– И как ты собираешься меня отвлекать? – насторожилась я. – Очень просто. Хорошей едой и увлекательной беседой. Увлекательной беседой о чём, интересно? – Вика, я планирую уехать в Москву на неделю. Удели мне, пожалуйста, один вечер. У меня был выбор. Поужинать с Андреем и посмотреть, чем закончится наша очередная беседа, либо провести вечер в доме отца, под его беспокойным, тягостным взглядом. Да и Вера, наверняка, примется расспрашивать о случившемся. А очередной рассказ о моём унижении станет очередным серьёзным ударом по самолюбию. И дело даже не в самом рассказе, не в словах, а во взгляде слушателя. Я поймала себя на том, что даже близкие люди, выслушивая меня, начинают смотреть на меня с жалостью и непониманием. Мол, как ты позволила так с собой поступить? А что я могла сделать? Или могла?.. Вся моя одежда была упакована в чемоданы. Чтобы выудить на свет божий нужное платье, пришлось потратить определённое время, а затем взяться за отпариватель. За этим занятием меня и застала, вернувшаяся домой, жена отца. С первых слов стало ясно, что папа ей позвонил и всё рассказал, по всей видимости, от возмущения произошедшим, во всех деталях. Потому что Вера с порога принялась охать и меня жалеть. И даже не сразу поняла, что я куда-то собираюсь. Я же, в ответ на её вопрос, натужно улыбнулась, не зная, как объяснить моё желание уйти из дома в первый же вечер своей свободной жизни. – У меня деловой ужин, - в конце концов сообщила я, и тут же мысленно в этом покаялась. Вера, без всякого сомнения, передаст мои слова отцу, а тот обязательно догадается, с кем именно я по-деловому ужинаю. Но пока мачеха лишь понимающе кивнула. – Да, да, Олег говорил, что у тебя новая работа. – Не новая, просто временная. – Это тоже неплохо. Тебе нужны деньги. Я согласно кивнула, обрадованная тем, что, хотя бы сейчас не нужно ничего объяснять. Но всё же не заметить, как Вера аккуратно наблюдает за моими сборами, за тем как я прихорашиваюсь у зеркала в прихожей, было невозможно. – Ложитесь спать, - попросила я, - не ждите меня. Скажи папе, чтобы не волновался. – Конечно, конечно, - поспешно отозвалась Вера. – Отдыхай, тебе нужно отвлечься. Наверное, со стороны моё поведение показалось ей странным. Ни слёз, ни отчаяния, ни проклятий в адрес бывшего. Думаю, после звонка отца, по дороге домой, Вера ждала увидеть именно это. А тут я, с макияжем и благоухающая духами, упархиваю в ночь. Так и решат, что Вовка не просто так со мной расстался, что я какая-нибудь гулящая особа. Если честно, я себя таковой и ощущала, на какую-то маленькую часть изложенной бывшим правды. Но это было даже приятно. Приятно после долгого тягостного существования, всех мыслей о том, как и на что нам с Вовкой прожить, заботами о финансовом и бытовом комфорте двух взрослых людей, выйти из такси в красивом платье у ресторана, и почувствовать себя женщиной. Свободной не от обязательств, а от проблем, которые тяжёлым грузом довольно долго лежали на плечах. Я ощущала невероятную лёгкость, но при этом и пустоту внутри. Как будто что-то вырвали из моей души. И мне стало легче дышать, но при этом страшно от того, что я не знаю, чем эту пустоту заполнить. И в образовавшуюся брешь заползало волнение, беспокойство, что я совершу неверный шаг в какой-то момент, сделаю неправильный выбор. Ведь зачем-то я иду на встречу с Андреем? Хотя, мы вполне могли без неё обойтись. – Как твоё настроение? – спросил Андрей. Он встретил меня в зале, и мне показалось, что он приехал задолго до меня. Сидел за столиком у окна, на мягком, удобном диванчике, перед ним стояла чашка с допитым кофе и бокал с коньяком. Он поднялся при моём появлении, и когда мы встретились с ним взглядом, я в первый момент почувствовала серьёзную растерянность. И снова задалась вопросом: что я здесь делаю? Андрей смотрел на меня с чрезмерной пристальностью, будто что-то разглядеть во мне пытался, что-то