— Темнозар Храбрович! Новости! — Да? — Парадный экипаж и экипаж сопровождения попали в аварию. Со второстепенной дороги вылетел потерявший управление грузовик. — Пострадавшие? — Водитель парадного экипажа — мёртв, его раздавило всмятку. Водитель экипажа сопровождения ранен. — Водитель грузовика? — Только автопилот. Видимо, какой-то программный сбой. С ним уже разбираются... — Ясно... Если бы я там был, то выжил бы? — С вероятностью почти сто процентов — нет. — Сколько нам ещё ехать? — Минут десять, тут осталось совсем недолго. Темнозар Храбрович... Ваш отец вышел на связь. Мне пришлось ответить, что вы в другой машине, и что мы скоро прибудем. Также я сообщил, что мы получили сведения об угрозе вашей жизни. — Хорошо. Гоните! Если нас засекли — спасение только в скорости. Эти минуты тянулись невыносимо долго. Каждую секунду я ждал какой-нибудь неприятности... Но, к счастью, предполагаемые враги либо не обнаружили нас, либо просто не успели организовать новую ловушку. Наконец, мы резко затормозили. Я услышал, как второй боец выпрыгивает наружу и обходит фургон. Задняя дверь приоткрылась, нешироко — ровно настолько, чтобы можно было протиснуться наружу. Первым на улицу выбрался «разговорчивый», следом выпрыгнул я. Тот, который выполнял роль водителя, тут же захлопнул дверь и пробежался к кабине — видимо, чтобы, как и договаривались, отогнать набитое оружием и боеприпасами транспортное средство куда-нибудь подальше. Мы же проследовали к невысокой изгороди, за которой виднелся симпатичный садик со статуями и фонтанами. — К парадному входу нас не пустили. Придётся прогуляться пешком... — Ничего страшного, не развалюсь. Когда уже шли по выложенным разноцветными камнями дорожкам, наперерез выбежала немолодая женщина в комбинезоне служащего, которая выглядела сильно запыхавшейся. Мой телохранитель замедлил шаг и напрягся. — Позвольте! Вы же Темнозар Храбрович? Жених? — Да. Женщина почтительно склонилась передо мной, после чего заговорила снова: — Простите, но мы ждали вас у парадного входа и сильно раньше... — Были накладки в пути. Мы попали в аварию. Возможно, это было покушение. — Какой ужас! Что же это твориться-то!.. — женщина всплеснула руками. — Но ничего, не бойтесь, теперь всё будет в порядке. На территории поместья вы в полной безопасности! — Очень на то надеюсь. — Пройдёмте, проведу вас. Времени до начала церемонии осталось совсем мало, надо спешить. А если не знать, куда идти, у нас тут можно легко заблудиться... Во время разговора нас догнал второй боец, и дальше мы двигались уже втроём, вслед за женщиной, которая провела нас по аллеям и дорожкам к стене шикарного дворца, и остановилась возле неприметной двери. — Прошу, вам сюда. — Но это... Совсем не похоже на парадный вход. — Так и есть. Внутри... Вас ожидает невеста. Она хочет сказать вам кое-что с глазу на глаз, ещё до начала церемонии. После этого вас проведут в банкетный зал. Один из бойцов взялся за ручку двери, намереваясь открыть её, но женщина остановила его грозным вскриком: — Стойте! Вам нельзя. Там же невеста! Туда имеет право зайти только жених... И то, лишь потому, что его позвали. Я кивнул, отвечая на вопросительные взгляды своих сопровождающих, и шагнул вперёд. — Всё в порядке. Если вдруг что-то случится, я вас позову. — Помилуйте, Темнозар Храбрович! С вами ничего не может случиться, вы же на территории поместья... Не слушая женщину дальше, я зашёл внутрь и оказался перед узкой винтовой лестницей. Покрутил головой, не увидел других путей, и начал медленно подниматься наверх. На втором этаже обнаружился длинный коридор с открытой дверью в конце. К ней я и направился, почти ни секунды не сомневаясь, что именно туда мне и надо. Шёл, понятное дело, медленно и готовый ко всему. Однако, волновался я зря. В конце пути было именно то, что и заявлено. Спиной ко мне, перед зеркалом, сидела голубоволосая девушка в каком-то странном наряде, напоминающем сетчатый каркас. Вокруг вилась целая толпа прислуги, одновременно делая что-то с причёской, одеждой и лицом. Увидев меня в зеркале, невеста подняла ладонь и скомандовала