— Девушка? — Да. Маша. Сказала, вы сами просили её сделать это... — Я? Сам? Но я не... — То есть — вы утверждаете, что не просили эту девушку ни о чём, и она сама всё выдумала?.. — Василий явно приободрился — то, что появилась возможность утереть нос этой наглой самозванке, его заметно воодушевило. — Простите за беспокойство тогда. Я с этим сам разберусь... — Нет, постойте. Дайте мне её. — А... Хорошо, — разочарование в голосе служащего было очень явным, но на него внимания никто больше не обращал. Бобориков уставился на Яромиру, а та на него. — Ты?! — Я. — И как это понимать? — Ну... Викентий Федотович, я хотела перед вами извиниться. За себя, и за мужа. Он у меня очень ревнивый, ну, вы должны были понять... Если бы я при нём согласилась на ваше предложение, он бы меня там же на месте и прикончил. И вас тоже, заодно. Поэтому, мне пришлось сделать оскорблённый вид... — Но? — Но сейчас мой муж крепко-крепко спит. Переел снотворного, бедолага... И никто не помешает мне заглянуть к вам в гости. Если, конечно, ваше предложение ещё в силе. — Даже и не знаю, Маша, у меня уже другие планы, — животное с животной фамилией изобразило неискреннее сомнение. Не искреннее, потому что глаза его загорелись и начали бегать, явно в воображении он уже вовсю раздевал, щупал и не только мою жену. — Ну вы подумайте, Викентий Федотович, — разочарованно надула губки Яромира. — Хорошенько подумайте. Этой ночью я могу быть вся ваша! А если у вас уже есть компания... Так то не проблема, будет только веселее! Чертовка провела рукой по своему телу, сверху вниз, и легонько крутанулась из стороны в сторону, изобразив какое-то танцевальное па. После такого даже камень бы возбудился. Тип, несправедливо присвоивший себе в качестве фамилии имя благородного и трудолюбивого животного — хотя, с его-то анамнезом, ему бы лучше подошло погонялово «Кроликов» — аж рот раскрыл. Он уставился на всё это таким жадным взором, что сомнений не осталось — клюнул. Василий, кстати, тоже уронил челюсть и смотрел на представление взглядом влюблённого щенка. Я даже хохотнул, представив себе, что бы с этими двумя стало, узнай они, что перед ними — настоящая княгиня. — Ну так что? Викентий Федотович? — Да. Да, Кровавые тебя задери, да! Вы, как вас... Василий. Срочно пропустите эту девушку на палубу! — Не положено... — Не ной, я заплачу. Кредита хватит? Василий насупился. — Ладно, хорошо. Два кредита. Но не больше! И пропусти эту девушку поскорей! — Викентий Федотович... Вы только скажите, в какую каюту мне подойти-то? — В восемьдесят пятую! В восемьдесят пятую иди! — Хорошо. Скоро буду, — Яра послала в сторону голограммы воздушный поцелуй, и зашагала в направлении лифта. — Вася, разблокируй, пожалуйста... Служащий послушно набрал код, и позволил девушке пройти внутрь. Ни он, ни Бобревич не могли видеть, как изменилось лицо моей жены, когда она повернулась к ним спиной. Сам я уже поспешно шагал по палубе для пассажиров третьего класса в нужную мне сторону. Почти дойдя до нужного мне места, завернул в боковой коридор, подошёл к запертой двери, ведущей в аварийную шахту для перемещения между палубами... Но пришлось резко замедляться и разворачиваться, делая вид, что заблудился — следом за мной свернули двое пассажиров, а лишние свидетели мне были не нужны. Тем временем Яра, нарочито медленно идущая по коридору у меня над головой, приближалась к двери с Бобриковым внутри всё ближе и ближе. Внезапно я перестал успевать и растерял всю набранную фору. Поэтому, наплевав на конспирацию и оставив свидетелей позади, припустил бегом и постарался добраться до другой аварийной шахты, располагающейся чуть дальше и не такой удобной. И там мне снова не повезло — навстречу вышли двое служащих. — Вы куда? — Да вот, заблудился... Пришлось разыгрывать дурацкий спектакль. И всё это в тот момент, когда Яра дошла до двери с цифровой меткой «восемьдесят пять» и встала перед нею, не решаясь постучаться. Отбил ей сообщение, чтобы прогулялась куда-нибудь в сторону, мол, заблудилась... Вот только девушку уже ждали. Не дожидаясь, когда она проявит инициативу, створки с шипением разъехались в стороны, открывая вид на крайне довольного Бобрикова. Который ещё раз прошёлся по моей жене раздевающим взглядом вверх-вниз, и жестом пригласил входить. Яра, немного поколебавшись, всё-таки шагнула внутрь. Хозяин каюты чуть-чуть посторонился, так, что ей пришлось буквально протискиваться мимо него. Двери в каюту закрылись... А дальше произошло что-то непонятное — картинка в очках начала смещаться и заваливаться, а после сигнал исчез совсем. Продублировать его