уловить, что-то, лишь ему ведомое. Я осторожно пожала плечами. – Не знаю, - честно призналась я. И тут же сделала попытку над собой посмеяться. – Кажется, у меня шок. – Это нормально. Нам принесли меню, я осторожно выглядывала из-за папки, смотрела на Андрея, пытаясь понять, в каком он настроении. Судя по тому, что он пил ещё до моего прихода, чем-то он недоволен. – Ты уезжаешь завтра? – спросила я. Он поднял на меня глаза. И взгляд его показался мне слишком долгим и пытливым. Затем кивнул. – Да. – Не на машине, надеюсь? Андрей уловил намёк, невольно глянул на пустой бокал из-под коньяка, улыбнулся. – Нет. – Хорошо. – Что хорошо? Что уезжаю? – Что не на машине. – А ты бы переживала? Я решила удивиться, хотя, и отлично поняла, к чему он меня подводит. – Конечно. Всё-таки ехать двести километров… – Вика, ты за многих переживаешь? Я медленно перевернула тяжёлую страницу меню. А ему ответила: – Как нормальный, отзывчивый человек – да. – Занятно. Но почему-то мне кажется, что ты мне врёшь. – В каком смысле? – Что переживаешь за всех вокруг. Такого не бывает. – Андрей, ты придираешься к словам. – Ничего подобного. Просто мне интересно, почему ты за меня переживаешь. – Ты мой начальник. И платишь мне хорошую зарплату. Он засмеялся. Громко так, весело и никого не стесняясь. Я в первый момент кинула взгляд на соседний столик, но затем тоже заулыбалась. – Это, конечно, причина, - согласился Андрей. – А зачем ты меня приглашаешь на ужин? – поинтересовалась я у него. – Решил меня пожалеть? – Пожалеть? – удивился он. – С чего тебя жалеть? Тебя поздравлять надо, а не жалеть. Я думал, ты захочешь отпраздновать. От его слов мне стало немного не по себе. – Такое, обычно, не празднуют, - проговорила я негромко. – Только если в плохих анекдотах. – Брось. Такое и надо праздновать, с размахом. А не упиваться сомнениями и тонуть в расстройстве. Твой бывший… кто он, жених? Так вот, твой бывший настоящий балласт на твоей шее. Неужели ты этого не понимаешь? – Ты его совсем не знаешь, - автоматически принялась оправдываться я. – Как показала жизнь, ты тоже. Стало обидно, по-настоящему. Настроение стремительно пошло на убыль, и я сосредоточилась на этом, до того самого момента, пока не поняла, что Андрей Романович, сидя напротив меня, пристально за моей реакцией наблюдает. Словно врач-психотерапевт. Я встретила его взгляд, разозлилась и в возмущении поинтересовалась: – Что? Он тут же качнул головой, и даже черты его лица в одно мгновение разгладились, стали мягче. Андрей даже повинился, хотя, в искренность его извинений я верить не спешила. – Прости. Говорят, что нужно проговаривать свои обиды. Я хотел помочь. – Такими методами я могу обидеться на тебя. – Об этом я не подумал. Что закажем? Вернуть себе лёгкий настрой на этот вечер удалось не сразу. И даже несмотря на то, что нам с Андреем весь вечер удавалось поддерживать беседу, мы даже не замолкали ни на минуту, и неловких пауз не повисало, я не могла избавиться от ощущения, что он меня экзаменует по одному ему известному предмету. Что хочет от меня услышать, было неведомо. Я наблюдала за ним украдкой, ловила себя на мысли, что всё же волнуюсь в его присутствии, чувствую странное томление, но постоянно себя останавливаю. Мысленно повторяю, что Андрея Романовича судьба мне, видимо, послала в качестве испытания. Проверить не мою стойкость, а трезвость мышления и рассудительность. – Твоему отцу я, кажется, не понравился, - в какой-то момент поделился со мной догадками Андрей. – Ты и не должен ему нравиться, - легко отозвалась я. Андрей весело хмыкнул. – Да, наверное, ты права. Главное, чтобы я нравился тебе. Я решила удивиться. – Зачем? Ты мой начальник, нравишься ты мне или нет, особой роли не играет. Он ухмыльнулся, а на меня взглянул с укором. – Ты опять… – Но ведь это правда. Андрей выдал притворный расстроенный вздох. – А мне бы хотелось, чтобы я тебе нравился.