звонким голосом: — Все, выйдите. Оставьте меня вдвоём с женихом. Живо! Я шагнул назад, пропуская поспешно выбегающую прислугу. Когда внутри просторного и ярко освещённого зала никого не осталось, вошёл и закрыл за собой дверь. Девушка открыла ящик, достала из него какое-то небольшое устройство, нажала на нём единственную красную кнопку. После этого резко развернулась прямо на табурете, на котором сидела, и встала. Я окинул свою невесту взглядом. На ту юную невинную деву с голографического ролика, который показывал мне старый слуга, она сейчас была совершенно не похожа. Виной тому — толстый слой макияжа, из-под которого совершенно не проглядывались настоящие черты лица. Знакомыми показались только синие глаза. Ну и, конечно — волосы. Не давая мне на себя налюбоваться, Яромира сложила руки на груди и начала сразу же, без всяких предисловий, прожигая меня злым взглядом нереально красивых ярко-синих глаз: — У нас ничего не будет. Родители заставляют меня выйти за тебя замуж, потому что этот брак нужен семье, укрепит наше положение... И бла-бла-бла. Но между нами ничего и никогда не будет. Я сама по себе, ты сам по себе. Мы делаем это, потому что нас заставляют... Но постараемся жить так, чтобы не мешать друг другу. Понял?! Её необыкновенные глаза гневно блестели и вообще она была похожа на рассерженную кошку. Того и глядишь — вцепится. И, как оказалось, это было ещё не всё. Набрав побольше воздуха, девица продолжила гвоздить меня словами: — Единственный раз, когда я тебя поцелую, будет на церемонии. Потом, когда нас проведут в спальню... Я просто тихонько уйду. Подложу вместо себя девку из прислуги, а сама уйду. И ты будешь молчать об этом, потому что — иначе сильно пожалеешь. Понял? Иначе очень-очень-очень сильно пожалеешь! Не дожидаясь моего ответа, она развернулась, села обратно на стул, вновь нажала на большую красную кнопку на устройстве, убрала его в ящик и крикнула: — Эй! Можете заходить! И отведите моего жениха в ореховый зал. Дверь тут же распахнулась, и всё вокруг наполнилось суетой. Меня кто-то легонько тронул за предплечье, и приятный, но робкий голос тихонько сказал. — Молодой господин, пройдёмте... Я вас провожу. Но я остался стоять, смотря в зеркало на демонстративно не замечающую меня невесту. Остальная прислуга тоже делала вид, будто меня нет. Так продолжалось невыносимо долго — целых несколько минут. Наконец, Яромира не выдержала, и резко развернулась на своём табурете: — Ну, что ещё?! — Распорядись, чтобы тебе намазали губы кокосовой помадой. Люблю её вкус. Моя невеста, кажется, потеряла дар речи на несколько мгновений. Но быстро с собой справилась. — Может, о чём-нибудь ещё распорядиться? Я не заставил себя ждать. — Конечно. Можешь ещё попросить, чтобы заодно и твоё тело намазали кокосовым маслом. Вкус почти такой же замеча... — Вон!!! От вопля, кажется, старинное зеркало едва не треснуло, а стоящие на нём многочисленные баночки и скляночки завибрировали, подпрыгнув. Подпрыгнули и служанки, все как одна вжимая головы в плечи и пряча глаза — гнева госпожи они боялись совершенно очевидно. — Что, прости, дорогая? Я не расслышал... — Потрудитесь покинуть помещение, Темнозар Храбрович! Я... Я не хочу тебя здесь больше видеть. Яромира всё-таки взяла себя в руки, и я, усмехнувшись, медленно развернулся. Уже в дверях обернулся, кинув через плечо: — Кстати, голос у тебя ничего! Можешь его силой с моей мачехой посоревноваться. Кто больше стекла своими воплями разобьёт... Только после этого, наконец, вышел. Уже в коридоре меня догнала испуганная служанка, которая тихонько сказала, так, что я едва расслышал отдельные слова и скорее догадался, что она хочет: — Пойдёмте, провожу... Мы прошли по коридору, затем чрез несколько залов и в конце концов оказались возле лифта. Когда его двери за нами закрылись, пол мягко толкнулся в ноги — мы начали плавно подниматься вверх. — Что, суровая госпожа эта ваша Яромира? — спросил я у прижавшейся к противоположной от меня стене служанки, которая при звуках моего голоса вжала голову в плечи и опустила взгляд, старательно смотря в сторону.