очень похож на отца, на Романа Артуровича. Ростом, фактурой, массивным подбородком и носом с горбинкой. Пухлые губы ему, по всей видимости, достались от матери, как и Григорию. Они смягчали будто высеченное из камня строгое лицо. Григория я помню более светлым, миловидным, без конца улыбающимся, со светящимися глазами. Гришка всегда был счастлив, по любому поводу, и Ксения активно брала с него пример. Проблем и неприятностей для них будто не существовало, а если они и случались, то они предпочитали ждать, когда за них их решит кто-то другой. Не потому что им было всё равно и никого не жалко, но не хотелось тратить жизнь на что-то мелочное, нестоящее внимания. – Жить нужно здесь и сейчас, - начала повторять Ксеня после знакомства с Гришей. – Другой возможности может не быть, понимаешь? Я не понимала. И родители не понимали, пытались что-то дочери объяснить, доказать, требовали от неё адекватного отношения к жизни… поначалу. А потом лишь просили не создавать проблем. Ксюша соглашалась, мне кажется, даже старалась. Она очень хотела быть счастливой, каждый день, без исключения. – Вы правы, Вика, - сказал Андрей, и я, признаться, вздрогнула от неожиданности. Его присутствие будто затягивало меня в воспоминания, я даже голос сестры слышала, её смех, а этого со мной давно не случалось. – Десять лет назад мы перевели производство в Подмосковье. Там площади больше, оборудование лучше, да и потребительский спрос значительно выше. – Финансовые возможности потребителя тоже, - проговорила я негромко, а Андрей согласно кивнул. – И в этом вы правы. На этой фабрике мы производили, в основном, фурнитуру, для собственных нужд, ну, иногда какие-то срочные заказы для области. Если честно, все эти годы я делами фабрики практически не интересовался. Изначально был нанят управляющий, затем отец поручил руководство моему младшему брату, но это самое руководство он осуществлял, так скажем, удалённо. А, по факту, управляющий так всем и заведовал. Несколько месяцев назад нам с ним пришлось расстаться, при обстоятельствах… так скажем, не слишком радующих, и поэтому мне, прежде чем начать заниматься восстановительными работами, обновлять оборудование, да и, вообще, приступать к каким-то действиям, хотелось бы удостовериться в том, что с делами фабрики всё нормально. – А разве здешнее производство не входит в общий список ваших предприятий? Его должны проверять наряду со всеми… Андрей присел напротив меня, вздохнул, крутил между пальцев ручку. – Дело в том, что официально эта фабрика принадлежит моей матери, а не отцу. Она досталась ей в наследство от моего деда, это было давно, и тогда отец решил рискнуть и начать своё дело. Это было ещё в начале нулевых, если помните. Мой отец отличный краснодеревщик, очень талантливый человек, но, как вы понимаете, начиналось всё любительски. Одним знакомым спальный гарнитур, другим горку… И так потихоньку он вышел на уровень местечкового мебельного производства. Поэтому никто ничего не переоформлял, и эта фабрика до сих пор формально принадлежит маме. Сейчас я хочу разобраться в здешних делах, привести их, так сказать, в порядок, чтобы просчитать выгоды и возможные потери, составить бизнес-план. И мне нужен человек, который проведёт независимый аудит. Лично для меня. Как думаете, справитесь? – Должна, - сказала я, если честно, заслушавшись его. У Андрея Веклера был потрясающий голос, истинно мужской, низкий, с волнующей хрипотцой. И от его интонаций я почему-то терялась. Поэтому и ответила с лёгкой растерянностью первое, что сорвалось с языка, а не то, что пришло в голову. В голову мне должно было прийти то, что я здесь не для того, чтобы заслушиваться голосом незнакомого мужчины, на которого просто пришла посмотреть. Ради сестры. – Что? – переспросил тем временем Андрей. По всей видимости, мой ответ его не удовлетворил. – Я справлюсь, - ответила я. – Хорошо. Сколько вам понадобится времени? Я явно пришла сюда не за тем, чтобы соглашаться на работу. Так что я тогда ему обещаю и доказываю? – Понимаете, у меня же официальная работа, - забормотала я невпопад. – Да, Аркаша меня предупредил, и также пообещал, что всё решит. Если честно, я давно не был в этом городе, растерял всех знакомых, и нанимать кого-то с улицы, а уж тем более столичных аудиторов… Не хотелось бы никого пугать и настраивать против себя здесь. Москвичей в наших краях недолюбливают, сами знаете. Тем более тех, кто пытается считать чужие деньги. Я кивнула. А Андрей придвинул к себе листок бумаги, что-то на нём написал и передвинул его ближе ко мне. Я взглянула и нахмурилась. – Что это? – Как что? – удивился он. – Ваш гонорар, конечно, при условии, что вы профессионально выполните работу. Аванс получите через неделю, как приступите. Если честно, я даже рот открыла, глядя на лист бумаги, с написанными на ней цифрами. На всякий случай, трижды пересчитала нули. Их количество впечатляло. И как бы даже радовало, при условии, что я собиралась бы взяться за эту работу. – Так что, Вика, мы с вами договорились? Я поправила очки на носу. Старалась не выглядеть слишком ошарашенной. – Вы же сами сказали, Аркадий Михайлович должен решить всё с моей официальной работой. Мне, конечно, обещали отпуск… – Уверен, мы обо всём договоримся. Я раздвинула губы в улыбке. – Тогда будем ждать, - сказала я ему, тем самым давая себе ещё шанс для отступления. – Конечно, - не стал он спорить, но при этом очень внимательно на меня смотрел. – Я вам позвоню. Я согласно кивнула и поднялась с неудобного стула. Андрей поднялся следом за мной. Снова протянул мне руку, на этот раз для прощания. – Всего доброго, Вика. Вы очень интересная девушка. Я невольно насторожилась и переспросила: – В каком смысле? – Очень вдумчивая, как мне показалось. Из-за этого страдает ваша решительность. Но, думаю, для вашей профессии, это весьма подходящее качество. Проверяете и перепроверяете, я угадал? Такие угадывания с заглядыванием мне в глаза, мне не слишком нравились. Поэтому руку свою я осторожно из его пальцев освободила, выдала ещё одну натянутую улыбку и решительно попрощалась. Может, мне повезёт, и Андрей Веклер мне не позвонит? Но подумать было о чём. Вечером, занимаясь готовкой ужина, я при каждой свободной минутке присаживалась у окна, и в задумчивости принималась смотреть на улицу. Изо всех сил пыталась разобраться в себе, в своих подозрениях, в своём настроении. Но встреча с Андреем не давала мне покоя. Я понимала, что встречаться с ним я больше не хочу. Не хочу, чтобы он меня разглядывал, не хочу, что смотрел на меня проницательным голубым взглядом и выдавал одно предположение за другим о моём внутреннем мире. Не скажу, что рядом с ним мне было неприятно, но явно не по себе. И слишком много воспоминаний его присутствие будило, хотя, лично он, вроде как, был ни при чём. – О чём ты всё думаешь? - поинтересовался Вовка, в очередной раз появившись на кухне, в ожидании горячего ужина. Ухватил из вазочки сушку и захрустел. А я возьми да скажи: – Мне предложили подработку. Временную. – Да? Хорошие деньги?