было нечем — в каютах второго и первого класса камеры отсутствовали как класс. Глава 29 Все мысли вытеснила одна-единственная: лишь бы этот урод не убил её. Внезапно понял, что за эти несколько дней успел не слабо так привязаться к этой вздорной и своевольной девчонке. И будто все призраки прошлого встали у меня за плечом, безмолвно вопрошая: «что, и её тоже не сможешь уберечь?..» Огромных усилий стоило двигаться пусть и быстрым, но всё-таки шагом, а не бежать сломя голову — как назло, на пути то и дело попадались то пассажиры, то служащие лайнера. Я не потерял самообладания и был собран, но при этом внутри кипела просто лютая злоба. Ещё чуть-чуть, и просто начал бы убивать каждого встречного — только из-за того, что мешает. Но я сдержался. И с третьей попытки попал наконец на нужную мне палубу. Там, к счастью, никого не было, и уже по ней я пробежался до нужной двери, «замораживая» все камеры слежения по пути. С ходу без труда взломал несложный кодовый замок и ворвался внутрь. Бобриков стоял ко мне спиной в дальнем конце каюты, склонившись над лежащей на большой двуспальной кровати Яромирой. Гад успел её туда оттащить и теперь колдовал над телом девушки, как хотелось верить — просто бесчувственным, а не безжизненным. Взгляд успел отметить неподвижно лежащую рядом, на той же кровати Олю, глядевшую на всё выпученными глазами, и разложенные на столике разного рода ящички с ампулами и приспособления, вид которых мне не понравился очень сильно. Створки ещё только закрывались за спиной, а я уже буквально летел в сторону Бобрикова. Который неожиданно резво развернулся и ушёл от удара. Нет, если бы я атаковал его Когтями Гнева, уже точно убил бы. Но я хотел взять гада живьём. Сам Бобриков такими глупостями себя не ограничивал и сдерживаться даже не думал. Выхватив знакомый мне и ставший уже почти родным разрядник, он почти направил его на меня и почти выстрелил. Почти — потому что я успел перехватить руку Бобрикова. После пары экономных и выверенных движений она жалобно хрустнула и некрасиво вывернулась под неправильным углом. После этого, продолжая движение, я взял противника в захват и повалил на пол. Уже когда мы лежали, нажал точку на шее и окончательно его вырубил. А убедившись, что он опасности не представляет, тут же вскочил на ноги и бросился к Яромире. Та, к счастью, была цела и невредима, если не считать безобразного синяка под глазом. Автодок сообщил о наличии в её крови парализующего, но не летального яда. Это не было проблемой — уже через пару секунд после введения антидота девушка зашевелилась и слабо застонала. Повернув голову ко мне, оно тихонько, почти шёпотом, проговорила: — Спасибо... Надолго не оставил и был всё время рядом... Как обещал. Знала, что тебе можно верить! Сказано это было с таким сарказмом, что наверняка должно было заставить меня смутиться. — Ты в норме? Двигаться можешь? — Вроде да... Только... — девушка подняла руки, и я обратил внимание, что они скованы наручниками. Причём, какими-то не обычными: их поверхность испещряли руны, и ничего похожего на замок, тем более цифровой, я не увидел. Отвернувшись от Яры, быстро оглядел каюту в поисках хоть чего-нибудь, подходящего на роль ключа. Не увидел. — Зар... Они зачарованные. Может, на хозяина? Подойдя к валяющемуся на полу телу, я грубо схватил его за руку и протащил за собой, приложив ладонь к наручникам. Ничего не случилось. Тогда пошевелил Бобрикова за сломанную руку, заставив прийти в себя, ткнул ещё раз. Браслеты раскрылись и упали вниз, а я тут же снова вырубил владельца «животной» фамилии, во избежание проблем. — Ну вот и всё. Дело сделали? Сделали. Закончилось хорошо? Ты вроде жива и здорова... — Он меня лапал! — Я ему уже сломал одну руку. Сейчас, подожди... Вот, теперь и вторую. Больше не сможет! — Зар... — Ни слова больше, дорогая. Да, мы прошли по краю, но прошли же! Приводи себя в порядок, а я пока попытаюсь понять, что за птица этот Бобовский. Сказав это, я прошёлся по каюте, уже спокойно и внимательно изучая обстановку. И чем дальше, тем больше мне не нравилось увиденное. Начиная от двух комплектов таких же, как защёлкнутые на запястьях Яры, наручников, продолжая рунными ошейниками, и заканчивая верёвками и раскрытой аптечкой, пара инструментов из которой вполне могли сойти как за оружие, так и за пыточные инструменты. — Яра. — Да? — Слушай... А у тебя нет какой-то сверхспособности, на притягивание неприятностей? Что-то слишком часто за последнее время тебя пытались. — Мой источник позволяет управлять только силовыми полями! — У тебя он один? — А что... Бывает несколько?..